Страница 52 из 83
- Многоуважаемые защитники тридесятого царства-государства! – обратилась я к плотно жавшимся к лошадкам воинам. - Перед вами стоит ответственная задача: не уронить чести воинства царя-батюшки, Ждана Годиновича, - вот меня перло! – А заодно увеличить количество счастливых женских особей на отдельно взятом водоеме!
- Не согласные мы! – пропищал фальцетом перепуганный рыжий богатырь, которого мы еще недавно рассматривали в качестве перспективного кавалера бабы Яги.
Великая ведьма презрительно рассмотрела этот образчик трусости и разочарованно сморщила кривой нос. Рыжий весь просиял от получения отставки, практически прыгая на месте и хлопая в ладоши. Яга уже была намерена принять меры по исправлению ситуации, но я ее опередила:
- Смирно! – залихватски скомандовала я зычным голосом.
За добро нужно бороться, и опускать руки я была не намерена. От моей команды весь личный состав молниеносно построился в две шеренги и вытянулся по стойке «смирно».
- На первый-второй рассчитайсь, - как прапорщик со стажем, голосила я.
- Первый!
- Второй!
- Первый!
- Второй! – выкрикивали ошарашенные вояки, включая воеводу, старших конника и стрельца.
Привычное поведение в строю привело мужчин в чувство, но я не ослабляла напор.
- Раскудахтались, как бабы базарные! – я была в ударе, и рихтовала короны зазнавшихся мужиков воображаемой лопатой почем зря.
Время поджимало, мне срочно к сыну нужно, а эти охламоны строят из себя школьниц-недотрог! А то я не видела, какими плотоядными взглядами они прелести русалок поедали! И эти остолопы еще смеют ерепениться! Совсем чувство самосохранения отказывает!
- Маша, ты что нам предлагаешь? С русалками непотребство вершить на озерном берегу? – первый взял слово самый смелый, решившийся отойти аж на полтора шага от своей лошадки, при этом, не отпуская уздечки, то есть Святояр.
- Значит, в темном подвальчике у стеночки непотребства творить тебя вполне устраивает! А на бережку живописного озера – это недопустимо для твоей впечатлительной натуры? Слишком много света и пространства? Ты предпочитаешь исключительно темные и тесные подвалы? – я шла вразнос.
Святояр зло засопел, но крыть было нечем. Сам виноват, материнский инстинкт из меня рвался наружу.
- Машенька, ты же нас на грех толкаешь с малознакомыми русалками! Совестно без брака лобызаниями обмениваться! – пытался до меня достучаться менее отважный Любомир, так как отошел от лошади только на один шаг.
- Хороший мой, а когда ты меня в темном переулке к грязной стеночке прижимал, сколько мы были с тобой знакомы? День? Два? Три? И ни о каком супружестве речи не шло! Когда это в тебе появилась такая щепетильность! – насмехалась я.
Разгневанный поборник морали сверлил меня глазами, но молчал. Материнский инстинкт требовал рукоприкладства, пока удавалось его сдерживать.
- Готова выслушать твои аргументы, Тихон Игнатьевич! – демонстративно повернулась я к старшему стрельцу, уперев руки в боки. Нужно было поторапливать капризных «мальчиков», русалочки уже заждались «добрых дел». Самый перепуганный из командного состава, так и не сумевший оторваться от своей лошадки, старший стрелец решился:
- Да, как же я, свет мой, буду другую деву ласкать, если окромя тебя, голубка сизокрылая, никого иного рядом с собой не вижу? - пел соловьем старший стрелец.