ГРАФОМАН

Мне этот мир безразличен. Я над ним смеюсь. Точнее он смеется надо мной. Мне не нравятся победители. Я никогда не был победителем. Я всегда писал только с одним ощущением – у меня ничего не получается. Я устал преодолевать свою бездарность.

Мне нравится, что можно перестать заботиться о смысле текста. Мне уже безразличен смысл моего творчества.

Я только воображал, что пишу роман сам. В действительности я лишь средство для написания романа.

Я занял очень удобную позицию наблюдателя. Я умею ждать. Быть терпеливым – единственное правило моей жизни. Подслушать. Подсмотреть. Мои интересы никогда не были разнообразны.

С тем же ожесточением, с которым я выдумываю свои тексты, я пытаюсь выдумать свою жизнь.

Не я выдумываю тексты. Тексты выдумывают меня.

Мне нравится рассказывать грустные истории о самом себе. И я их слушаю. Я – единственный слушатель. Никому другому я не интересен. А от себя скуку я еще могу скрыть.

Слова спасают меня от действий. Все свои чувства я стараюсь выразить словами.

Не хочу заставлять себя жить по законам общества. Я боюсь поверить в смысл чужих целей.

Заглядываю в полупустой холодильник и размышляю, что бы приготовить на ужин.

Это уж просто для очистки совести. Все, шлюзы открыты. Теперь можно подумать о чем-нибудь другом.

Мне все мешает жить. Так получается. Ради творчества я не сплю по ночам, накачивая себя крепким чаем, в надежде, что это разбудит мысли в моем мозгу. После этого я хожу сонный весь день, гордясь тем, что ночью я творил. После прочтения результат оказывается таким же ничтожным, как обычно. Я выхожу на работу в выходные дни, чтобы иметь возможность творить в тишине. Получается, что мне не интересен отдых и обычная жизнь человека. Я все отдаю творчеству и уже ничего не ожидаю в ответ. Просто я не уже не могу жить иначе. Просто я – графоман.

Дома меня отвлекают от творчества. И ради того, чтобы имитировать творца в тишине я в выходной день выхожу на работу. Разве это нормально? Я уверен, что нет. У меня в жизни нет другого интересного занятия, кроме имитации творчества.

Я выхожу на работу в выходные, потому что у меня нет более интересного занятия. Это тоже страшное признание. Мне нормальным уже не стать ни при каком условии. Пытаюсь быть расчетливым и практичным. Я жалкий и неудачливый. Жить такому очень унизительно. Я не достиг ни одной из поставленных перед собой целей. Проводя время на работе в выходной день, я воображаю, что это защищает меня от бездарного и бессмысленного проведения времени дома.

Я обязательно запомню это ощущение – ощущение бессмысленности и бесполезности своих усилий.

Эта жизнь выдумана, чтобы отомстить мне. А я не понимаю, за что. Я весь переполнен странными, глупыми мыслями, от которых мне не удается избавиться.

Самое страшное в моем положении то, что дома я бы проводил время таким же нелепым образом – старательно сидя перед окном, изредка смотря на падающий снег и с упорством маньяка записывая вздор, который приходит мне в голову.

Мысли, которые я записываю с маниакальной старательностью, никому не интересны. В силу своей ограниченности я даже не способен понять, почему все происходит именно так.

Пытаюсь зацепить сознание за внешние опоры. За распорядок дня, за работу. Хоть какие-то признаки нормальности должны быть в моей жизни.

Я ничего не смогу изменить в своей жизни. Как я жил раньше, так я и буду жить в будущем. Мое патологичное сознание не позволит мне выбраться на свободу из клетки, в которой оказался мой разум. Мне не интересна нормальность человека. Очень сложно восхищаться заурядностью.

Мой вариант творчества расскажет о беспомощности творца. Я очень аккуратно записываю глупости, которые приходят мне в голову. Может быть, их гениальность скрыта только от меня.

Я могу вылезти только за счет своих героев. Мне необходим герой, который бы работал на меня. Больше ни на кого я не способен иметь влияния.

Жизнь вне творчества не увлекает меня. Мир, каким я его знаю – не нужен мне.

15

Мне двадцать три, и я осознаю, что жизнь моя катится ко всем чертям. Что-то такое во мне сломалось. Одного щелчка бывает достаточно, чтоб на несколько недель выбить меня из колеи. Тут однажды кто-то заговорил при мне о войне в Украине, так я обернулся и скаал:

– Не видел. Не слышал. Тот год вообще выпал из моей жизни.

Я не хочу научиться защищаться от искренности. Я не могу привыкнуть к времени, в котором живу. Очень страшно быть актером чужого спектакля.

Жизнь человека состоит из случайных решений. И люди делятся на две группы: тех, кто выбирают правильные решения и тех, кто ошибается. Я оказался среди ошибающихся.

Я не только беспомощен, но и примитивен. Мои распорядки дня – цепляние за порядок, в котором я могу ощущать себя хозяином. Распорядок обещает стабильность и успех. Но я никогда его не выполняю.

Мне необходимо быть наглым. Иначе не получится говорить с Богом на ты. Я удивительно бездарен. Совсем ничего не могу. Все мои попытки что-то сделать – лишь имитация.

Творчество не для слабых. Я оказался слаб. Не сложно ощутить страх перед словами. Проклятое творчество. Неприятно оказаться в ситуации, когда не можешь рассчитывать на что-то иное.

Получать желаемое следует вовремя. Или не получать вовсе.

Допишу необходимы для романа объем текста. После этого интерес к имитации творчества будет потерян. Я предсказуем даже в своей ограниченности и глупости.

Не став писателем, я не стану уже никем. Я сделал все, что зависело от меня. Дальше – дело случая. Дальше – ситуация для везучих.

Оказывается, что жизнь не интересна мне и совсем не нужна. Мне достаточно только тишины и места для писания своих бессмысленных текстов.

Я тороплюсь рассказать что-то неприятное о себе. Такой текст сложно назвать романом. Так я стараюсь обнажить все свои эмоции. Я могу заинтересовать только своей откровенностью.

Кто-то будит меня по ночам в надежде, что я напишу что-то интересное о человеке, открою ему новые секреты о его создании.

Пишу даже тогда, когда понимаю, что старательно записываю чушь. Играю в игру, в которой заранее обречен на поражение. Я не смог найти опору для жизни вне своего творчества.

Мне становится страшно от своей ненормальности. Но разве у меня есть выбор? Ведь я до конца своей жизни – графоман.

Все мои усилия в творчестве не приводят меня к результату. Я делаю лишь то, что могу. Получается бездарно и унизительно. Моя правда о себе унизительна и бесполезна. Мысли преследуют меня, пока я не запишу их.

Нет занятия более бессмысленного для меня, чем попытки заниматься творчеством. Я бездарен и исправить это невозможно.

Очень подробно описываю свою ненормальность. Я ощущаю ее, как груз, который вынужден постоянно носить с собой. Даже если она никак не проявляется в моих действиях, я знаю, что она есть и пристально наблюдает за мной. Проживаю бессмысленную и бесполезную жизнь. Мне остается только безропотно и бессмысленно дожидаться свою смерть. Это очень неловкое и необязательное занятие.

У меня нет мыслей, которые были бы интересны другим людям. Ничто не мешает мне творить. Но мысли не появляются. Мне необходима имитация творчества.

Мой мозг не способен найти выход из создавшегося положения. Я не способен получать удовольствие ни отчего в жизни, кроме своей имитации творчества. Во всем остальном я делаю лишь неловкую уступку нормальности, необязательному желанию быть похожим на окружающих.