Страница 194 из 239
- А бог ее знает... Сама на себя, полагаю.
- Нет, у нее был или есть двойник; это я знаю наверное. Ты помнишь у нашей матери мою горничную.
- Наташу? - проговорил граф и, словно припоминая, сдвинул свои брови.
- Да, горничную Наташу. Такая высокая белолицая девушка... Густая каштановая коса у нее была - прелесть, что за коса!.. И вот точно такое же гордое выражение губ... Глаза проницательные и умные... Эти сросшиеся брови... Да, одним словом, живой оригинал этой карточки!
- А-а! - медленно и тихо проговорил граф, проводя по лбу ладонью. Точно, теперь я вспомнил. Кажись, ведь она исчезла куда-то, совсем неожиданно?
И он нагнулся над карточкой баронессы.
- А ведь точно: ты права. Как смотрю теперь да припоминаю действительно, большое сходство!
- Да ты вглядись поближе! - с одушевлением настаивала сестра. - Это совсем живая Наташа! Конечно, тут она гораздо зрелее, женщина в полной силе. Сколько лет теперь этой баронессе?
- Да лет под сорок будет. Но этого почти совсем незаметно, и на лицо ты никак не дашь ей более тридцати двух.
- Ну, вот! И той, как раз, было бы под сорок.
- Лета-то одинаковые, - согласился Чечевинский.
- Да!.. - грустно вздохнула Анна. - Вот двадцать два года прошло с тех пор, а встреться она мне лицом к лицу, я бы, кажется, сразу узнала. Да скажи мне, пожалуйста, кто она такая?
- Баронесса-то? А как бы тебе это сказать?.. Личность довольно темная. Скиталась лет двадцать за границей да два года здесь вот живет. В свете выдает себя за иностранку, а со мною не церемонится, и я знаю, что она отлично говорит по-русски. Для света она замужем, да только с мужем будто не живет, а живет с другом сердца и выдает его в обществе за своего родного брата. А в будущем даже небольшой скандальчик ожидает ее: беременна от нареченного братца; впрочем, теперь пока еще в самом начале.
- Кто же этот братец? - любопытно спросила княжна.
- А черт его знает! Тоже из темненьких, полячок какой-то. Да вот Серж Ковров его хорошо знает; он мне как-то даже историю их отчасти рассказывал: приехал сюда с фальшивым паспортом, под именем Владислава Карозича, а настоящее имя - Казимир Бодлевский.
- Казимир... Бодлевский... - прищуря глаза, припоминала Чечевинская. Да не был ли он когда-то литографом или гравером - что-то вроде этого?
- Помнится, сказывал Ковров, что был. Он и теперь отлично гравирует.
- Был? Ну, так это так и есть! - быстрым движением поднялась Анна с места. - Это она... Это Наташа! Мне она еще в то время сказывала, что у нее есть жених, польский шляхтич Бодлевский... И звали его, как помнится, Казимиром. Она у меня часто, бывало, по секрету к нему отпрашивалась; говорила, что он работает в какой-то литографии, и все упрашивала, чтобы я уговаривала мать отпустить ее на волю и выдать за него замуж.
Этим нечаянным открытием сказалось для графа весьма многое. Обстоятельства, до сих пор казавшиеся мелкими и ничтожными, вдруг получили теперь в его глазах особенный смысл и свет, который почти безошибочно позволил угадать главную суть истины. Теперь припомнил граф все, что некогда было рассказано ему Ковровым о первом знакомстве его с Бодлевским в то время, как он застал молодого шляхтича в "квартире" знаменитых Ершей, среди плутовской компании, снабдившей его двумя фальшивыми видами - мужским и женским; вспомнил, что Наташа исчезла как раз перед смертью старой Чечевинской, вспомнил и про то, как, воротясь с кладбища после похорон старухи, он жестоко обманулся в своих ожиданиях, найдя в ее заветной шкатулке сумму, значительно меньшую против той цифры, какую сам всегда предполагал, по некоторым основаниям, и перед ним, почти с полной вероятностью, предстало соображение, что внезапное исчезновение горничной было сопряжено с кражей денег его матери и особенно сестриных именных билетов, и что все это было не что иное, как дело рук Наташи и ее любовника.
"Ничего! Авось и эти соображения пригодятся к делу, - успокоительно подумал Каллаш, обдумывая свои будущие намерения и планы. - Попытаем, пощупаем - авось окажется, что и правда! Надо только половчее да поосторожнее держать себя, а там уж все в моих руках, chere madame la baro
______________
* Дорогая баронесса (фр.).
XXVII
ВОЛЬНАЯ ПТАШКА НАЧИНАЕТ ПЕТЬ
ПОД ЧУЖУЮ ДУДКУ
- Madame la baro
Брат с сестрой многозначительно переглянулись.
- Легка на помине, - улыбнулся Каллаш.
- Если она - я по голосу узнаю, - прошептала Анна. - Остаться мне или уйти?
- Пока оставайся - сцена будет любопытная. Faites entrez!* - кивнул он лакею.
______________
* Впустите! (фр.).
Через минуту послышались в смежной комнате быстрые, легкие шаги и свистящий шорох шелкового платья.
- Здравствуйте, граф!.. Я к вам на минуту... Нарочно поспешила заехать. Сама, сама заехала - оцените-ка это! Владиславу некогда, а дело экстренное, хотелось скорей уведомить!.. Ну-с, мы можем все себя поздравить: судьба и счастье решительно за нас! - скороговоркой пролепетала баронесса фон Деринг, быстро влетая в кабинет графа.
- В чем дело? Что за новости? - пошел ей навстречу хозяин.
- Вы знаете, у Шадурских нет более долга! Сыр этого покойного ростовщика - как его?.. Морденко, что ли, так, кажется? Помните, который тогда скупил все их векселя? Так вот его-то сын теперь возвратил княгине все документы, на сто двадцать пять тысяч. Она сама сказала об этом моему Владиславу. Кредит их снова поднялся, и, надеюсь, вы понимаете, что это для нас самая горячая минута. Боже сохрани упустить ее! Надо придумать план, как бы лучше воспользоваться.
Баронесса вдруг осеклась на половине фразы и сильно смутилась, заметив присутствие посторонней женщины.
- Виноват!.. Я не предупредил вас, - с легкой улыбкой, пожав плечами, поклонился граф Каллаш. - Княжна Анна Яковлевна Чечевинская, - отчетливо и внятно продолжал он, указывая рукою на безобразную Чуху. - Вы, баронесса, теперь, конечно, никак бы не узнали ее, не правда ли?
- Зато я сразу узнала Наташу, - не спуская с нее глаз, спокойно сказала Анна.
Баронесса мгновенно сделалась белее полотна и слабеющей рукою поспешила ухватиться за спинку тяжелого кресла.