Робинзон по пятницам

Мобильная трель поймала в ванной комнате, когда я чистила зубы. Как известно самый неподходящий момент наступает в самое подходящее время.

– Эфа?

– Хто ето? – прошепелявила я, пытаясь завернуть колпачок на хихикающем тюбике с пастой.

– Катя.

– А, Катюша, – мгновенно подобрела я, услышав голос деканской секретарши. – Как ты? Уже пришла в себя после вчерашнего?

– Эфа, мне срочно нужно тебя видеть.

– Кать, сегодня выходной, – осторожно напомнила я и на всякий случай уточнила. – Суббота.

– Пожалуйста, это очень важно.

– Хорошо. Где?

– В Макдональдсе. Около вуза. Через два часа, тебя устроит?

Не особенно, но пришлось согласиться. Впрочем, может, оно и к лучшему? Услышав шорох просыпающихся домочадцев, я мигом оделась и пулей выскочила из дома. Перевела дух уже на крыльце. Рефлекторно оглянулась на соседскую половину. На дубовой двери белела полоска с печатями. Черт, а ведь еще вчера я могла сказать «да», и, возможно, все повернулось бы иначе. Бедный, бедный Романов! «А ведь я мог стать художником», – сказало Кентервильское привидение, смешивая акварельные краски.

И все-таки кому мог насолить безобидный Алекс, директор небольшой фирмы, торгующей дешевыми фильтрами для воды? Конкурентам? Вряд ли. Дела у Романова шли ни шатко ни валко: на жизнь и путешествия хватало, на бизнес нет. Обманутым покупателям? Даже не смешно. Сейчас обманутые покупатели идут в общество защиты потребителей. Если убивать каждого продавца-мошенника, то российский бизнес быстро сойдет на нет. Так что причины следует искать в ином. Из того, что я вчера услышала, убийство Романова больше смахивало на бытовое.

Обнаружила тело тетка. За два часа до этого Романов отключил воду и свет. Гена мгновенно вылез из джакузи и пошел бродить по дому, кусая все, что попадалось ему на зубы. Теткины ноги попались ему третьими по счету. Соня решила действовать. Позвонила к Алексу. В ответ – тишина. Дверь оказалась незапертой. Вошла. Зажгла свет. И завизжала, поскольку увидела тело.

Алекс сидел за накрытым столом. Бокалы с коньяком, легкая закуска, розы в вазе. Все намекало на романтическую обстановку. Как и в случае с деканом, на теле Романова не обнаружили никаких ран. Просто взял и помер. А мне, понимаешь, теперь расхлебывай.

Я сердито топала в сторону метро. Новые сапожки чуть жали, а машина… ну, ее к бесу эту машину. Пока прогреешь, пока в пробках простоишь. Лучше по свежему воздуху пройдусь и подумаю о своей непутевой жизни. Что-то зачастила я думать о своей непутевой жизни. Просто цикл передач какой-то: «Вчера. Сегодня. Завтра». Так недолго и в депрессию впасть. Не зря психологи говорят: «Чтобы быть счастливым, думай только по понедельникам». И это правильно. Суббота и воскресенье отпадают: в эти дни весь российский народ отдыхает. Вторник, среда, четверг, пятница – подготовка к выходным. Остается понедельник. Так зачем нарушать правила?

Ответить на этот вопрос я не смогла. Справедливости ради, думалось на удивление плохо. Итак, что мы имеем в плюсе? Сравнительную молодость, сравнительную привлекательность и сравнительное богатство. Все познается в сравнении, но у других и того нет. Так что же, довольствоваться сравнениями? Вот уж нет! Я тоже хочу счастья.

Пользуясь тем, что в этот ранний час в Колымягах все еще спали, я крикнула во все горло: «Хочу счастья!» Ответило воронье. Но я правда, хочу счастья! Не конкретный набор – мужа, детей, семейные завтраки и воскресные стычки по пустякам. А нечто более абстрактное и неуловимое: ощущения свободы. Постоянной свободы. Самодостаточности. Хочу быть кошкой, которая гуляет сама по себе. Найти бы симпатичного котяру с теми же намерениями, и мы бы составили с ним отличную пару. Захотели – сошлись. Захотели – разбежались бы в разные стороны. Никаких обязательств и требований. Но где ж такого найдешь, если кругом одни ревнивые идиоты? А те, которые не идиоты, проживают не здесь. Вот стану Робинзоном, уеду на какой-нибудь необитаемый остров в Тихом океане, найду себе Пятницу, не обремененного благами цивилизации, и стану жить в свое удовольствие. Утром – кокосы, вечером – бананы, океан у ног, солнце и никаких родственников. Сказка, а не жизнь! Мы рождены, чтобы сказку сделать былью. Что ж, пора приниматься за дело. Будем лепить из серых питерских будней сказочный пельмень.

До встречи с Катей оставался час с лишним, и я решила заглянуть на телевидение, накануне ведь так и не успела. В конце концов вдруг это мой единственный шанс изменить череду обстоятельств и выйти на принципиально новый судьбоносный уровень. Чем черт не шутит!

Черт не шутил. Он издевался. В холле телецентра наблюдалось столпотворение. С последними героями был явный перебор. Все хотели стать Робинзонами и потому, заполнив анкету, штурмовали хлипкую дверь на первом этаже. Дверь прогибалась и скрипела, словно старая монахиня при взятии монастыря. Здесь мои шансы равнялись нулю. Э, нет. Мы пойдем другим путем.

Я выудила их сумочки темные очки, водрузила их на нос и направилась в противоположную сторону: к охране. Охранник оживился.

– Вы куда?

На идиотские вопросы надо давать столь же идиотские ответы.

– Туда.

– Вы к кому?

– Я к нему.

– А… Так бы сразу и сказали. Проходите.

Я вошла в лифт и только тогда перевела дыхание. Вышла на втором этаже и пошла бродить по телецентру, заглядывая в неплотно прикрытые двери. В одной из студий что-то шинковали, парили и жарили. Все понятно: у каждого телеканала должно быть свое шоу о политике, еде и любви. Меняются ведущие, декорации и герои, но три составляющих оказываются неизменными. Впрочем, как и цель – развлечь. Только уровень этого развлечения по-прежнему низкий. Я не понимаю, на кого рассчитаны эти проекты. На домохозяек, которые устраиваются у телевизора с записной книжкой в руках? «Возьмите три авокадо, добавьте два цуккини и плод страсти, хорошенько перемешайте и заправьте майонезом». Или на влюбленных подростков, изо дня в день наблюдающих жизнь себе подобных за стеклом в темной комнате? Или на политически подкованных дяденек, обсуждающих, почему господин N. выступил против господина X. в Государственной думе. Телевидение – самый легкий путь для того, чтобы прославиться. Достаточно две недели сообщать о ползущем антициклоне, и тебя будут узнавать в лицо.

И почему о нашем телевидении слагают такие легенды? Мол, кругом одни звезды, впору планетарий открывать. Ну и где эти звезды? Покажите мне хотя бы одну! Желание зрителя – закон. О! Вроде бы мелькнула, и вроде бы даже звезда. Обзор газет в полшестого утра. Очень бодрит, знаете ли. Или не она? Поди-ка разберись, когда они еще без грима, не будешь же спрашивать: вы это или не вы? Вдруг возьмет и ответит: «Я!» И что с ней, с такой необыкновенной, делать? Правильно говорят, что в телевизионных коридорах неизменно срабатывает принцип яйца «Киндер-сюрприз»: «В каждом пятом яйце игрушка, раскрашенная вручную». Пока найдешь эту игрушку, столько шоколада съешь, что зубы заболеют. Тут уж не до игрушки. На телевидении также: каждый пятый, наверное, звезда… Планетарий все-таки! Но если честно, пока найдешь…

Ладно, пусть они пока освещают путь другим, жаждущим развлечений и автографов, у нас иные цели в этом заведении.

– Девушка, где здесь редакция «Последнего героя»?

Барышня в драных джинсах и африканских косичках презрительно оглядела меня с ног до головы:

– А вы, собственно, кто?

– А я, собственно, спонсор.

Моментально зверею от хамства. Другая, наверное, всучила бы деточке стольник баксов или настоящие французские духи и тем самым бы купила ее откровенность. Так-то другая. В моем случае и слова оказалось вполне достаточно.

– Ой! А я как раз иду туда. Давайте провожу.

Я милостиво разрешила.

Девица уверенно цокала металлическими набойками, разноцветные веревки подпрыгивали в такт ее чуть угловатой походке. Мы прошли по коридору, свернули налево, потом направо, потом спустились вниз и поднялись наверх. На десятой минуте я перестала замечать топографические особенности телевизионной местности. Игнорировать спутницу, к сожалению, не получалось: