Страница 8 из 13
Я мгновенно вспыхивала, так же быстро остывала, и никогда долго не таила обиды. Особенно если мне давали возможность выпустить пар.
— Извини дурака, а? — Инир подарил мне самую обаятельную из своих улыбок и тут же поспешно прибавил: — Я все объясню.
Прощать его так вот просто и отпускать с миром, я, разумеется, не собиралась, а вот выслушать была уже готова. Потом решу, как с ним поступить. По обстоятельствам. Если что, у нас Марта есть, она, в отличие от меня, никогда излишним человеколюбием не страдала. Вон как плотоядно щурится, поглядывая на «виновника торжества». Даже мне на мгновение жутко стало.
— Рассказывай.
Я опустилась на ближайший стул. Близняшки плюхнулись на кровать, Шеам с Кастом снова заняли подоконник, а Марта, отлепившись от стены, замерла за моей спиной.
— Ну? — потребовала я мрачно.
История оказалась проста, незамысловата и полна дурацких совпадений.
Я давно знала, что нравлюсь Иниру и сразу же, как только он попытался за мной ухаживать, дала понять, что у него нет шансов. Но рыжий не унимался. Намекал, наматывал вокруг меня круги, приглашал на свидания, проглатывал очередной отказ и все начиналось сначала.
Вчерашняя вечеринка показалась ему прекрасным поводом смягчить строптивую меня и наладить, наконец, отношения.
— Я ведь только пару капель... для настроения, — сопел он покаянно. — Потом тебя в парк пригласил... прогуляться. Ты согласилась, только сказала, что сначала к себе в комнату сходишь, ненадолго. Я ждал... ждал... а когда за тобой пошел, тебя уже не было. Ты к нам порталом хотела вернуться и промахнулась? Так?
Да не собиралась я возвращаться.
Помню, как смеялась в ответ на идиотские шутки рыжего, и сам он вдруг показался мне таким милым, что я поддалась порыву и не стала обижать не в меру настойчивого поклонника отказом. Но почти сразу опомнилась, решила потихоньку сбежать и лечь спать.
Так... а дальше что?
Приняла душ, надела свою любимую пижа...
Пижама...
Я прикусила губу, вспомнив, как, уже забравшись под одеяло, сонно бормотала изображенной на рукаве розовой рептилии:
— Не нужны мне никакие Иниры, нам и без него неплохо. Правда, клыкастый?
Клыкастый согласно скалился в ответ.
Я так и задремала с мыслью о драконах — о том, как хорошо с ними засыпать и просыпаться.
Мда... вот и проснулась. Только не с розовым, а с самым что ни на есть настоящим, коварным и таким обольстительным драконом.
Хост побери, выходит, это я сама портал прямо к Тейджу в кровать построила? В состоянии полной невменяемости и ослабленного алкоголем самоконтроля.
Все терпеливо ждали моего ответа, и я, сдвинув брови, холодно произнесла:
— Что я хотела, уже не важно…
Конечно, не важно. Не буду же я тебя, рыжий-бесстыжий, в свои мечты о совместных ночах с розовыми драконами посвящать.
— Главное, что получилось. Благодаря тебе, — снова обвиняюще ткнула пальцем в Инира, — и твоей «паре капель», я оказалась Создатель знает где. Блуждающий портал — это уже не шутки.
Близяшки сдавленно ахнули. Шеам с Кастом беспокойно заерзали на подоконнике, словно в них одновременно воткнули по шилу, Марта вышла из-за моей спины, и ее взгляд, устремленный на Инира, стал совсем-совсем нехорошим.
Рыжий побледнел... покраснел... опять побледнел. Я с интересом проследила, как этот новоявленный хамелеон меняет окраску — видимо, под цвет своих мыслей, — а потом припечатала: — Будешь теперь должен.
— Что? — тут же вскинулся он, мгновенно забыв, что ему вообще-то положено каяться, а не торговаться. — И чего ты хочешь?
— Я подумаю, — пообещала многозначительно.
Инир — единственный наследник одной из самых известных и влиятельных семей магов-портальщиков. В его роду хранятся такие редкие рукописи, древние артефакты и любопытные секреты, что многие из наших за них душу бы Хосту продали, особо не колеблясь. Да только души магов давно уже даже демонов не интересуют. Так что с шутника, при желании, можно стребовать что-нибудь очень и очень полезное. Главное, не торопиться и не продешевить.
— А еще, ты оставишь меня в покое, — добавила я, и Инир, вздохнув, отвернулся. — Ну что, уговор?
После того, как мы с рыжим заключили магическую сделку, а Леа, Теа, Шеам и Каст ее торжественно засвидетельствовали, неразлучная троица, наконец, ушла, оставив нас с девчонками одних.
— Ну... — подступила ко мне Теа, вцепляясь в левую руку.
— Давай... — поддержала ее Леа, стискивая правую.
— Выкладывай… Где была, вернее, с кем?
— Кто тот герой, что одолжил тебе этот плащик?
— Имя, сестра, имя, — выдали они одновременно, подхватили меня под локти и, плотно зажав с обеих сторон, потащили к кровати.
Я жалобно застонала. Слишком хорошо знала близняшек, чтобы понимать — не отстанут.
— Да я и не запомнила, как его зовут, — начала врать вдохновенно. Правду говорить все равно не собиралась. — Меня на болота забросило...
— Как, на болота?
— Почему, на болота?
— Ну... — смущенно откашлялась. — Я тогда спать легла, а перед сном о природе думала. О зверушках разных... Ящерках… Вот портал как-то сам и настроился туда, где этих самых ящерок больше всего... Я имею в виду, прямо на болото.
А что? Эта их драконья академия с ее жуткими драконьими порядками — самое настоящее болото и есть. Мутное, непроходимое и опасное. Змеиное. Ящериц там полным-полно, и все мерзкие. Кроме Тейджа. Он тоже не подарок, конечно, гад еще тот. Но милый... Но гад...
Тут я окончательно запуталась в собственных мыслях. Я почему-то всегда в них путалась, когда начинала вспоминать наглого вражеского магистра.
— А на какие болота ты попала?
— Мансийские? Как Артеалот? Ух ты! Интересненько...
— Если бы на Мансийские... Там, говорят, с недавних пор целое ведьминское поселение отстроилось. Не страшно и совсем не пустынно. Нет, я угодила в самую обыкновенную трясину. Гнилую и затхлую. Блуждала там, голодная, холодная, и...
— И встретился тебе молодой красавец-отшельник, мужественный такой, отважный, — закатила глаза Теа.
Молчавшая до этого Марта неопределенно хмыкнула.
— Отшельник встретился, — не стала отрицать, — только не молодой, а старый. Можно сказать, древний совсем.
А что? Говорят, драконы, в отличие от людей, очень долго живут. Так что, сколько Бастиану на самом деле лет, остается только гадать. Вдруг он ровесник моего прапрадедушки, мир праху его?
— Он меня накормил, напоил... — А вот это истинная правда. Так накормил-напоил, что до сих пор тошно.
— И спать уложил?
— Нет, — отрезала я, изо всех сил стараясь сохранить безмятежное выражение лица. Очень уж яркий образ всплыл в памяти — как я лежу на голом магистре. Уложил так уложил, не стал мелочиться. — Дал плащ, обувь, позволил дождаться, пока ресурс восстановится, и домой отправил.
— А почему у тебя ноги чистые? — уставилась на меня въедливая Теа. — Если ты по болоту ходила?
— Я у него мылась.
— А тогда отчего...
— Так… Все! — резко хлопнула в ладоши Марта. — Вот ведь пристали, пиявки ненасытные. Дайте Лине в себя прийти. И вам не мешало бы собраться, через десять минут побудка. Марш в свою комнату.
Близняшки надулись, как два обиженных хомяка, но возражать не решились. С Мартой, когда она говорит в таком тоне, никто не спорит.
Когда сестрички убежали — их спальня находилась за стенкой и соединялась с нашей общей гостиной — Марта повернулась ко мне и сложила на груди руки.
— Отшельник, значит? С каких это пор старцы-отшельники на болотах носят плащи из самой дорогой абланской ткани?
Когда сестрички убежали — их спальня находилась за стенкой и соединялась с нашей общей гостиной — Марта повернулась ко мне и сложила на груди руки.
— Отшельник, значит? С каких это пор старцы-отшельники на болотах носят плащи из самой дорогой абланской ткани?