Любовник Госпожи

− Второй и последний раз повторяю: ещё хоть одно слово по этой теме, хоть косой намёк, хоть кому-то − иду к Стасу.

− Да ты… да мы вообще с тобой свои! А Серёга…

− Ты чё-то, Дэн, походу, путаешь. У меня «свой» только Ромыч. Для справки так. А если мы с тобой там где-то бухали или ещё что, то это ещё ничего значит, усёк?

− Да ты… да как ты вообще можешь?!

− Я могу? То есть это я сам себя подставил и пулю словил, да? Тебе, может, напомнить, чего Ромыч промолчал? Так мне несложно – я попросил. Ради тебя, кстати. А веришь, если попрошу, он заговорит? Вот-вот, молоток. Ещё пририсую для Карпова какую-нибудь фигню, мол, не сложилось, конфликт был, ты меня нарочно подставил, вот он, наверное, обрадуется, да? Я слышал, он вообще остро реагирует, когда своих трогают, а уж сильнее, когда по беспределу. Ну чё, рискнёшь проверить? Попробуешь?

Денис ничего не сказал, развернулся и направился к зданию. Паша проводил его взглядом и посмотрел на часы. Осталась пара минут, он поспешил следом. Денису он соврал лишь в одном: кроме Ромы в числе своих ещё была Лена, для неё он тоже был на многое готов. Её выбрал друг, и эту тайну, их служебный роман, Паша пока тоже неплохо хранил.

*

Ирина сидела в кабинете, вполуха слушая нелепые оправдания Сергея за внеплановое посещение лаборатории. Прислушалась к собственным ощущениям после вечера и загадочно улыбнулась краешками губ. Ничего у Ткачёва с Русаковой не клеилось, да и не могло быть. Куда этой глупой, бестолковой девчонке до Паши? Что она ему может дать? Кучу проблем, разве что. Кончится его терпение, и разменяет он её при случае на сотню других. На тех, с кем хорошо не только в статусе «встречаюсь» будет. Впрочем, вспомнив о вчерашнем, Ире захотелось, чтобы вся эта сотня, другая и даже больше, оказалась такой же бестолковой, как и Катя.

− Да разберусь я c этой заявой… там Колюньчик итак уже…

Она очнулась на мгновение, посмотрела на Сергея, стоявшего у двери, как школьник у доски, и снова углубилась в мысли.

Вспомнила, как хотела сбежать, позабыть всё, но снова сдалась и осталась. Как ходила в Пашиной футболке по кухне, пыталась что-то найти и приготовить. Вспомнила, как пошла позвать. Заглянула в ванную и замерла. Смотрела как изящно слипались, ложились намокшие темные волосы, смотрела на широкую спину, на то, как капли стекали по ней. Паша повернулся и поманил рукой. Не дождался и вышел, притянул к себе. Тело обдало его жаром, футболка мгновенно намокла. Какой-то миг − и они стояли под тёплыми струями вместе. Снова накатывала жаркая волна, капли ласково скользили по телу, его руки откинули волосы, а губы коснулись её губ. Она притянула его ближе, опять дала волю своим рукам. Упиралась спиной в кафельную плитку, пока его руки её держали, а теплые капли продолжали касаться и нагревать их тела.

− Ири-ишк, ну хорош тебе дуться… Разберусь я с этим делом.

Ирина снова очнулась.

− Вот и разберись, а потом будем решать хорош дуться или не хорош, − отрезала и кивнула на дверь.

− Ну, Ири-ишк, − протянул Сергей и по-детски заулыбался, словно надеясь, что она отойдёт и простит, как бывало, каждый раз, когда ему удавалось слинять: − Сегодня, кстати, вечерком свободна?

− Серёж, и-д-и и разбирайся. Что тут непонятного?

Глухарёв картинно вздохнул:

− Вот нет в вас иногда души, Ирина Сергеевна, «иди и разбирайся», − передразнил, − всё, ушёл я, − изобразил обиженного, − от вас, − и вышел за дверь.

− Ушел он… − невесело повторила Ира, − это мне… уходить пора. Наверное…

*

− Ткачёв, задержись на пару слов.

Остальные после планёрки вышли.

− Слушай, неплохо в прошлый раз беседу провёл, не хочешь ещё поработать?

− Да можно… − пожал плечами оперативник.

− Вот и славно, держи, − начальник опять протянул листок, − хозяин говорит, на него пару человек каких-то наехало, сегодня опять придут. Вообще я Андрюху с Витьком напряг, но у них с соображалкой очень туго, ты бы с ними прокатился, посмотрел на месте, что там и как, что за люди, чем дышат. Если уж совсем без понятий, тогда махни, Андрюха с Витьком уладят, понял?

Паша вдруг понял, что поднялся в глазах начальства, раз уж Карпов решил, что у него на плечах имеется «соображалка», да так, чтобы оценивать ею ситуацию – где применять силу, где нет.

− Понял, не вопрос. Это всё?

− Да, свободен.

Он кивнул и вышел из кабинета.

− Паш! Паш! Паш, погоди!

Русакова нагнала в коридоре, заглянула мило в глаза и всунула в руки листочек.

− Катюнь, да мне нек…

− Паш, ну пожалуйста. Проверь. Я уже замучилась повестки посылать, другие не слушают, ну ты же зайдешь, да? Зайдешь, ведь? Ну, Па-а-а-а-а-аш.

− З-а-й-д-у, − выдавил из себя Павел.

Катерина дотянулась и поцеловала в щеку.

− Я знала, что ты не откажешь! Увидимся сегодня вечерком, да? Ведь увидимся же?

Она опять не стала ждать ответа, улыбнулась и поспешила к себе. Паша со вздохом закатил глаза и покачал головой.

========== Часть 7 ==========

Внезапно озвученная мысль нагло поселилась в сознании и там обжилась. Показывалась настойчиво на поверхности вот уже второй день. Хорошо сказано, взял и ушёл, взяла и бросила, а если поторопилась, ошиблась, увлеклась?.. Ирина шла по коридору, убеждая себя в очередной раз, что не права и спешит. В стороне раздавались голоса, недалеко от её кабинета двое говорящих и стояли.

− Ах так! − вскинулась Русакова. − То есть это я виновата, да?! А может это кто-то там начудил сам?! И вообще я тебя просила зайти, а значит, его привезти, а ты пришёл и бухтишь! Может это ты сам его уже там покалечил, а мне врёшь! Или вообще к парню и не заходил! Схватил у себя там, на задержании, вот и прикидываешься теперь!

Ирина хотела пройти мимо, но не смогла, увидела Пашу, его измученное лицо и перевязанную платком руку.

− Что здесь происходит?

− Рабочий вопрос выясняли, Ирина Сергеевна, − ответил Паша.

− Ничего мы не выясняли, − проворчала Катя.

Сверкнула глазами и ушла к себе. Ирина посмотрела на Пашу, потупившись, он спрятал за спину руку.

− В мой кабинет.

Открыла дверь, пропустила и прошла следом.

− Показывай, − он медлил. − Хочешь, чтобы я сама сняла? – настояла она.

Паша молча развязал платок. На ладони остался неглубокий порез, кровь уже не текла, часть впиталась в платок, часть засохла, края раны загрязнились и покраснели.

− С ума сошел? – упрекнула. − Садись давай.

Ира направилась к столу, в котором всегда что-нибудь на разные случаи имелось.

− И как это произошло?

− Да так… пацана одного хотел взять, а у него заточка оказалась… убежал, короче. Разберусь потом.

Она хотела задать вопрос, но не стала. Вдруг поняла, для кого он хотел взять того пацана. Не сильно-то там его геройство оценили…

Ира вздохнула, взяла всё необходимое и уселась рядом, обработала рану перекисью, перевязала ладонь чистым бинтом. Взглянула на него, измученного, кислого, и вдруг ощутила, как что-то внутри сжалось… Работа, её поручения через Измайлову, детишки Русаковой, левые дела Карпова − почему он ей ничего не говорит, не просит? Не хочет жаловаться, пользоваться их связью?

− Хочешь, я что-нибудь сделаю для тебя? – заботливо предложила она.

Паша покачал головой. Она взяла его перевязанную ладонь и приложила к своей щеке. Просто захотелось. То ли её ощутить, то ли согреть, то ли исцелить.

− Прости… очень устал, − пробормотал Паша.

Ей самой захотелось его поцеловать, как-нибудь просто, нежно и мягко, прижать к себе, заключить в свои объятия. Она потянулась, но в дверь постучали. Паша тут же вырвал руку. Сергей, как и всегда, вошёл, не дожидаясь разрешения. Впрочем, она сама его избаловала.

− Не занята? А я что хотел… Паша? А чего это вы..?

− Не, Глухарь, ты представляешь! − с воодушевлением подскочил с места Паша. − Катюня мне вчера заявляет, иди, говорит, зайди, проверь, это не сложно, чего тебе делать. Ага, «зашёл»! Этот маленький ушлепок, затычку мне чуть ли не в рожу залепил! Полоснул, су… гадёныш, руку и убежал! И Катюша сразу − сам виноват, сам и разбирайся! Весь отдел оббежал, хоть один бы, там я не знаю, что-нибудь предложил! Так нет же! Жлобы-то, блин! Хоть подыхай прям! Хорошо, что у Ирины Сергеевны нашлось лекарство, − он повернулся и картинно поклонился начальнице. − Спасибо, Ирина Сергеевна, честное слово, от всей души! Спасли!