Призраки оставляют следы

– Я! – невольно вытянулся в струнку Аркадий.

– Тогда вперёд и с песней! – скомандовал Бобров, но замер, только теперь приметив жавшуюся к Даниле девушку:

– А вас, простите, как звать-величать?

– Валя… – растерялась Очаровашка и совсем спряталась за мужа под суровым прокурорским оком.

– Извините, отчество?

– Можно Валентина… – совсем потерялась та. – Николаевна…

– Вам, милая Валюша, придётся остаться здесь. Варя! – властно позвал он жену. – Позаботься. Мы скоро.

Бобров резко развернулся и широко зашагал к воротам, через сад на улицу, будто зная, где их поджидает автомобиль. Друзья бросились вслед. На обочине дороги у автомобиля маячила одинокая фигурка.

– Ванька, ты что тут делаешь? – окликнул мальчугана прокурор. – Мать обыскалась, вечер на дворе, а он вот где прохлаждается! А ну беги домой!

– Дядя Маркел, – заканючил тот и прижался к Аркадию, – меня прокатить обещали…

– До милиции довезём, Маркел Тарасович? – заступился за мальчишку Аркадий и даже плащом его прикрыл от строго взгляда.

– Везде поспевает, малёк, – Бобров махнул рукой, его больше интересовала автомашина, которую он начал разглядывать с нескрываемым удивлением, погладил понравившиеся фары, дёрнул верх кабриолета, пытаясь открыть, пнул колёса ногой и обернулся к Аркадию. – Это что за рыба? Ничего подобного не видал.

– Не рыба, а птица, товарищ майор, – снова вытянулся Аркадий и начал пространную лекцию. – Получив крылатое имя «эмка», это чудо, кстати, одна из первых моделей горьковского завода…

– Ты мне лекций не читай, – оборвал его Бобров. – Ещё с фараонов начни. Машина им ровесница?

И он хмыкнул, но видно было – лукавил прокурор, его, в прошлом шофёрскую душу, заела красивая реликвия, негаданно-нежданно очутившаяся в этой глуши. Автомобили были известной страстью бывшего моряка, занимали прочное третье место в его душе, где первое навек принадлежало морю, а второе – его несравненной жене Варваре свет Афанасьевне.

– Открою секрет, – не обиделся Аркадий насчёт возраста машины. – Помогали её собирать американцы. Кое-что срисовали с «форда».

– Поэтому и дожила до наших дней, – покивал Бобров.

– Позвольте, а полуторка? – тут же возмутился бескорыстный защитник отечественного автомобилестроения.

– Проверим на ход, – прервал закипавший спор Бобров и уселся на сиденье рядом с водителем.

Экипаж, включая Ваньку, гораздо ранее успел занять места сзади.

– А вы что же, Маркел Тарасович, по морям ходили? – заведя мотор, спросил Аркадий.

– Служил, – коротко оборвал его прокурор. – Гони. Посмотрим твою птицу в полёте.

Стреляя выхлопными газами, словно автоматной очередью, пришпоренный опытной рукой автомобиль не подвёл возничего и резво рванул с места.

– Ничего, ход держит, – одобрил Бобров.

– И рулю послушна. Как хорошая жена мужу, – поддакнул Аркадий.

– Сам собирал? – окинув его уважительным взглядом, поинтересовался Бобров.

– От деда осталось наследство. Тот этим хобби страдал.

– Чем?

– Увлекался машинами.

– Ну-ну…

– Движок, ходовую с ним перебрали по винтику. Рессоры отковали на заводе. До сих пор не подводили, хотя дороги у нас!..

– Милиция в городе не останавливает?

– Поначалу было, а как прокатил, честь отдают.

Разговаривая, Бобров не забывал указывать Аркадию направление. Возле кирпичного двухэтажного здания с развевающимся красным флагом и многочисленными щитами типа: «Внимание, розыск!», «Наши будни», «Жить на свободе лучше неволи» и т. д. прокурор скомандовал остановку. С опозданием к машине выбежал седеющий капитан милиции, перепоясанный кожаной портупеей и при кобуре на боку. Уважительно припечатав ладонь к козырьку фуражки, он приветствовал прокурора.

– Что за стрельба, Спиридоныч? – пожал ему руку Бобров.

– Топор из тюряги сбежал, Маркел Тарасович, – поджал губы тот и сделал виноватое лицо, будто по его оплошности всё и случилось.

– Из колонии!

– Совершил побег…

– Да что же это творится!

– Нажрался самогонки и поднял пальбу.

– Ни с того ни с сего?

– Начальник райотдела сам выехал на задержание. А тот стрелять начал.

– Вот дурак! Никого не задел?

– Пока без жертв.

– А Каримов зачем попёрся? Чапаевские лавры покоя не дают?

– Наши поначалу без оружия поехали. Но он пальбу открыл, они назад примчались, вот подполковник сам и…

– Пять лет дали сопляку! И за это столько же добавят! – сокрушался Бобров. – Ах, Топор, Топор! Отец не дотянет теперь, не дождётся.

– Кабы не пристрелили…

– Это что ж?

– Каримов приказал автоматы взять…

– Вот вояки! – Бобров схватился за голову. – Мне бы туда поспеть! Машина есть, Спиридоныч?

– Товарищ прокурор, – тронул за рукав Боброва Аркадий. – Вы про нас забыли. Мы быстрее домчим.

И автомобиль взревел, дрожа нутром в нетерпении, готовый выполнить любую команду.

– Ну, давай! – махнул рукой прокурор.

IV

– Тут недалеко, – успокаивал попутчиков Бобров. – Несколько лет назад этот мальчишка под суд угодил. Лихой малый, за что и прозвище заслужил. Топор, подумать только!

– Бывает, – поддержал Аркадий, прокурор ему откровенно нравился.

– Пацанва его любила. Вон, Ванька, шпанёнок, к нему сильно привязан был. Мать жаловалась. Помнишь Топора, Иван? – Бобров обернулся к мальчугану, ловящему каждое его слово. – Забыл я опять тебя высадить. Ну ничего, сейчас доедем, погоню к матери.

– А вы, значит, знакомы? – подивился Аркадий. – Вас здесь, Маркел Тарасович, наверное, каждая шавка… – и осёкся пристыженный, – извините.

– Чего там, – не моргнул Бобров, поправив сбившуюся на затылок фуражку. – Каждая собака! А как иначе? Какой ты тогда прокурор? А Ванькина мать у меня работает. Курьером. Так что мы давние друзья. Всей прокуратурой над ним шефствуем. Скоро в школу вот.

– Через год, – подсказал Ванька из-за спины.

– И не заметишь.

Солнце между тем успело закатиться за крыши домишек, и автомобиль, сбавив скорость, колесил по темнеющим пустым улочкам.

– Васька Топорков голубятником славился, – продолжал Бобров. – Пацанва к нему липла. Мужики и те за голубями бегали, совет какой или помощь. Голуби это!..

И Бобров сверкнул глазами, замолчал, подыскивая слово.

– И вы, дядя Маркел… – подал голос мальчуган сзади.

– Чего?

– И вы…

– Чего я? – прикрикнул на мальчишку Бобров. – Беззаботным был Топорков вот и вляпался в серьёзную историю. При аресте я его допрашивал. Слова не добился. Единственное твердит, судите быстрее. Спрашиваю, как так? А он мне – как она говорит, так, значит, всё и было. А она – дочка большого человека. Потерпевшая-то…

Бобров завозился со своей фуражкой, она явно мешала ему, постоянно упиралась в крышу салона и, вскидывая голову, он надвигал козырёк на нос. Не шёл к его добродушной физиономии жёсткий форменный убор. Скинув его на колени, прокурор успокоился.

– Милиция следствие вела, – продолжил тише, будто извинялся, – надо было, конечно, дело себе взять, да следовательша моя снова заболела, вот им и поручил. Пять лет в суде пацан схватил… а сам… губы в молоке! Какой из него Топор?.. Слесарем в гараже её отца работал…

– Да, дела… – посочувствовал Аркадий, – схлопотал парень тюрьму по глупости.

– Перегибать палку не надо, – одёрнул его прокурор, – там свидетели были, они такое наплели!..

Видно, занозой эта тема сидела в нём, он полез за портсигаром, закурил.

Аркадий начал притормаживать. Впереди толпа народа перекрывала улочку. Замелькали люди в милицейской форме. Бегали дети.

– Стоп! – скомандовал Бобров. – Приехали.

Разрезая толпу от дальнего углового дома, к машине заспешил подполковник милиции, сопровождаемый офицерами с автоматами.

– Так, – Бобров оглядел Аркадия и Данилу, посерьёзнев обратился к Ковшову: – На задержании преступников бывать приходилось?

Ковшов отрицательно качнул головой.