Клуша

– Помню, – сказал Борька.

– А, точно, вы же встречались, – улыбнулась Клава. – Была какая-то история. Ты отбил ее у парня, потом вы встречались, он даже угрожал тебе. А потом вы вдруг расстались ни с того ни с сего, почти перед самым выпускным. Что только не рассказывали тогда, и что она изменила тебе с Максом, и что ты ревновал ее жутко. Я мало что знаю, поскольку не люблю лезть в такие дела. Но, ох, про ваш роман можно было книжку написать. Сколько лет-то прошло, да? И не поверишь.

– Ну да.

– Мы завтра с ней встречаемся, – сказала Клава. – Сказать, что я тебя видела?

– Эм, у тебя есть ребенок? – внезапно спросил Борис.

– Да, а что такого? – удивилась Клава. – Многие в моем возрасте уже имеют детей.

– Ты замужем?

– … Нет.

Борька задумчиво потер переносицу. Клава выжидательно смотрела на него.

– Я передам Алине привет, – сказала она.

– Ага, – сказал Борька.

– Пока, – сказала Клава, поскольку разговор явно расклеился.

– Пока.

Клава развернулась и пошла своей дорогой. Ее так и подмывало оглянуться, все казалось, что Борис Вологдуев так и стоит там, погруженный в свои мысли.

Клава смотрела на светящиеся вывески магазинов. Представляла, как с первой зарплаты купит себе новую сумочку, звуковую азбуку Олежке и что-нибудь для мамы. А завтра ее законный выходной и даже кофейня с подругой. Все как у нормальных людей.

Впервые за несколько недель Клаве почудилось, что ее жизнь налаживается.

Едва придя домой, Клава потискала маленького Олежку. Ну ужин ждал подогретый суп. Клава терпеть не могла материнские подогретые супы, ей казалось, что они становятся совсем пресными, безвкусными.

– Пришла, работница? – Мария Васильевна вплыла в кухню и взяла кружку – налить чай. – Как прошел день?

– Отлично. Одна из коллег оказалась чайлдфри – это которые детей не выносят.

– Порой я их понимаю.

– Мама, как можно Олежку ненавидеть, ты что?

– А Олежка тут при чем? – искренне удивилась Мария Васильевна, и Клава поняла, что мама говорит об учениках.

– Еще сегодня Борьку Вологдуева встретила.

– Кто это?

– Одноклассник.

– А в школе ты ни с кем не дружила. Вот если бы нашла себе подругу, и замуж было бы проще выйти. Не сидела бы сиднем дома, ходили бы куда-нибудь, развлекались.

– Как раз сегодня позвонила одноклассница Алина. Мы завтра с ней собрались встретиться в кофейне.

– Сходить в кафе с одноклассницей? А тебе что, зарплату дали? – реакция Марии Васильевны застала Клаву врасплох.

– Нет, ну рублей сто же всего надо. По кофе выпьем и все.

– И все, – передразнила Мария Николаевна. – А за ребенком кто приглядывать будет? Я тебе не нянька, и так на моей шее сидите.

Клава молчала. Она знала, что спорить и доказывать себе дороже.

– Хорошо, – сказала она наконец, – я позвоню Алине и отменю встречу.

– Не звони так поздно, – назидательно сказала мама. – Утром позвонишь.

– Хорошо. Только потом не жалуйся, что я ни с кем не общаюсь и у меня совсем нет друзей.

Мама вышла из детской. Олежка сидел на стуле перед выключенным компьютером и ждал, когда ему включат мультики. Клава нажала кнопку и Олежка возбужденно замахал ручками перед собой.

– Когда же ты уже заговоришь, а? – устало сказала Клава. Она пару раз робко пыталась посоветоваться с матерью на счет того, что стоит показать Олежку… кому-нибудь. Мама отмахивалась и всякий раз отвечала, что куча детей начинают говорить и в четыре и в пять лет, стоит только подождать, "потом не остановишь". Что ж, ей виднее.

Ноги после рабочего дня у Клавы прям отстегивались. Что ж, раз завтра не надо никуда идти, ей же лучше. А то весь шкаф забит непонятно чем, а надеть нечего. Все либо старое, либо Клава в это уже не влезает, либо не наденет даже под дулом ружья.

Завтра займусь разбором гардероба, – решила Клава. Для пущей убедительности, она включила интернет на телефоне, нашла видео о правилах составления гардероба и уснула под мерное бормотание блоггерши, восхищающейся собственными покупками от Прада.

Глава 4

Пятьсот рублей как молчаливое разрешение и извинение лежали на письменном столе под блокнотом с котенком на обложке.

Клава взглянула в зеркало и потерла мешки под глазами. Придется все-таки привести себя в порядок ради встречи с бывшей одноклассницей, блистательной красавицей.

Олежка скакал рядом, Клава попробовала занять его книжкой, но Олежка убедился, что книжка с толстыми картонными страницами плохо крутится, и потерял к ней интерес.

– На лабутенах и в восхитительных штанах, – напевала Клава, открывая двери шкафа с одеждой. Только благодаря тому, что теперь она работала в обувном магазине, Клава знала, что такое лабутены.

Порывшись, вытащив из шкафа гору одежды либо мятой, либо уродливой, Клава принялась искать хоть что-нибудь приличное, во что она еще может влезть.

– Что ты тут устроила? – Клава так увлеклась перебиранием тряпок, что вздрогнула от голоса Марии Васильевны.

– Не знаю что надеть, – честно сказала Клава.

– Иди в рабочем, – посоветовала мама. Она с кружкой чая стояла в дверях комнаты. На волосах бигуди, Олежка цепляется за подол байкового халата. То ли сказалась больной, то ли уроков сегодня нет, Клава не стала уточнять. Мама права, черные штаны, серая футболка, и, к тому же, все новое. Ради такого дела, Клава даже решила накраситься. Голубые тени, морковного цвета помада, послюнявив карандаш, подвела глаза.

– Если будет косметику предлагать, – сказала Мария Васильевна, прихлебывая чай, – не бери. У нас на работе женщина косметикой торгует, могу каталог принести.

– Разве только посмотреть, – ответила Клава.

– Денег в долг не давай.

– Мне бы кто занял.

– Много не пей.

– Кофе?!

– Вредно для сердца, – отмахнулась мама. – В злачные места не ходи.

– Где я и где злачные места? – Клава закатила глаза.

Мама вздохнула.

– Будто на свидание собираешься, – заметила она. – Точно с Алиной идешь встречаться? Еще одного карапуза домой не принесешь?

– С Алиной не получится, – сказала Клава. – Алина была самая красивая девчонка в классе. Да и сейчас, наверное, выглядит сногсшибательно. Могу же я хоть постараться не ударить в грязь лицом.

– Тогда еще мою сумочку возьми, – сказала Мария Васильевна, – и духами побрызгайся.

– "Вечерней Москвой"? – ухмыльнулась Клава.

– Мне ученики, между прочим, модный парфюм подарили, – сказала Мария Васильевна самодовольно.

– Богатые нынче ученики.

– Богаче нас с тобой.

– Ну, как? – Клава остановилась в дверях, демонстрируя себя маме.

– Красавица, – сказала Мария Васильевна и чмокнула дочь в лоб.

Клава улыбнулась. Она про себя так не считала. Беспорядочные кудряшки так и торчали во все стороны, зауженные брюки только подчеркивали мощный верх, и Клаве казалось, что она похожа на черно-серую морковку.

Но морковка или нет, сегодня ее выходной и она идет в кафе с подругой. Ноги побаливали после вчерашнего трудового дня и вечерней прогулки вдобавок, но Клава вышла пораньше, так что отправилась на встречу пешком и очень медленно.

Школьные дни оставили после себя мало приятных воспоминаний. Клаву дразнили из-за веса, роста, медлительности. Друзья с младших классов к старшим уже порастерлись, переехали, перевелись, либо дружба распалась сама собой, а новые подружки так и не появились. Клава надеялась, что в вузе все будет по-другому, но не сложилось.

Приближаясь к кофейне Клава замедлила шаг. Странно, давно она так не волновалась, даже когда ходила на свидания. Или волновалась так же? Она уже не помнила.

Клава остановилась. Что делать? Можно сбежать и потом извиниться перед Алиной, мол, дела не позволили. Да и не позволят. Наконец, чего это мисс класса вдруг начала домогаться встречи? Ничего хорошего не выйдет. Им даже вспомнить нечего, никаких общих воспоминаний. Только лишнее унижение, будто их в жизни Клавы и так не хватало.