Страница 28 из 31
–Наверно, молятся, – сказал я.
–Посмотри, сколько людей мы убили. А их почему-то не жалко.
–А они нашу заставу перебили.
–Война, – сказал Богдан и выстрелил в горцев.
Один упал. Я выстрелил – тоже упал. Мы стреляли как в тире, убивая одного за другим. Им было некуда спрятаться, и они были ослеплены пылью. Вдруг один из горцев замахал белой тряпкой. Он встал и пошел в нашу сторону. Мы подпустили его к себе, не вставая из укрытия. Горец был лет пятидесяти, в хорошей дорогой одежде, на поясе весела сабля, украшенная драгоценными камнями.
– По-русски говоришь?– спросил я.
–Да, говорю. Великий Шамиль просит вас не стрелять, здесь, под завалом похоронен его сын. Он, в свою очередь, обещает три дня не нападать на казаков. А мой личный совет – уходите отсюда. Шамиль за сына будет мстить, передайте Степанову. Пусть уходит дальше от наших земель.
Богдан встал, подошел к послу, достал кинжал. Я думал: «Все, убьет его». Но друг отрезал ремень, на котором висела дорогая сабля.
–Эту саблю я забираю себе, – сказал Богдан властным тоном.
Посол молча повернулся и ушел. Мы собрали винтовки, патроны и пошли к своим коням. Из укрытия мы еще часов пять наблюдали, как они разбирают завал. Мы хотели убедиться, что за нами не погонятся. И только к вечеру мы отправились в обратный путь. Ехали шагом, осторожно, слушали пение птиц.
–Странно, уже зима почти, а птицы поют, – сказал я.
– Они сюда, в теплые края, слетаются, здесь зимуют, потом опять к нам летят. Может, какая птица и к нам в деревню прилетит. Передать бы с ней привет родному дому.
Гарнизон показался, когда солнце уже было высоко. Нас увидели из укреплений, и сразу кто-то поскакал навстречу.
–Кто-то скачет.
–Остап, кто же еще.
Его большая борода развевалась на ветру. Он скакал во весь опор. Мы остановились у ручья, чтобы смыть пыль и песок. Сойдя с коней, стали ждать Остапа. Подъехав, он начал нас обнимать и целовать.
–Ребята, как я рад, что вы живы, я уж думал, вас тоже накрыло обвалом. Вы, друзья, что охренели – два мешка под скалу? Семкин же вам сказал один мешок взять.
–Он сказал взять мешок побольше, а те мешки были все одинаковые. А один мешок побольше, это и есть два поменьше.
Остап нас опять начал обнимать. –Ну, а что там дальше было, рассказывайте, – потребовал Остап.
–Да что там рассказывать. Тех, кто успел пройти завал, убили, постреляли немного, потом посол пришел и договорился с нами, чтобы мы их не стреляли, а дали похоронить тех, кого завалило скалой и тех, кого мы убили. Зато они обещали на нас не нападать трое суток. Да, вот еще что, их посол подарил мне вот эту саблю, – спокойным тоном ответил Богдан.
Остап взял саблю в руки.
–Подарил, говоришь. Ты хоть знаешь, сколько она стоит?
–А что, дорогая, да?
–Этот посол, наверно, шибко знатный, если ходит с бриллиантами. Скорее всего, вы у него отобрали ее.
Богдан опустил голову.
–Да пусть скажут спасибо, что мы их живыми оставили, а то и посла могли убить.
–Посла трогать нельзя. Это закон. Ладно, мойтесь и поехали. Даша всю ночь у ворот простояла, и сейчас стоит.
Я снял с себя одежду, зашел в холодную воду, помылся. Посмотрел на Богдана. Тот, стоя на берегу, умывался одной рукой. Я посмотрел на него и почуял неладное.
–Слышь, кум, а ну раздевайся!
–Холодно, я лучше в баню пойду.
Я подошел и рванул его одежду. Все его нижнее белье было в крови.
–Ах, ты, сволочь, опять пулю поймал. Ну когда ты, гад, успел? Ведь в нас стрельнули всего два раза.
Остап осмотрел рану.
–Навылет, это хорошо. Что-то, Богданушка, тебе не везет, два боя – два ранения.
Богдан обиженно смотрел то на меня, то на Остапа.
–Я не понял, что вы на меня орете. Я что, эти пули специально ловлю?
–Я думаю, что специально. И вот Остап тоже так думает. Скажи, Остап?
Данько молча помог Богдану одеться, сесть на коня. Потом посмотрел на меня и сказал:
–Не гундось, садись, поехали.
Богдан рассмеялся от души. Я с обиженным видом сел на коня и поехал позади них.
–Слышь, болтун, вперед смотри.
Я посмотрел. Нам навстречу бежала Даша. Я пришпорил коня. Когда подъехал к Даше, она кинулась со слезами мне на шею и заплакала ещё сильнее. Я, как мог, пытался ее успокоить.
–Коленька, почему тебя так долго не было? Я так за тебя переживала, все приехали, а тебя нет.
– Даша, да я просто там наблюдал за горцами.
–Коля, полковник меня и всех жен офицеров хочет увезти в безопасное место.
–Когда?
–Сейчас.
–Это правильно, через два дня сюда придут горцы, и здесь будет война.
–А что будет с тобой?
–Дашенька, не переживай, я – казак, со мной будет все хорошо. Сейчас мне надо идти рапортовать полковнику. Как только освобожусь, я сразу приду к тебе.
Поцеловав Дашу, я вскочил на коня и поехал догонять друзей. Они меня поджидали у ворот. Вместе мы въехали в гарнизон. Казаки, увидев нас, радостно приветствовали. У штаба, отдав коней казакам, мы зашли внутрь, нас уже поджидали офицеры. Они тоже радостно нас поприветствовали, постукивая по плечам. Я встал слева от Богдана, чтобы они не ударили его по раненому плечу. Впереди всех стоял майор Семкин с очень грозным видом.
–Почему нарушили приказ?
Все сразу вокруг замолчали. У Богдана стали расширяться глаза. Он приготовился получать похвалу, а вместо этого мы нарушили какой-то приказ.
–Не понял, вашбродь, – Богдан растерянно развел руками.
–Я вам приказал задержать горцев на два часа. Почему вы вообще остановили их наступление? Вы что, их всех убили, да?
Богдан в растерянности ничего не мог сказать, просто разводил руками. Я понял, что Семкин шутит. И тоже поступил, как он. С очень серьезным видом сказал:
–Ваше благородие, вот честное слово, мы их не всех убили, там еще есть. Мы их просто не догнали. Вы правду говорили, что они быстро ездят.
Офицеры все засмеялись.
–Молодец, казак, с юмором, – полковник встал. – Хватит, господа, к делу. Расскажи, голубчик, подробно.
Я деловито подошел к столу, рассказал, как мы взорвали скалу, как убили всех, кто уцелел. Потом, как пришел посол, договорился, что не будет воевать с нами трое суток.
–Ваше благородие, я вот думаю, что они люто нас бить будут, – встрял Богдан.
–Почему? – поинтересовался полковник.
–Там, под скалой, мы похоронили сына Шамиля, и тот посол просил передать вам, чтоб вы уводили гарнизон с его земель.
–Эти земли принадлежат России, – суровым голосом ответил полковник.
–Ну, что ж, – встрял майор. – Хорошую службу вы сослужили, и врага задержали, и переговоры правильно провели. Благодарю за службу.
–Рад стараться, вашбродь! – крикнул Богдан.
–Ваше благородие, да какую службу, пустяки, – добавил я, поглаживая рукой то место, где должны висеть кресты.
Все вокруг засмеялись.
–Будут вам кресты. Нам всем скоро будут кресты, – грустно проговорил полковник, склоняясь над картой.
Мы тихо вышли из штаба. Богдан пошел в лазарет, а я к Даше. Все женщины собрались у офицерского дома, в телегах лежали нехитрые пожитки. С Дашей стояла жена майора Семкина, рядом бегал их светловолосый сынишка лет десяти.
–Дашенька, вас будет кто-нибудь сопровождать? – спросил я у Даши, но смотрел на жену майора.
Даша очень приятным голосом ответила:
–Не волнуйся, нас будут сопровождать десять казаков из сотни Кузнецова. Потом еще раненые, нас много будет ехать. Вот с вами что здесь будет? – она заплакала, уткнулась носом мне в грудь. Глядя на Дашу, заплакала жена майора. Обе плакали у меня на груди, а я обнял их и успокаивал:
– Не переживайте, мы с Богданом вдвоем тысячу остановили. А двумя тысячами мы двести тысяч остановим.
За этим успокоением застал нас майор. Мне стало так неловко, что я стою и обнимаю его жену. Он очень нежно взял ее за плечи и развернул к себе. Она упала ему на грудь и еще сильнее зарыдала.