Алмарэн

- Я не могу поверить, - ее голос непривычно сел, а все ее тело дрожало, - Он вернулся.

Ничего не понимаю.

- Кто вернулся? – я взял ее морду в свои руки и повернул к себе, - Алма, скажи еще раз, кто вернулся?

Сапфировые глаза не покидал страх. Даже глядя на меня.

- Тот, кто чуть не убил меня. Кай. Его звали Кай.

Впервые я услышал имя этого человека. До этого, она молчала о нем, как немая.

Прежде, чем расспрашивать ее дальше, мне пришлось увести ее ближе к свету, уложить, уверить, что сюда никто не зайдет, так как тут стоит защита самой Алмы, что он ей ничего не сделает больше.

- Нет, - когтями она драла каменный пол пещеры, наверное, от стресса, - я совершила ошибку, Рэн, приведя его к озеру и алтарю.

- Он погиб, Алма, ты сама видела.

Впервые, она словно заметила меня, и все внимание обратило на мою персону, в грязной одежде и в оленьей крови.

- Тело погибло. Возможно, пока он умирал, попросил, чтобы его душа родилась вновь, отомстить. Мне. Алтарь — это может.

- Бред! Алтарь, как и ты – защищают лес. Он бы никогда не позволил ему выжить.

Она горько улыбнулась мне.

- Маленький, глупый мой человек. Алтарь справедлив. Ведь в тот день – я убивала не ради леса, а из-за своего разбитого сердца. Я почти отреклась от чести быть хранителем.

Так, ясно, это долгий разговор.

Я притащил себе свои овечьи шкуры и сел на них, как можно ближе к ней, чтобы она ощущала себя в безопасности. Если это вообще возможно.

- Ладно, - я выдохнул и положил руки на колени, - предположим, его душа в ком-то. Почему Кай проснулся только сейчас? Почему ты сейчас его почувствовала.

Она резко отвернулась и зажмурилась.

- Из-за тебя и меня. История повторяется.

Медленно, шестеренки в моей голове начали скрипеть, и до моего человеческого мозга доходил смысл ее слов. И этот смысл меня чуть-чуть шокировал.

- То есть, - протянул я, смотря на нее, в то время как она даже голову не повернула, - он ревнует тебя ко мне? И хочет меня убить?

Молчание.

Что ж, поговорю сам с собой.

- Хорошо. Но почему он не убил меня раньше? Я охочусь каждый день, иногда без волчат, и, как видишь – живой.

- Дело не в тебе, - о, боги, она заговорила, - он хочет сделать больно мне.

Что делать с монстром, у которого депрессия – меня никто не учил. Этот Кай забил ей голову до такой степени, что она почти перестала есть и спать. Даже Алма с Айленом теперь спали у ее теплого бока, пытаясь немного утешить ее. Я стал относиться к ней нежнее, старался вкуснее готовить, даже ходил за цветами в сад Ханны (при том, что они почти все завяли от холода, и я находил просто чудом сохранившееся)

Но с каждым днем она угасала все сильнее.

Уверен, час за часом она вспоминает момент, когда он чуть не убил, когда люди бросились на нее, с криками «чудовище!». Когда тот, кого она любила, чуть ее уничтожил ее. Его холодные руки оставили неизгладимый отпечаток на этом большом сердце. И что мне оставалось делать?

Заглушить этот холод раз и навсегда.

****

- Алма! – позвал я подругу, возвращаясь в пещеру, после визита в дом Ханны, - вот, сегодня, ты - будешь человеком.

Черная драконья голова чуть приподнялась, смотря на сумку с женскими вещами, которые я бросил ей.

- Это опасно. Я не могу сейчас.

О, сколько дней я это уже слышу. Достало!

- Можешь. Или ты становишься человеком, или я с этого дня вообще не буду с тобой говорить, до конца своих дней. Не веришь?

Все это мне очень поднадоело, и я выглядел очень взвинчено. Возможно, именно из-за этого Алма и послушалась.

Нехотя взяв сумку в зубы, она вяло ушла вглубь пещеры, чтобы сменить обличие.

Так, Рэн, теперь ты приготовься. Главное не переусердствуй.

И вовремя остановись.

Через пять минут из-за камней явился тонкий силуэт в сером платье, самом простом, которое только было у Ханны. Ну ладно, и так пойдет.

Встав, я подошел, взял ее за руку, и как ходячую куклу повел к огню, усаживая рядом с собой на овечьи шкуры.

Синие глаза было все так же грустны и опущены в пол. Тень ресниц отражалась на веках, а длинные черные волосы отливали красным из-за огня. Душа будто покинула ее. Неужели какой-то жалкий человек смог сломать ее? Алму, у которой коронная фишка – откусывать всякому человеку голову и вырывать кишки. А тут она всего лишь полюбила.

Клин клином вышибает, как говориться.

- Алма, - теперь я часто звал ее по имени, чтобы она пришла в себя, - дай мне свои ладони.

Я взял ее руки в свои, и поцеловал сначала одну, а потом другую.

Она вздрогнула, и заметила, что я тут есть.

- Что ты делаешь?

Не дожидаясь, пока она совсем очнется, я поцеловал ее, одной рукой обхватив за талию, прижимая к себе, а вторую положил на ее затылок.

Не то, чтобы она сильно сопротивлялась.

Вскоре, ее пальцы коснулись моей груди, и тогда я оставил ее губы в покое, и поцеловал в шею.

Судя по ее реакции, Кай с ней такого не делал.

- Рэн, - выдохнула она, послушно запрокидывая голову и все повторяя, - что ты делаешь?

Однако сейчас говорить мне хотелось меньше всего.

Мои губы спускались ниже, к ключицам, голым плечам.

Она надрывно дышала, явно не понимая, что происходит с ее телом. Зато я понимал. Мой эксперимент удался. Алма вовсе не кусок гранита, за который себя выдает.

Один бог знает, как я хотел продолжить, повторить то, что прочитал как-то в той злосчастной книге. Как пылало мое тело, как горело все внутри. И все же, я не хочу торопиться, и снова подвергать ее сердце опасности.

- Ты спрашивала, - моя рука скользила вдоль ее позвоночника, - зачем люди женятся? Для того, чтобы делать вот так постоянно друг с другом. И не только это.

Ее глаза наконец-то снова горели. Неужели я пробил-таки ее чудовищную оборону.

- А что еще?

Мое сердце стучало как от быстрого бега. Если она спросит меня еще раз, я не выдержу. Даже если меня начнут грызть волки.

Но мудрая Алма поступила умнее.

Наклонившись, сама меня поцеловала. Я не шевелился.

Ее рука гладила мои плечи, спину, живот. Все это было очень робко и неумело, но я знал, что она на самом деле хочет, чтобы я продолжил.

Тогда я поймал ее руку и отстранился.

Блеск в глазах померк. Прости, не могу иначе.

- Я не хочу пользоваться тобой. Ты не понимаешь всех нюансов этого и…

- Рэн! – власть в ее голосе была почти прежней, - мне не семнадцать, как тебе. Я знаю, о чем ты. Кай… говорил мне. Но я не хотела. А сейчас хочу.

- Ты не понимаешь, глупая, - мне было почти смешно, - делать это без любви не имеет никакого смысла.

- А с чего ты взял, что я не люблю тебя?

Тогда стало не смешно. Синие глаза прожигали меня, будто я был каким-то маленьким зверьком, а она моим хищником. Даже испугался.

- Почему же еще я хочу умереть вместе с тобой? Я не смогу жить без тебя Рэн. Этот лес всегда будет напоминать о тебе, и я не выдержу. Ты показал мне, что такое жизнь. Последние восемь лет – самые прекрасные за все столетия моего существования. Ты, мальчишка, смог сделать меня очень слабой. И ровно настолько же сильной. Так что, как думаешь, я не люблю тебя?

Все эти годы летели перед моими глазами. Она была везде. В каждом воспоминании и дне. Она спасла меня. Вырвала у смерти. Научила выживать. И стала моей семьей. Но я никогда не думала, что она настолько глубоко чувствует.

- Я не могу испытать человеческой любви, Рэн. Но могу любить тебя своей. Как умею.

Я улыбнулся. Вот она, Алма, моя Алма.

Я сжал ее пальцы.

- Тогда позволь мне подарить тебе человеческую любовь.

И наши губы снова сомкнулись.

*****

- Думаешь, это не глупо? – Алма, сомневаясь, стояла по щиколотки в холодной воде озера, и внимательно смотря вдаль. Ее белое платье, специально купленное недавно в городе, развивалось на ветру, и чудом подол еще не намок. Ко мне она не смела повернуться.