Страница 5 из 11
Особенно странно сочетается это высказывание с другим вполне понятным и ясным утверждением профессора:
«Философия является размышлением о смысле полученного опыта».
Это утверждение хотя и нельзя признать полным и точным определением философии, так как философия «размышляет» не только о полученном опыте, но всё же это утверждение вполне понятно и не вызывает вопросов. А вот предыдущее утверждение о том, что «философия в значительной степени строится на интуитивных представлениях», заставляет читателя поднять брови на лоб. Сейчас вы, мой читатель, тоже попробовали поднять брови на лоб? :))
Но спросите себя, что значит «интуитивные представления»? Это словосочетание не только коряво, но и неверно по сути. Представления могут быть основаны как на опыте, так и на фантазиях, а вот интуиция основывается только на опыте. Не существует доопытной интуиции. Невозможно интуитивно прочитать книгу, если вы даже не выучили алфавит. Невозможно интуитивно решить алгебраическую задачу, если вы не знаете алгебры. Поэтому непонятно, что именно имел ввиду Свендсен, используя такое корявое словосочетание. Может быть, он и имел ввиду именно опыт, но тогда нужно было так и написать. А если что-то другое, то что? Божественное озарение? Уж на нём точно философия не строится.
В любом случае, размышления Свендсена о философии больше похожи на метания студента первокурсника, ещё не понимающего, что есть философия, чем на рассуждения профессионального философа, профессора, который, казалось бы, уже должен твёрдо знать, что такое философия.
Краеугольные камни философского знания
Как я уже неоднократно писал во многих своих работах, невозможно понять философии как явление, не уяснив себе четырёх основных краеугольных камней сущности философии: её основной сути, её основного смысла, её основной задачи и её основной цели. Если убрать хоть один из этих краеугольных камней, всё здание философии разрушается, и вы тогда никак не сможете понять сущности этого явления. Ведь тогда философия не будет иметь либо сути, либо смысла, либо задачи, либо цели. То есть, становится бессмыслицей.
Тут главное давать себе отчёт в том, что не может быть трёх основных сутей, или двух основных целей, или десяти главных задач. Основное (или – главное) может быть только одно. Все остальное – второстепенное! Может быть десять важных задач, но не может быть десять главных задач, точно так же как, может быть десять министров, но не может быть десять царей.
Нельзя сказать, что философы не пытались определить эти краеугольные камни философии. Каждый определял их по-своему. Проблема только в том, что философы никак не могут договориться между собой, кто из них прав и чью точку зрения признать истинной и главенствующей. Однако ведь и все правы быть не могут. Как бы Свендсен не выступал за плюрализм мнений в философии (за что он ратует в своей книге), всё же надо понимать, что плюрализм хорош только на стадии решения выбора пути, а не после выбора, и не во время пути. Иначе получится как в басне Крылова про лебедя, рака и щуку, которые пытались тянуть воз в разные стороны. Оттого он и стоял на месте. Именно так часто происходит и в философии, поэтому философы и не могут приблизиться к истине, не могут её найти, блуждая в трёх соснах и не видя за деревьями леса. Плюрализм мнений был хорош на той стадии, когда геометры не знали, как найти формулу круга. Но когда формула была найдена, плюрализм мнений уже мог только испортить круг, сделать из него другую фигуру. И таков алгоритм действий в любой познавательной области. Философия тут не исключение. Наоборот, она должна бы задавать правила всем остальным наукам в деле познания действительности. А она всё ещё никак не может вытащить свои ноги из античности и средневековья.
Философы, как никто другой, должны владеть методиками отличия правильного высказывания от неправильного, верного мнения от ошибочного, истинного знания от ложного. И когда найдено истинное знание хотя бы по одному вопросу, философы должны исключать «плюрализм мнений» в этом вопросе, чтобы не превратиться в буридановых ослов, не умеющих выбрать одно из двух. Рефлексия хороша до той поры, пока не решена проблема. После этого рефлексия превращается в банальную нерешительность. В неуверенность в своих знаниях. Пора бы философам научиться на деле пользоваться логикой, чтобы понимать, что два противоположных мнения не могут быть одновременно истинными. Надо уметь различать правильные мнения от неправильных. И чем меньше в философии «неправильных мнений», тем лучше и для философии, и для науки, и для человечества. Поэтому, если философия позволяет себе оставлять внутри себя ошибочные или ложные положения, не бороться с ними, не изгонять их из философской науки, то она будет всё более и более отделяться и от жизни, и от науки, а в результате перестанет быть собственно философией, превратится в фиктивную философию, или даже в теософию.
Следовательно, сколько бы у философов не было мнений, все они никак не могут быть истинными. Значит, не стоит их все тащить в учебные дисциплины. Достаточно и необходимо выбрать те мнения, которые более близки к истинным, а из них оставить только истинные.
Точно так же философы должны понимать, что совершенно независимо от их мнения философия имеет только одну главную суть, один главный смысл, одну главную задачу и одну главную цель. Всё это и составляет сущность философии. Остальное либо является второстепенным, третьестепенным и т.д., либо главным не для философии, а для конкретного философа.
Как я уже показывал, Свендсен тоже пытается определить эти краеугольные камни философии. Здесь было бы интересно рассмотреть, как он это делает.
1. Сущность философии
Выше читатель уже знакомился с его рассуждениями о сущности философии. С одной стороны, Свендсен не уверен, есть ли вообще у философии сущность, но уверен, что её невозможно объяснить:
««Сущность» философии, если она вообще имеет место быть, невозможно объяснить, передать, скорее она заключается в деятельности, которая заставляет нас постоянно задаваться вопросом о ее цели и смысле».
С другой стороны, он уверен, что у всякой философии все-таки должна быть сущность:
«Всякая философия содержит в себе – или, по крайней мере, подразумевает – некое понимание сущности и целей философии».
Собственно, на этом и заканчивается представление Свендсена о сущности философии. Тут можно было бы подумать над тем, какова же сущность философии Свендсена, если уж, по его мнению, «всякая философия содержит в себе» или «подразумевает некое понимание сущности». Но он сам же предварительно оговорился, что это «невозможно объяснить и передать». Следовательно, мы и не можем требовать от автора этих объяснений.
Итак, с сущностью философии Свендсена всё понятно. Профессор философии не знает, что это такое, и не смог на это ответить. Он считает, что её «невозможно объяснить».
На самом деле сущность философии вполне объяснима, понятна и довольно проста.
Сущность философии – это осмысление. Сама философия по сути является осмыслением, а вовсе не любовью к мудрости. Хотя любовь к мудрости входит в философию как её составная часть, как часть осмысления действительности. Подробней об этом я пишу в книге «Феномен фиктивной философии».
Также философия (осмысление) имеет основные свои постулаты, базисные понятия или краеугольные камни: суть, смысл, задачу и цель. О них я уже писал, и ещё буду писать не раз, чтобы каждый философ запомнил их, как таблицу умножения. И, конечно же, – философия имеет свой определённый предмет познания, который Свендсен тоже не может определить.