Страница 3 из 11
Однако сейчас хран явно был не на охоте. Судя по стойке, он шел по следу. И судя по тому, как он внимательно смотрел на спящего дракончика, именно малыш был его целью.
Я вытащила из сапога клинок, тихо, но грозно проговорила:
– Тронешь его – умрешь!
Тварь и ухом не повела. Лишь на меня покосилась и медленно отступила в сумрак.
Я облегченно выдохнула. Хран – сильное животное, и неизвестно, кто из нас одержал бы победу в схватке.
Вышла из сумрака. Направилась к дракончику.
– Пожалуй, нам пора убираться отсюда, вдруг кто-то еще тобой заинтересуется.
И как в воду смотрела.
Едва подхватила укутанного в плащ малыша, как надо мной, со свистом рассекая воздух, пронеслась глыба.
Огромные крылья на миг закрыли небо. А потом махина ухнула вниз, заглушая рыком вой пурги и поднимая ворох снега.
Чтоб всем нечистым сейчас икнулось до самой… Короче, сильно икнулось. Что же сегодня за ночь такая?!
Бежать? Глупо. От того, кто дышал мне сейчас в спину, убежать было невозможно.
Я медленно повернулась.
Огромный черный дракон смотрел на меня изумрудными глазами. Рядом с ним стоял тот самый хран.
– Тронешь малыша – убью! – угрожающе повторила я.
Хран заворчал и отступил к ногам, как я понимаю, хозяина.
Удивительное дело, эти твари не подчинялись никому. По крайней мере, до сегодняшней ночи я так и думала. Однако этот хран явно был целиком и полностью предан дракону. Он посматривал на него призрачными глазами, будто ожидая приказа. Приказа не последовало.
– Не приближайтесь! Иначе сдохнете прямо здесь! – произнесла воинственно.
Дракон хмыкнул, явно насмехаясь над моей смелостью или глупостью. А я сильнее прижала к себе спасеныша. Дракон глаза сощурил.
– Отдайте его мне! – рыкнул так, что ближайшие ветви деревьев скинули с себя снег, а дракончик в моих руках проснулся, заелозил, высунул мордочку и расплылся в улыбке.
– Уи-и-и! – проверещал радостно и лапки к дракону потянул.
Тот зло фыркнул и на меня посмотрел с опасным блеском в глазах.
– Это ваш? – недоверчиво спросила я.
Чешуйчатый пасть оскалил. Скорее всего, если бы не малыш в руках, на этом мое знакомство с черным драконом закончилось бы прямо здесь и сейчас.
Я, стараясь не делать резких движений, опустила дракончика на снег. Он сделал несколько шагов, запутался в плаще и рухнул в снег.
– Вы знаете, что грозит тому, кто посмел просто приблизиться к ребенку драконов? – спросил дракон голосом, приговаривающим к смерти. И опасно шагнул вперед, не сводя с меня хищных глаз.
Я знала. И хоть несмело, но выдержала убийственный взгляд.
– Я спасла его от магов.
Глаза дракона недоверчиво сузились.
– Уи-и-и! – залепетал малыш, лапой указывая на неподвижные тела в снегу.
Дракон проследил за его жестом и потянулся ко мне мордой. Понюхал внимательно.
– Хасраши! – фыркнул мне в лицо.
Я постаралась голову гордо приподнять и распрямила плечи. Хотя внутри все дрожало и сжималось от ужаса. Никогда еще за всю мою жизнь мне не приходилось находиться так близко к дракону.
Чешуйчатый отступил.
– Вам повезло, что малыш жив, – произнес холодно, с явной потерей ко мне всякого интереса.
Мягко подхватил дракончика зубами за загривок. После чего, не сказав более ни слова, взмыл вверх. Вместе с малышом в моем плаще.
Я осталась в одиночестве. Мутным бликом сквозь тяжелые облака виднелся лик луны. Выла пурга, мело снегом, колючими холодными иглами ударяя в лицо. И мне вдруг стало невообразимо жутко от одной мысли, что последняя надежда на мое прощение скрылась в темном небе в неизвестном направлении.
Глава 2
Я не привыкла оправдываться. Хасраши к оправданиям не приучены. Мы привыкли отвечать твердо, четко и по делу.
Потому на вопрос Мастера Дамая Вестера: «То есть вы утверждаете, что убили двух магов и уничтожили депешу, спасая малыша дракона?» – я ответила утвердительно и кратко:
– Да. Утверждаю.
– Какая поистине невероятная и удивительная история, – слащавый тон, которым было проговорено последнее, не мог меня обмануть. Слишком долго я знаю Мастера. Именно таким голосом он отправил меня на последнее задание академии, на почти верную смерть, – достать шкуру аракарны, которая, по его словам, обладала какими-то просто магическими свойствами. И была остро необходима академии. А достав ее, я могла получить высшие оценки по всем зачетам. Кто такая аракарна, я узнала чуть позже из письма, данного мне в дорогу. Но даже тогда до конца не понимала, на что иду.
А шла я в ад. Самый настоящий.
Уже очутившись в песках тьмы и столкнувшись с трехголовой тварью с пушистой золотой шерстью, острыми как бритва когтями и скорпионьим хвостом, я мысленно попрощалась с жизнью. Это был долгий, изнуряющий бой, когда время перестало существовать. Воздух обжигал легкие. Когти рвали мое тело. А от яда твари я едва соображала. До сих пор все происходящее в тех песках казалось мне жутким, нереальным сном. Потому что выжить там в реальности я не должна была. Именно в тот день ко мне на помощь впервые пришла тьма. Принимающая, дающая силы и возможности истинного хасраши. Я с трудом помнила, как провалилась в нее, и думала, что это смерть. Оказалось, это только начало жизни. Жизни воина тьмы.
Я вернулась в академию через неделю. К самым воротам приползла с раскроенным лицом и распоротым животом. Трясясь в лихорадочной горячке и с золотой шкурой в руках.
Нашим бойцам пришлось хорошо постараться, чтобы разжать мне пальцы и забрать шкуру аракарны.
А потом я потеряла сознание. Пришла в себя через месяц, тощая, больше похожая на скелет. У ног моих стоял Мастер.
– Радуйтесь, Эсми Норей, – он произнес это медленно и как-то величественно. Я тогда впервые услышала в его голосе гордость. За меня. – Совет Тьмы заинтересовался вами. Ваша судьба решена.
Развернулся и вышел.
Но то, что он сказал, – это были самые важные слова. То, к чему я стремилась все годы обучения в академии Шаркароха. Если бы в тот момент я была способна хоть что-то произнести, я бы сказала:
– Счастлива служить Совету!
Но я не могла. У меня были надорваны связки от воплей, когда погибающая аракарна вырвала куски мяса из моей плоти.
Ту магическую шкуру я больше не видела. Может, и не нужна она была, а меня лишь проверяли. Главное, что я выжила. Одна из немногих, отправленных в разные части песков тьмы для последнего академического испытания.
Сейчас я слушала голос Мастера и пыталась предугадать, куда теперь меня направят. Уже ученая, я прикидывала, что необходимо будет взять с собой. И…
Мои мысли были жёстко и кратко прерваны.
– Можете собираться, Эсми. Вы свободны.
– Что? – Я не поверила своим ушам. Тьма не может меня отпустить. О чем он говорит?
Мастер откинулся на высокую спинку кресла и сложил руки на груди. Взгляд его темных глаз был необычайно мрачен.
– Воин хасраши не имеет право на жалость, – медленно и очень тяжело произнес он. – И уж тем более на ложь. Вы очень разочаровали меня, Эсми Норей. Я всякое готов был выслушать. Но то, что говорите вы! Я ведь не ошибся, маленький дракон имел темно-сиреневый окрас? – Губы Вестера скривились в недоверчивой усмешке.
– Да, – глухо отозвалась я, внезапно поняв, что все мои упования на хоть какой-то шанс прощения хоронятся прямо здесь и сейчас ледяным голосом Мастера.
– Вам должно быть известно, – продолжил он, вдребезги разбивая мои надежды, – что подобная расцветка присуща только детям главенствующего рода. Рода черных драконов. Так неужели вы думаете, я поверю, что дитя кого-то из высших спокойно разгуливало в глуши Шаркароха? Да его бы и к пределам граней не подпустили. Вокруг такого дитяти должен был находиться минимум десяток стражников и нянечек, не принимая в расчет мамочку-дракониху.
Слова Мастера отзывались гулом в моей голове. Я прекрасно поняла, что он хочет мне сказать. Я вру. Бессовестно, нагло, цинично, неподобающе для любого хасраши.