Страница 1 из 6
Приключения Петрова и Васечкина
Обыкновенные и невероятные
Ловля тритонов, или рассказ о том, как автор познакомился с Петровым и Васечкиным, а точнее, как Петров и Васечкин познакомились с автором
Дело было летом, когда Петров с Васечкиным отдыхали в лагере. Петров сидел около маленького прудика и напряженно вглядывался в мутную воду. Он хотел поймать тритона. Прибежал Васечкин.
— Здорово, Петров, — сказал он, задыхаясь. — А я тебя ищу. Ты чего делаешь?
— Ничего особенного, — раздумчиво сказал Петров, не поворачивая при этом головы. — Тритонов ловлю.
— Ну да? — поразился Васечкин. — А с чего ты взял, что они там есть?
Петров промолчал. Ответить на васечкинский вопрос ему было решительно нечего. Ниоткуда действительно не следовало, что в этой лужице должны водиться тритоны. Однако признаться в этом Петров не решился. Поэтому он поднес палец к губам и внушительно произнес «Тс-с-с», как бы давая этим понять, что сейчас не время что-либо обсуждать, потому что можно распугать тритонов.
Васечкин, моментально преисполнившись уважения к процессу, в свою очередь сделал Петрову знак рукой, означавший, что он полностью вошел в ситуацию, и тоже вперил свой взгляд в зеленоватую водицу.
Некоторое время оба молчали, уныло уставившись в прудик. Неизвестно, сколько бы они еще так просидели, потому что Петров, конечно, так никогда бы и не признался, что идея ловить тритонов в этом месте не имела под собой никаких оснований, если бы не Васечкин, которому первому надоело это сомнительное занятие.
— Они, наверное, все на дно залегли! — глубокомысленно заявил он.
И тут же, с легкостью переключаясь на другую тему, сообщил:
— Слышь, Петров, я тут книжку прочел классную! Про таких же парней, как мы с тобой. Два таких друга — Том и Гек. Классные ребята!
— Да знаю я, — без особого энтузиазма отозвался Петров, с сожалением отрывая взгляд от мутной воды, — читал. Чук и Гек, Гайдар написал. Ничего особенного.
— Лопух ты, Петров! — возмутился Васечкин и выразительно постучал себя по лбу. — Не Чук и Гек, а Том и Гек. Том Сойер и Гек Финн. И никакой не Гайдар, а Марк Твен. Темнота! Ты меня, Петров, просто удивляешь!
— Ну и что там эти Том и Гек? — полюбопытствовал Петров, пропуская мимо ушей последние слова друга.
— А то! Что приключений у них навалом! Индейцы там всякие, пираты, пещеры!.. И из дома убегали!
— Мы тоже из лагеря убегали! — заинтересовался Петров.
— Вот именно! — поддержал Васечкин. — Только про нас никто не пишет. В этом-то и проблема, ясно?
— Ясно, — на всякий случай ответил Петров, хотя суть проблемы представлялась ему пока весьма туманно.
— Короче, есть идея! — объявил Васечкин. — Надо, чтобы про нас тоже книжка была. Тогда все про нас знать будут. Нуда ни придешь, все сразу — ох! ах! — сечешь? Ты шевели мозгами-то!
— Секу! — с некоторой обидой сказал Петров, усиленно шевеля мозгами.
— И название уже есть классное! — продолжал развивать свою идею Васечкин.
— Какое?
— Приключения Петрова и Васечкина! Ну как?
— Оригинально! — одобрил Петров.
— Ну вот! — обрадовался Васечкин. — Полдела сделано! А представляешь, Старцева приходит в библиотеку, а ей говорят, вот рекомендуем: новая книжка — про Петрова и Васечкина. Представляешь, как она прибалдеет?
— Представляю! — осклабился Петров, живо представив себе прибалдевшую Машу Старцеву. — А что в книжке-то будет?
— Не боись! — внушительно сказал Васечкин. — У меня уже все продумано. Вот слушай!
Он извлек из-за пояса свернутую трубочкой тетрадь, разгладил ее, открыл и, прокашлявшись, торжественно провозгласил:
— Оглавление!
— Ну ты даешь! — искренне восхитился Петров, устаиваясь поудобнее.
— Глава первая, — продолжал Васечкин. — Петров и Васечкин на Диком Западе.
— Класс! — прошептал Петров.
— Глава вторая, — удовлетворенно кивнув, объявил Васечкин. — Васечкин на Луне.
— Почему это только ты на Луне? — возмутился Петров. — А я где же?
— Ты пока здесь, на Земле. Про тебя в следующей главе будет.
— А почему не в этой? — упорствовал Петров. — Я так несогласный.
— Да потому что не годится вдвоем на Луне. Нигде так не пишут. Например, «Незнайка на Луне» или Мюнхгаузен. Чего тебе эта Луна далась? Чего ты там забыл на Луне?
— Ничего я там не забыл, — обиделся Петров. — Только если эта книжка про нас, значит, должно быть и про меня тоже.
— Я тебе говорю про тебя дальше будет, в следующей главе! Чего ты завелся-то?
— Ничего. Ладно, давай следующую, — сдался Петров.
— Пока все, — сказал Васечкин, закрывая тетрадь. — Следующей пока нет. Я еще не придумал.
— Как это так? — озаботился Петров.
— А очень просто. Что я, папа Карло, что ли, сразу всю книгу писать! Хватит того, что я целых две главы написал. Ты вон пока еще ни одной не придумал.
— Ну хорошо, — хмуро произнеc Петров. — Ладно, давай читай!
— Чего читать? — удивился Васечкин.
— Как чего? — в свою очередь удивился Петров. — Главы читай. Петров и Васечкин на Диком Западе.
Васечкин прищурился и внимательно уставился на Петрова. Петров заерзал.
— Сколько лет я тебя знаю, Петров, — заявил Васечкин, выдержав внушительную паузу, — столько же не перестаю удивляться. Ты вообще что-нибудь соображаешь?
— Соображаю, — занервничал Петров, — а чего такого-то?
— А то! Чего я тебе читать-то буду? Я что, по-твоему, компьютер по изготовлению книжек? Сам знаешь, сколько я за сочинения получал! Это все еще написать надо! Я и так вон какую работу проделал!
И Васечкин потряс в воздухе драгоценной тетрадью.
— А-а, — сказал Петров. — Теперь понятно. А кто же писать-то будет? Я тоже не могу. У меня по русскому одни тройки.
— Тебя никто и не просит, — сказал Васечкин. — Есть тут у меня одна мыслишка. Помнишь, к нам в лагерь режиссер приезжал «Ералаш» снимать. Владимир Алеников. Всякие еще истории рассказывал смешные.
— Ну и что? — удивился Петров. — При чем тут режиссер Алеников? Он же не писатель. Нам писатель нужен.
— В том-то и дело, что он все свои «Ералаши» сам сочиняет. И другие истории тоже. Я справки навел. Я считаю, самый подходящий для нас человек!
— А где ж мы его возьмем? — озабоченно произнес Петров. — Он же больше не приедет.
— В том-то и дело, что приедет! — торжествующе объявил Васечкин. — Сегодня после обеда. Мне Бобкина сказала. Сам понимаешь, Бобкина все знает.
— Бобкина знает, — подтвердил Петров.
— Так что наше дело теперь с ним поговорить, с Алениковым. По-мужски, понимаешь! Сделать ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться!
— Почему ты думаешь, что он не сможет отказаться? — усомнился Петров.
— Положись на меня! — усмехнулся Васечкин. — Все будет хоккей! Ладно, Петров, я пошел, а ты давай, тритонов лови! На обеде увидимся!
И он ушел. Петров проводил его долгим взглядом и уныло вернулся к своему занятию. Даже самому себе ему не хотелось признаваться в том, что шансы на появление тритонов в прудике практически были равны нулю.
Так он и провел там все время до обеда. Чем тогда занимался Васечкин, установить уже не представляется возможным, да это, впрочем, и не так важно. Важно, что после обеда в лагере появился я.
Я собирался снимать сюжет для киножурнала «Ералаш». Речь в нем шла о мальчишке, который категорически отказывался помогать дома по хозяйству, а на все просьбы бедной бабушки отвечал: «Пушкин посуду помоет! Пушкин уберет!» А затем, обнаглев, перешел и на других классиков — «Лев Толстой пропылесосит!» или «Гоголь посуду помоет!» Короче говоря, в один прекрасный день все классики неожиданно ожили и на само деле принялись пылесосить, мыть посуду, чистить картошку и так далее. Вернувшийся после игры в хоккей нагловатый подросток при виде живых классиков, выполнявших за него всю домашнюю работу, совершенно обалдевал и застывал, пристыженный, с открытым ртом.