Страница 6 из 7
Створки трельяжа захлопнулись, словно их рванули навстречу друг другу сильные и безжалостные руки. Фирс вздрогнул, сердце оторвалось и заметалось по телу. Флаконы с «Диором» и «Лютьеном» оказались вдавлены в зеркало. Оно треснуло, осколки со звоном и хрустом посыпались через щель между створками.
И в тот же миг погасли светильники, наступила тьма, лишь тускло светился прямоугольник окна. И во тьме прозвучал уже несомненно знакомый голос:
–Фирс, не заставляй женщину ждать…
612 шагов
Представьте такую ситуацию. Вечер, двое входят в парк. А домой возвращается только один из них.
О чём вы подумали? Вот-вот. Следователь думал о том же самом. В принципе, при всех странностях произошедшего, он мог думать о чём угодно. Но остановиться – только на одной этой мысли.
К моему счастью, некто Пал Васильич Никандров даже в свои седые годы оставался заядлым курильщиком. А его супруга, Марья Степановна, категорически не выносила табачного дыма. Даже у подъезда ему курить запрещала – чтобы через форточку не натягивало.
Опять же, к моему счастью, Пал Васильич как раз недавно крепко повздорил с другим пенсионером, завсегдатаем дворовых лавочек. Не желая даже видеть соседа, Пал Васильич перестал углубляться во двор. Вместо этого он со всеми своими папиросами уходил за угол дома. Там ему открывался вид на неказистую улочку, огибавшую городской парк с тыла, и на кованые ворота парка.
Он-то, Пал Васильич, и стал моим спасением. Все остальные странности, я думаю, следователь сумел бы повернуть против меня. Но старый курильщик стоял на своём: из парка вышли двое, и тот, что поменьше ростом, был цел и невредим. Он вернулся в парк один. Второй, повыше, то есть я, долго смотрел ему вслед, о чём-то волновался, но в ворота не входил. Ждал, ждал, потом сделал звонок по сотовому телефону… А потом повернулся и ушёл.
Лицо у него, то есть у меня, было бледное.
Распечатка телефонных звонков подтвердила, что я действительно связался с Лёхой в 20 часов 18 минут. Разговор длился меньше минуты. Запись разговора – а Лёха, как выяснилось, всегда записывал свои разговоры – не дала усомниться, что ответил мне именно он.
Поэтому я остался на свободе. Спасибо Пал Васильичу и Лёхиной причуде. Следователю пришлось поверить мне.
Хотя в одном он был прав – я действительно рассказал не всё…
***
Телефонный звонок оторвал меня от ужина.
–Привет, это я!
–И это тоже я. Как удачно встретились два «эго», – проворчал я в трубку. – У твоего «эго» имя есть?
–Да брось, узнал же! – возмутился Лёха.
Конечно, узнал, ещё по звонку. Не потому, что у меня на нём отдельная мелодия стоит. Просто никто, кроме Лёхи Коркина, не умеет так точно выбирать для звонка момент, когда я голоден и уже взялся за ложку. Или, скажем, когда мне позарез нужно в туалет.
–Ну, что у тебя ещё стряслось? – спросил я.
–Да вот, знаешь, такая закавыка… По телефону не объяснить. Давай встретимся…
Сначала я, как обычно, отправил его подальше, но он был настойчив, и я пообещал выйти.
Наташка моя покачала головой и наказала:
–Ничего, кроме пива, не пейте.
–Да у меня и в мыслях нет!
–Какая разница, что у тебя в мыслях? Главное – какая муха твоего Лёху сегодня укусила.
Тут Наташка на все сто права. Лёха – человек непредсказуемый. В пределах одного дня он ещё способен держать выбранный курс, но ты никогда не знаешь, с чем он заявится в следующий раз.
Он может просто так слать по мессенджеру анекдоты и смс-ски со смайликами, но забудет поздравить с Днём рождения. Может пропасть на полгода и вдруг позвонить, как ни в чём не бывало, и вытащить тебя на рыбалку – при том, что ты в последний раз рыбачил классе этак в шестом. Однако ему присущ некоторый дар убеждения. И ты, к слову, отлично проводишь время на берегу и даже немного грустишь, зная, что больше рыбачить, по крайней мере, с Лёхой не будешь.
Вот единственное, что про Лёху можно сказать наверняка: он никогда не повторяется.
И точно: в следующий раз он зовёт тебя помочь дотолкать купленный с рук разболтанный мотоцикл. Ты тратишь вечер, убеждая его, что починить эту рухлядь невозможно, в итоге всё-таки заражаешься его энтузиазмом, обещаешь помочь, но к следующим выходным отчаявшийся Лёха мотоцикл уже продаёт, зато знакомится с новой девушкой, а она стесняется, поэтому нужна компания, и он чуть не на коленях умоляет защитить хрупкий росток его будущего счастья. И уговаривает – не столько тебя, сколько твою жену, она бросает стирку, надевает платье, вы проводите вечер в кафе, а ночь можете встретить, например, на концерте местной рок-группы, которую терпеть не можете ни вы с женой, ни, как выясняется, новая Лёхина пассия…
***
Встретились, как было условлено, «на углу». Для всех ребят из нашего класса «угол» в городе только один – это угол школы, на котором мы встречались по утрам. От моего дома – десять минут ходьбы.
Лёха быстро тряхнул мою руку.
–Привет. У тебя на смартфоне шагомер есть?
–Ёшкин кот, ты меня ради шагомера, что ли, звал?
–В общем, да, – кивнул он, словно говоря о чём-то само собой разумеющемся. – Идём. Тут недалеко. Так что насчёт шагомера?
Всё-таки несносный он человек. Я встал, скрестив руки на груди.
–Идём, идём! – поторопил он в ответ на мой суровый взгляд. – Как раз по дороге расскажу, в чём дело. Слушай, мне всё равно больше не с кем поделиться…
Я вздохнул и пошёл за ним, на ходу закачивая на смартфон программу шагомера.
–Ну, давай, колись! Что у тебя на уме?
Лёха начал издалека.
–Помнишь, у меня в детстве привычка была – шаги считать?
–Конечно! Из-за тебя я до сих пор помню, что от лестницы до учительской было двадцать четыре обычных и пол муравьиного…
–Пятый класс, – кивнул Лёха. – В шестом это были уже двадцать два шага. А в выпускном знаешь, сколько?
–И знать не хочу, – заверил я, но всё же спросил: – Сколько? Двадцать?
–Восемнадцать! И один муравьиный… Так вот, привычка никуда не делась.
–Я уже понял, – кивнул я. Программа закачалась, началась установка.
Лёха потёр подбородок и пояснил:
–Мне это нравилось, знаешь, успокаивало как-то … Ну, не в том дело. Я стал замечать, что иногда сбиваюсь со счёта. Понимаешь?
Я кивнул, но Лёха возразил:
–Да нет, где тебе понять? Это ты бы сбился, любой бы сбился – и не удивился. Мудрено ли, если счёт уже на сотни? Но у меня-то – привычка! Знаешь, сейчас я признаюсь тебе кое в чём… Этого никто и никогда ещё от меня не слышал, так что, пожалуйста, отнесись серьёзно. В общем, одно время это стало большой проблемой. Я просто дураком становился, ни о чём думать не мог, только считал всё подряд. Но я с этим справился. Знаешь, как? Загнал этот счёт в подвал сознания. Ну, как бы научился думать сразу на двух уровнях. Понимаешь? Хотя…
–Где мне понять? – уточнил я.
–Именно. Где тебе понять. Но ты просто поверь, что это так.
За школой мы вышли на неказистую улочку с разбитым асфальтом и бурьяном на газонах. Пятиэтажки здесь чередовались с цепочками частных домов.
–Я и сейчас могу тебе сказать, что мы прошли вместе сто сорок шагов, – продолжал он. – В школьном заборе второй год новая дыра – не хватает семнадцатого прута от угла. На газоне перед школой – девять берёз и два клёна. Я всё это заметил, не прекращая разговора с тобой.
–Разыгрываешь! – возмутился я. – Загодя готовился? Ну-ка, сколько досок вон в том заборе? Только не оглядывайся!
–В белом? – уточнил Лёха. – Тридцать одна. Вернись, пересчитай.
Я так и сделал – вернулся, пересчитал. Сбился. Снова пересчитал. Там действительно была тридцать одна доска. Я поглядел на Лёху с подозрением. Тот развёл руками:
–Выбирай сам, на чём меня протестировать. Только не прости сосчитать листья на деревьях. Их не видно всех сразу. Ну же, спрашивай!
Я огляделся. В этот миг над одним из частных домов поднялась стая голубей.