Страница 1 из 2
Часть первая. Приступ правды
С пациентом Фогелем была очень необычная ситуация. Он поступил на лечение в психиатрическую клинику в возрасте шестнадцати лет. Клаус Фогель был уверен, что способен слышать голоса предметов. После адекватной терапии шизофренический процесс перешёл в ремиссию, Клауса начали готовить к реабилитационной программе, и буквально перед выпиской его состояние резко ухудшилось. Он пережил остановку сердца и, не реагируя на реанимационные мероприятия, три дня пробыл на искусственной вентиляции лёгких, а затем внезапно пошёл на поправку. Но перенесённая клиническая смерть только укрепила его убеждённость в том, что он слышит речь предметов. Последовал новый курс терапии – и полное отсутствие эффекта. В этом и была странность: при адекватной терапии полное отсутствие положительной динамики и нарастание негативной симптоматики. И либо пациент не принимал лекарства, либо требовалось более радикальное лечение. Дабы разобраться в ситуации, доктор Рэй Харисон ежедневно назначал с пациентом Фогелем беседы.
– Доктор, вы когда-нибудь пробовали подслушивать? – неуверенно спросил щупленький зеленоглазый паренёк, то и дело отводивший взгляд.
– Это не очень этичное действие, Клаус.
– Нет! Подслушивать за предметами! – эмоционально отреагировал больной и тут же подошёл к столу. – Можно, я возьму стакан? – спросил он.
– Для каких целей?
– Я покажу вам, как это делать.
Взяв стакан возле графина с водой, он быстрым движением очутился возле стены и, приложив стакан горлышком к стенке, а донышком к уху, начал внимательно слушать.
– Они могут говорить! Они живые!
Как потом пояснил пациент, таким образом он мог слышать разговоры вещей, которые находятся по ту сторону стены. Если это книга, то она обязательно рассказывает о том, что в ней написано. Если это часть мебели, то диалог идёт о привычках хозяина. И, слушая стены таким незамысловатым способом, Клаус Фогель узнаёт много нового и интересного о тайнах людей. Вещи очень разговорчивы, особенно по ночам. В дневное же время звуки, издаваемые, как выразился Клаус, живыми предметами, в большей степени мешают, создавая ненужный фон.
Записав всё это в историю болезни, доктор Рэй попросил санитаров проводить больного в палату. Его рабочее время в психиатрической клинике подходило к концу, и разбор внезапного обострения у пациента Фогеля он решил отложить на завтра. В ежедневнике при этом написал: «Детально разобраться с обострением бреда на фоне адекватной терапии у пациента Клауса Фогеля».
Доктор Рэй Харисон занимался клинической практикой в психиатрической больнице порядка десяти лет, он был главным специалистом в мужском отделении первого эпизода. Полноватый, среднего роста мужчина с очень запоминающимися чертами лица: волевой подбородок с ямочкой, широкие скулы и немножко впалые зелёного цвета глаза. Рэй предпочитал из одежды костюмы и вместо галстука – бабочку, ещё одной неотъемлемой частью гардероба был коричневый кожаный портфель, он, несмотря на потёртости и царапины, долгие годы использовался хозяином. Шляпа, портфель, мелкие прижимистые шажки делали узнаваемым доктора Харисона даже издалека.
Попрощавшись с медперсоналом, Рэй поспешил покинуть клинику. Дома его ждали любящая супруга и два сына: тринадцати и семи лет. Рэй Харисон был вполне самодостаточным человеком средних лет. Имея хороший доход и любимую работу, он по-настоящему был счастлив. И главными целями его жизни было воспитание детей и совершенствование в нелёгком ремесле психиатра.
На следующее утро, подготовившись к беседе с больным, доктор Харисон был полон решимости разобраться в причинах обострения болезни у Клауса Фогеля.
– Как ваши разговоры с неживыми предметами? – включив диктофон, очень доброжелательно спросил Рэй.
– Вас ожидает посылка, – серьёзно заявил пациент Фогель. – И она скоро прибудет – так говорили ваши вещи.
– И что в этой посылке? Вам рассказали об этом мои вещи?
– Книга… какая-то очень старая книга, – ответил Клаус, ещё больше съёжившись в кресле для пациентов.
Он и так был худощав, а тут ещё эта новая больничная пижама не по размеру, она явно делала его вид более болезненным. Растрёпанные в утреннее время волосы, стеклянный, суетливо бегающий взгляд, тонкие, покусанные до ранок губы – вид Клауса не очень-то отсылал к здравому смыслу.
Но информация о книге насторожила Рэя. О таких интимных подробностях его жизни не знал даже медперсонал, не говоря уже о пациентах.
– Вы лежите в четырнадцатой палате?
– Да, – прищурившись, ответил Клаус.
– Эта палата как раз за стеной. Интересное совпадение, не находите ли?
– Ну конечно же, за стеной, а как, по-вашему, я узнал про книгу? Ваши вещи поведали эту тайну.
– И какой именно предмет поведал вам мою тайну? – с долей иронии спросил доктор. – Или это всё же было живое существо?
– Нет! – тут же замотал головой Фогель. – Это был ваш стол, – уверенно добавил он. – А кресло подтвердило, что это верная информация. Они говорили, что эта книга – само зло, она проклята и тот, кто ей владеет, попадает в полосу неудач. Вам надо будет её сжечь, пока она не убьёт вас.
– Надо же, как… – удивлённо прошептал доктор Рэй и тут же продолжил: – А вы знаете, кто её проклял и почему?
– Пока нет, – усмехнулся Клаус и очень трезво добавил: – Ведь её ещё не доставили.
В этот момент в кабинет постучалась медсестра и сообщила о пришедшем курьере. Рэй сильно удивился: он ждал по случаю посылку из Африки, но не сегодня. В посылке была старинная книга, купленная накануне в одном из антикварных интернет-магазинов. Став невольным свидетелем происходящего, Клаус расплылся в улыбке, всем своим видом выражая фразу: «Я же говорил!»
Возникла небольшая заминка. Рэй даже изменился в лице, понимая, что становится частью бредовой идеи пациента. Это немного пугало и одновременно настораживало. Доктор вызвал санитаров, закончив тем самым работу с пациентом. Потом, расписавшись в накладной о получении товара, отпустил курьера.
Пребывая под впечатлением от того, что больной Фогель откуда-то узнал про книгу, он сел в кресло и долго не решался открыть картонную коробку из Африки. Коллекционирование старинных книг по медицине было серьёзным увлечением доктора Рэя, в его коллекции было около сотни редких и дорогих изданий. Неожиданно прибывший экземпляр должен был пополнить его уникальную коллекцию. Рэй мысленно перебирал все ситуации, когда вслух мог упомянуть о покупке книги, ну не стол же рассказал об этом больному шизофренией?! И, как назло, ни один подобный случай не припоминался.
– Ладно, – выдохнув, сказал Рэй. – Всему есть логическое объяснение, надо только его найти, – добавил он и вскрыл посылку.
Нужной книги по медицине там не оказалось. Вместо неё лежало не представляющее никакой коллекционной ценности пособие по эксплуатации токарного станка за 1969 год. Этот факт сильно расстроил Рэя. Он понимал, что нужно было проверить содержимое посылки, прежде чем отпустить курьера. А теперь придётся открывать спор в интернет-магазине и как-то доказывать, что товар не соответствует описанию. В порыве гнева это токарное руководство Рэй сначала кинул в урну, а потом переложил в стол, памятуя о предстоящей не очень приятной процедуре возврата денежных средств.
По дороге домой, уже перед поворотом на свою улицу, в его машину на светофоре влетел автомобиль шумной компании подростков. Их внедорожник особо не пострадал, а вот задний бампер Рэя был разбит. А после упоминания о наличии страховки на случай ДТП подростки, не дожидаясь разбирательств, просто уехали.
– Эй, вы куда?! Стой! Да твою ж мать! – закричал Рэй, ударив руками о руль, понимая, что не записал номер их автомобиля. – Давай, крутись, крутись! – он пересматривал запись регистратора в надежде разглядеть на видео номера скрывшейся с места ДТП машины. – И тут облом! Ничего не видно! Сегодня явно не мой день.
Злой, Рэй вышел из автомобиля, нервно показывая скопившимся возле ДТП машинам – мол, объезжайте. Потом он осмотрел повреждённый бампер и, заклеив трещину скотчем, поехал домой. В голове крутилась одна фраза: «Что такое не везёт и как с этим бороться?» Обвинял ли он во всём таинственную книгу, о которой утром говорил пациент Фогель? Да, эта мысль посетила его пару раз, но, понимая абсурдность самого предположения, что книга может привести к проклятию, Рэй только улыбнулся столь странным идеям в его голове.