Баронесса

— Оставшиеся покиньте свои места и подойдите. Каждый к своей чаше, — трескучим голосом произнес Хранитель Рода. Его команде беспрекословно подчинились все без исключений. Еще бы — претендентов в спину подталкивал невидимый воздушный поток, захвативший каждого в свое русло и не позволяющий его покинуть. Я остановилась перед чашей, дожидаясь следующих указаний Хранителя. Делать самой ничего не пришлось — рука произвольно дёрнулась вперёд и опустилась в чашу с чёрной водой, беспрестанно вращающейся по кругу. Я ожидала чего угодно, но только не ощущения, ласкового и приятного до безумия, скользнувшего вверх по руке едва заметным чёрным облаком. Оно закружило меня в вихре и устремилось вверх, превращаясь в тёмную воронку смерча над моей головой, изредка полыхавшие разрядами молний и громовыми раскатами. Это было непередаваемо упоительно — чистый, незамутненный поток силы, немного пьянящий. Я вытянула руку вверх и коснулась его — тёплый, приятный на ощупь, чистый восторг. Глаза закрылись сами по себе, а когда я разомкнула веки, осматривая происходящее вокруг, то поняла, что взгляды всех устремлены только на меня, стоявшую в воронке, беснующейся вокруг. Больше никого. Осознание произошедшего настигло меня неотвратимой и ясной правдой, не нуждающейся больше ни в каких подтверждениях. Я — Ксанелия, урождённая графиня рода Дема́ро.

Воронка смерча улеглась, едва только в мою сторону скользнул Хранитель Рода. Одним касанием он развеял её в воздухе так, что от нее не осталось и следа, коснулся моей ладони своей сухой рукой, слегка склоняя передо мной голову:

— Рад вашему возвращению, Ксанелия!

Оглушительная тишина разорвалась едва слышным ропотом, впрочем быстро схлынувшим, стоило только Хранителю Рода окинуть взглядом недовольных. Под суровым немигающим взглядом серых глаз претенденты поспешно покидали помещение, оглядывая меня с плохо скрываемой завистью. Что мне стоило делать дальше — я не представляла, но на счастье, все мои сомнения разрешились на месте. Хранитель, взяв меня под локоть, подвел к Свидетелям, служащим Храма, Неподкупным и Праведным, за спинами которых виднелись пару Королевских Наблюдателей, регистрирующих произошедшее на свои кристаллы. Ве-ли-ко-леп-но, по слогам произнесла я мысленно. Вот и ещё одна причина для того, чтобы Король с пущим недоверием относился к моей персоне. Впрочем, все мои мрачные мысли развеялись с появлением рядом со мной Дориана, невероятно довольного, улыбавшегося так широко, будто сам только что избавился от гнетущего страха быть развеянным и умудрился сорвать крупный куш.

— Ксана, поздравляю со вступлением в клан особ, узурпировавших право имени варварским методом! — ехидно произнёс он, склоняясь в глубоком издевательском поклоне передо мной, а чуть позже уже более искренним тоном добавил, — графиня Ксанелия Демаро, звучит недурно, как считаешь?

* * *

С одним вопросом было покончено. Но оставался нерешенным вопрос — как расплачиваться по выставленному мне огромному счету от семейства Веймар? Судя по тем сведениям, что мне удалось добыть, род Демаро сейчас находился в упадническом состоянии и едва держался на плаву, даром что имя громкое и звучит красиво. Но и тут меня выручил Дориан. Долги мои перед ним росли непрестанно и мне уже было неловко от того, что он так обо мне печётся, устраивая мою жизнь. Он обратился к одному из своих знакомых, прожжённых законников, выигравших не один процесс и заказал расследование, явив тот самый артефакт, что был заключён до поры до времени в моём теле. Разбирательство длилось долго, и мне отчего-то запретили на нём присутствовать вообще, чтобы я не смогла повлиять на беспристрастность следствия. А представляющим мои интересы в следствии и суде стал никто иной, как граф Дориан Анри.

Дориан постоянно исчезал, пропадая целыми днями. Разбирательство закончилось только спустя два месяца. И явился в свой замок он только поздней ночью. Чуть ранее он связался со мной по кристаллу, сказав, что суд окончен, но подробностей сообщать не стал. Я нервно мерила шагами комнату, отмахиваясь от Фениста, предлагавшего напитки и еду. Не до того мне было, кусок в горло не лез. Дориан вошёл без стука, скинул верхний плащ на пол и устало сел в кресло у камина. Фенист тотчас же ретировался, вернувшись через пару минут с подносом полным еды и парой бутылей вина под мышкой. Я молча смотрела на то, как Дориан расправляется с едой, ожидая пока тот заговорит. Он предложил мне выпить вина, я отказалась.

— Пей, история будет долгой.

Рука против воли сама потянулась за бутылкой. Прихлебнула прямо из горла, чем немало повеселила Дориана.

— Ксана, а как же великосветские манеры?

— К бесам манеры. Отныне я сама себе хозяйка. Захочу — буду пить с горла, захочу — штаны буду носить, — мечтательно протянула я, — вот почему девушкам ездить верхом в штанах можно, а просто разгуливать по городу — нельзя?

— Я обязательно поломаю голову над этой нелепой загадкой, а пока, пожалуй, расскажу тебе, чем закончился суд. Начнём с того, что лет тридцать назад наша империя находилась в упадке и медленно, но верно теряла своё имя среди других держав. Нынешнему королю досталась страна со слабой армией, раздираемая междоусобицами и погрязшая в долгах. В течение нескольких лет король пытался восстановить державу, но некоторых именитых семей его действия не устраивали, и тогда они решили объединиться против Короны. Пожалуй, я опущу долгий и нудный урок истории, скажу лишь, что повстанцы все же терпели поражение за поражением, в то время как король завоёвывал доверие и любовь народа. Около двадцати лет назад почти все противники короны были или раздавлены или переметнулись на его сторону. Среди знати были и такие, что оставались всегда в стороне от любой политики. В частности такими являлись София и Микош Веймар. За ними закрепилась слава покровителей искусства, они и сами были творческими людьми. Микош рисовал картины, София танцевала. Но как многие творческие люди, Микош слыл неуравновешенным, вспыльчивым и охочим до споров. Один из его споров закончился плачевно. Увы, его сил владения магией не хватило на то, чтобы остановить пулю, пущенную ему прямо в голову. София в то время была беременна, и очень тяжело ходила, а печальные известия её и вовсе подкосили так, что она переехала к сестре мужа, Розалинде. Родила она там же, но роды не пережила. Девочка родилась очень слабенькой и прожила едва несколько часов. По праву наследования всё состояние, хоть и изрядно промотанное Софией и Микошем должно было отойти к Розалинде, но оказалось, что София и Микош составили завещание по которому всё состояние, в случае смерти девочки до наступления совершеннолетия должно было отойти на благо искусства. Итак, что мы имеем? Мёртвую маленькую девочку, очень неудачное завещание и твою лже-тётушку, охочую до денег.

Оставим их ненадолго и вернёмся к нашим мятежникам. Одним из тех, кто сопротивлялся до последнего, за разделение страны, был граф Дема́ро. Человек он был холостой, увлеченный только собой и своими идеями, но связи с женщинами он имел. В результате одной из таких связей и родилась девочка. Мамаша девочки имела наглость предъявить графу рождённую дочурку. Граф, по словам разъярился, приказал выгнать женщину с её отродьем, но снабдив значительной суммой. Та, обрадовавшись внезапному богатству, быстро его промотала и смылась в неизвестном направлении. О рожденной девочке никаких сведений не осталось.

Тем временем предприимчивая Розалинда решает наведаться в приют для малышей и, выбрав подходящую новорожденную, выдать её за племянницу. Девочка нашлась, правда, старше на пару месяцев, но это можно и скрыть, верно? Склонность к магии от рождения она имела довольно слабую и неопределенную. Розалинда наняла одного из умельцев, что могут создавать иллюзию кровного родства. Обошлось ей это недорого, но состояние, что должно было поступить в ее распоряжение в качестве опекуна девочки, того стоило.

Это то, что доподлинно нам известно. А теперь наступает пора предположений, поскольку единственный свидетель, который может подтвердить мои слова, умер девятнадцать лет назад. Граф Демаро по всей видимости всё же признал в девочке свою дочку, и, опасаясь распространения мести короны за его деяния на невинное дитя, решил скрыть его магическую природу. Именно он вживил под кожу тот артефакт, что сдерживал магию. И дал указания фамильному хранителю созвать желающих на проведение обряда по праву наследования сильнейшего, зная, что истинная природа твоей силы даст о себе знать, едва ты начнешь приближаться к порогу двадцати лет. Мятежник был казнён, по случайному стечению обстоятельств Розалинда выбрала ту самую девочку, а все дальнейшее тебе известно. Артефакт, заключенный в твоем теле, и без того должен был распасться, освободив твои истинные силы. А воздействие на него сильных артефактов и ударов магии лишь ускорило процесс. Мой знакомый обстряпал всё дело так, что если твоя лже-тётушка продолжала бы настаивать на возмещении расходов, понесённых на твоё содержание, ей пришлось бы распрощаться с наследством, полученным от Софии и Микоша Веймар, полученного ею незаконно. Иначе говоря, она осталась при нагло захваченном, но зато к тебе никаких претензий.