Страница 8 из 49
Кувшин с причала для яхт Фенербахче. Эти находки указывают на еще не раскопанное доисторическое поселение на азиатском берегу Босфора
Так с нами тихо говорят самые первые жители Стамбула, его уроженцы. Их историю нужно извлекать из-под земли и из темных босфорских вод. Это – переселившиеся в Стамбул эллины, громко заявляющие о своем присутствии. Греки, изобретшие само понятие «история» и потому очень ловко вписывающие себя в нее, утверждают, что древнее поселение Византий принадлежит им.
Пока Зевс, Гера и Ио выпутывались из горьких уз своего любовного треугольника, авторы эпических поэм поведали нам, что Ясон со своими аргонавтами (Гераклом, Орфеем, царем Нестором и другими – истинным собранием всей легендарной мощи Греции) во время своего дерзкого странствия по Черному морю проплывал мимо мест, где стоял Византий. Искусной работы фрески с греческого острова Фира (Санторини) с тщательно проработанными деталями (эти фрески чудесным образом сохранились в вулканических породах примерно с 1615 г. до н. э., когда на острове произошла самая крупная в истории человечества геофизическая катастрофа) подтверждают, что древние греки действительно первыми освоили плавание под парусами. И лишь они одни могли прокладывать путь не только вдоль средиземноморского побережья, но и в открытом море.
Рассказывалось множество историй, которые не только описывали эти путешествия с континента на континент, но и, вполне возможно, воодушевляли других. Как эллин Ясон созвал своих аргонавтов (в том числе и Авгия, чьи огромные конюшни пришлось чистить Гераклу) в рискованное путешествие за приключениями и добычей. Как он высадился на берегах Босфора и нашел край восходящего солнца еще до того, как в этот край устремились за Еленой, Троей и славой другие греческие герои. Из гомеровской поэмы мы узнаем, как Ясон ходил на восток, где столкнулся с колхидской Медеей, ее тетушкой Цирцеей и агрессивным племенем амазонок.
Ясон соблазнился возможностью добыть золото – в этом регионе в древние века действительно искусно умели обрабатывать металл, что, пожалуй, и зародило у греков мысль о том, что Восток «богат золотом»{50}. Но затем из-за зелья и яда, приготовленных царевной Медеей, герой здесь задержался, успешно добравшись до Кавказа – края, который, по представлениям греков, был полон опасностей и многообещающих возможностей{51}. Именно здесь железными гвоздями был прикован к скале Прометей, осмелившийся украсть у богов огонь.
Археологические раскопки к востоку от Стамбула иллюстрируют, насколько мифы соприкасаются с историей. Находки, сделанные в Армении, расширили наши познания о многогранности работы с металлом – возможной благодаря открытию огня – в начале бронзового века к востоку от Босфора{52}. В 1917 г. отряд Королевского ВМФ производил земельные работы на острове Имброс, к югу от Стамбула, чтобы возвести обелиск в память о своих товарищах, павших на Галлиполи, и наткнулся на блестящий золотой кубок, каким пользовались гомеровские боги. Не зря Стамбул и его окрестности окутаны мифами.
По преданию, Ясону в своем путешествии пришлось справляться с огромными сталкивающимися скалами (почти в точности как при выходе из Босфорского пролива в Черное море), но затем он открыл проход для всех, кто следовал за ним. И неудивительно, что беотийский поэт Пиндар говорит, что Восток как искушает, так и творит героев.
Свежие находки на Кавказе подтверждают, что в бронзовом и железном веках греки действительно путешествовали из Эгейского моря по живописному проливу Геллеспонт (ныне Дарданеллы), пересекали Мраморное море, шли по узкому Босфору (хотя в центральной своей части он достигает глубины 400 футов, его ширина кое-где не более 700 ярдов), а потом, минуя песчаные побережья, переплывали Черное море. Неподалеку от Батуми на черноморском побережье современной Грузии, позади недавних раскопок, открывших акрополь V в. до н. э., где среди песка и низкого кустарника находят десятки греческих захоронений, возвышаются курганы бронзового века. Недавно обнаруженные здесь, в Азии, греческие артефакты и останки говорят не просто о торговых связях, а об эллинском присутствии. Есть убедительные свидетельства того, что вымышленным героям, вроде Ясона, соответствовали вполне реальные искатели приключений{53}.
В Стамбуле до сих пор помнят Ясона. Небольшая рыбацкая деревушка Тарабья, ныне любимое место городского бомонда, сначала была греческой Ферапией (это название означает «лечение» или «исцеление», а на закате Османской империи Ферапия стала излюбленным местом летнего отдыха иностранных послов). Ферапия получила свое название в V в. н. э., в рамках христианизации этого региона, проводимой патриархом Аттиком, который весьма не одобрял ее языческое название Фармакеус. Почему? Слово «pharmaka» начиная с бронзового века и позже означало лекарства, или полезные травяные средства – отсюда современный термин «фармацевтические средства». Но, говорят, под использованным в названии Фармакеус словом «pharmaka» во времена, когда еще не изобрели историю, подразумевали ядовитые зелья царевны Медеи. Их она, по преданию, бросила в бухту у берегов Европы, проплывая Босфор, когда отвергнутая венценосная красавица из Колхиды, обезумевшая от горя и ярости, ожесточенно преследовала своего вероломного возлюбленного.
Итак, нам известно, что греки ходили в Стамбул и дальше{54}. О том, какой именно формы были суда и сколько именно длилось это путешествие, ведутся горячие споры. Если плыть днем, по вечерам причаливая к берегу для ночлега и ужина, путь от материковой части Греции до Босфора займет месяц – плюс-минус неделя{55}. При ветре на кормовом курсовом углу изящные, длинные и узкие лодки, быстро идущие на веслах с многочисленной командой гребцов, могли идти со скоростью шесть узлов. Но сложность была в бурном море – идти против ветра невозможно, а впереди наверняка ждали известные и неизведанные опасности. Было несколько коварных мест: не в последнюю очередь – мыс Сунион, южная оконечность Эвбеи, северный ветер и движущееся на юг течение в Дарданеллах.
Чтобы проложить путь между двумя континентами, бесстрашные греки на свой страх и риск вышли из открытого моря и наобум поплыли в Геллеспонт, сами не зная, куда их приведет этот коварный, но манящий пролив. И (несколько странно, учитывая, что греки утверждают, что они так гениально разглядели ресурсы Византия) высадились они, пожалуй, в неподходящем месте. Поселенцы основали на азиатском побережье входа в Босфор, в естественной бухте на восточном берегу Мраморного моря город Халкидон. Халкидон находился примерно в километре от места, где на противоположном берегу пролива стоял Византий. У бивачных костров, на городских площадях, при королевских дворах и в классических произведениях Халкидон на протяжении веков называли «городом слепых». Он получил известность как место первой высадки европейцев в этих местах, а ныне окончательно слился со Стамбулом в его азиатской оконечности.
Здесь, в Халкидоне, нога человека, по правде говоря, ступала и до этого. Как и в случае с археологическими находками на другом берегу моря, культуры эпохи неолита оставили множество материальных свидетельств своей трудной, полной надежд жизни неподалеку от Фикиртепе. Здесь в примитивных глиняных хижинах влачили свое существование охотники и рыболовы. Поросшая фиговыми деревьями земля кормила их, а ложки и черпаки они делали из кости диких коров. В бронзовом веке прибывали сюда также и торговцы-переселенцы из Финикии.
Сегодня древний Халкидон стал небольшим оживленным азиатским районом Кадыкёй. Здешние улицы пропитаны народным духом, именно сюда вас приведут жители Стамбула, чтобы показать, что у города, имеющего мирового значения будущее, есть еще и социальная история. Здесь домашняя атмосфера: торговцы орехами ждут своих покупателей, а домохозяйки из европейской части Стамбула едут через пролив за лучшими, свежими горными сырами. Духовенство всех мастей продает свой товар, смотритель армянской церкви час за часом просиживает в надежде принять посетителей, кому бы он оказал радушный прием. В Кадыкёе расположена одна из старейших в городе синагог, а также римско-католический и сербский храмы. Закутанные в покрывала молодые местные жительницы вбегают и выбегают из мечети, построенной на заре Османской империи – как из благочестия, так и в качестве демонстрации новой мусульманской эстетики города. А в наши дни главная роль в этом районе отводится транспортным узлам. Вот железнодорожный вокзал Хайдарпаша, похожий на европейский замок (где вместо рва – Мраморное море) и построенный в 1908 г. для обслуживания направлений на Багдад, Дамаск и Медину. А вот еще автовокзал для автобусов и микроавтобусов. Со времен Античности, в Средние века и до начала наших дней Халкидон был важнейшим пунктом пересечения транспортных путей.
50
Еврипид, «Гекуба», с. 492, а также «Елена», с. 928, «Вакханки», с. 13, «Ифигения в Авлиде», с. 786. Саид (2002), с. 65.
51
Эти темы всесторонне рассмотрены у Уэста (2005), с. 39–64.
52
Благодаря открытию следов проживания людей эпохи неолита в Бончуклу, или «Городе бус» (жители этой деревни давно заметили после весенних дождей блеск доисторических бусин на курганах плато Конья), оказалось, что древние поселения людей в этом регионе старше еще на 1000 лет, или около того, и относятся приблизительно к 9000 г. до н. э.
53
См. еще законченный труд профессора Вахтанга Личели, руководителя Института археологии Тбилисского государственного университета.
54
Под редакцией Цецхладзе (1998), с. 19–21.
55
Северин (1985).