Страница 10 из 11
Кроме того, он так и не может определиться с тем, что такое сущность философии, и что есть предмет философии. Как же прикажете понимать эту книгу читателю, который вообще впервые пытается понять, что такое философия? Профессор философии много размышляет, задаёт вопросы, но не даёт ни одного конкретного ответа.
Есть в книге ещё одно упоминание Свендсена о цели философии. Например, он пишет следующее:
«Разногласия между философами могут возникать на нескольких уровнях. Можно выделить три уровня, на которых происходит философская деятельность:
Цель философии: чего мы стремимся достичь посредством философии?
Проблемы философии: на какие вопросы мы должны ответить для достижения цели?
Методы философии: какими способами мы будем решать проблемы ради достижения цели?»
Здесь кажется, что Свендсен вполне конкретно определяет цель философии: «чего мы стремимся достичь посредством философии»! Но вопрос этот странным образом обращён не к философии, а к философам. Чего они стремятся достичь посредством философии? А это вовсе не то же самое, как ответ на вопрос: «Какова основная цель самой философии?».
Вопрос Свендсена говорит скорее о личных целях и проблемах философов, а не о цели философии. Это более похоже на тренинг личностного развития. Вот там действительно ставится подобная цель: «чего я хочу достичь посредством того-то, и того-то». И из этого следует постановка проблем и методы их решения. Отсюда понятна и следующая реплика из книги Свендсена:
«Цель – пребывать в мире осознанно».
Однако такая цель скорее относится не к философии, а к психологии, к мировоззрению. Для того, чтобы «пребывать в мире осознанно», философ должен сначала понять суть философии, её смысл, её основную цель и основную задачу, а философия должна стремиться к этой цели и выполнять свою задачу. Если этого не происходит, как же философ может «пребывать в мире осознанно»? Ведь тогда у философа могут преобладать «ненаучные формы знания», и в этом случае будет странно говорить об осознанном пребывании в мире. Конечно, можно «осознать» и то, чего нет, и спокойно с этим жить. Но тогда философия ли это? Это уже будет религией, верованием.
Если же философ понимает основную цель философии как явления, то он прекрасно понимает и её проблемы, и методы решения этих проблем.
Но Свендсен думает иначе:
«Ни на один из трех вопросов не существует однозначного ответа. При этом они тесно связаны между собой. В зависимости от того, как мы понимаем цель (1), мы формулируем проблемы (2), а это, в свою очередь, влияет на методы (3)».
Тут опять видно, что автором понимается не основная цель философии, а её второстепенные цели, или частные цели философов. Только в этом случае можно согласиться с тем, что однозначного ответа тут быть не может. Ведь основная цель философии вполне конкретна и ясна, её нельзя понимать по-разному, или как угодно. Она не зависит ни от желания философов, ни от поставленных проблем, ни от методов их решения. Она потому и основная, что её все должны воспринимать одинаково, ведь эта цель философии естественным образом вытекает из самой сути философии и из её сущности.
Конечно, нельзя сказать, что Свендсен каким-то образом вообще умудряется миновать основную цель философии в своей книге. Это невозможно. Он пишет о ней, только не называет её. Он скорее угадывает её, чем понимает, что это и есть основная цель философии как явления.
Например, это видно в следующем высказывании, которое я уже приводил:
«Около 2500 лет назад философия начиналась как грандиозный проект, целью которого было обретение мудрости и знаний о мире, о хорошей жизни и т.д.».
Здесь читатель видит, что автор называет целью философии: «обретение… знаний о мире». Я уже показывал, что это не цель, а суть философии. Цель же философии в другом, хотя из этого высказывания вполне можно было бы о ней догадаться.
Основная цель философии – построение объективной картины мира, научной картины. И это касается всего мира, как внешнего, так и внутреннего мира человека, всей действительности в целом, и каждой её части в отдельности. Другой более общей цели у философии нет и никогда не было. Поэтому данная цель является для всей философии основной, или главной её целью. Но Свендсен об этом не пишет, хотя и рассуждает о построении единой картины мира в подглавке «Потребность в цельной картине». Но он не понимает, что построение объективной картины мира – это и есть основная цель философии. Всей философии! В некоторых местах Свендсен высказывается ещё более прозрачно:
«Научный реализм утверждает, что цель науки состоит в точном описании действительности».
«Философия должна дать нам целостное представление о мире и наших знаниях».
Здесь мы видим, что Свендсен точно называет цель науки. Кажется, после этих слов было бы вполне естественно ожидать от профессора краткого и точного определения основной цели философии: построение объективной (научной) картины мира, то есть, всей действительности. Но, увы, Свендсен почти не акцентирует на этом своего внимания. Он только говорит, что это цель науки. И читатель остаётся в недоумении: есть ли у философии основная цель, знает ли Свендсен об основной цели философии?
Пусть читателя не смущает, что в вышеупомянутых цитатах Свендсен сначала пишет о науке, а потом о философии, ведь и саму философию Свендсен в своей книге иногда называет наукой, хотя должен бы называть её так всегда, потому что научная философия собственно и является наукой, а ненаучная – это всего лишь фиктивная философия (тут опять желающие могут обратиться к моей книге «Феномен фиктивной философии»).
Итак, повторю, основная цель философии, главная её цель – это построение объективной картины мира, то есть – научной картины действительности.
6. Задача философии
А теперь, давайте, посмотрим, как Свендсен определяет основную задачу философии. Если о сути, смысле, цели, сущности и предмете философии Свендсен пишет либо никак, либо смутно и неуверенно, то тут его словно прорывает. Он даёт столько определений задач философии, что только главных среди них оказывается несколько!
«С моей точки зрения, одна из главных задач философии отдельных перспектив – философии науки, философии этики, философской эстетики и т. д. – заключается в том, чтобы обозначить границы для своей перспективы. Эта задача – важная составляющая критической функции философии».
Не слишком ли амбициозно писать о том, что у философии, оказывается, несколько главных задач. А какая же самая главная? Вообще писать: «одна из главных задач» – не совсем корректно. Лучше было бы употребить выражение «одна из важнейших задач». Это было бы более понятно и не вызывало бы вопросов, потому что главная задача на то и главная, что она должна быть одна. Все остальные – второстепенные, хотя и могут различаться по важности.
Однако считать главной задачей самоограничение философии, или пусть даже её перспектив, – это, мягко говоря, странно для философа. Тем более, если этот философ утверждает, что «философия выходит за пределы сущего». То есть, «за пределы сущего» она выходить может, но «свои перспективы» должна ограничивать? Не противоречит ли тут автор сам себе? Ведь если ограничивать каждую перспективу, то какая же из них сможет выйти за «пределы сущего»?
Тем не менее, Свендсен уверен, что перспективы философии должны быть ограничены. И он опять утверждает: