Страница 2 из 3
Девочка растерянно и виновато посмотрела на мальчика.
– А чем же его тогда кормить? Может, подскажешь?
– Основная пища для лягушек – это комары. Вот почему лягушек не надо ловить и убивать, их надо беречь, – сказал со знанием дела мальчик.
– Да отпусти ты его, – сказала девочка с большими бантами в тоненьких косичках.
Но та девочка, которая держала лягушонка, еще крепче прижала его к себе и накрыла сверху ладошкой.
– Жалко лягушонка, – сказала девочка в белой шляпке, – он у тебя все равно умрет.
– А вот и не умрет! Я ему наловлю комаров и буду его кормить.
– Ну да! Так он и будет их есть, дохлых! – сказал мальчик.
– Почему дохлых? – спросила девочка.
– Ну ты совсем не соображаешь! Подумай хорошенько, можно поймать комара и не раздавить его?
– А я буду ловить не руками, а сачком, как бабочек ловят, а потом пересажу их в коробочку и буду доставать по одному.
– Пока достанешь одного, другие разлетятся во все стороны. И будут ночью вас всех кусать. Отпусти его лучше!..
Девочка стояла и молчала, было видно, что она ни за что не хочет расставаться с лягушонком…
– А вот интересно, умеют лягушки плавать или не умеют? – задала вопрос девочка в коротенькой юбочке и белой кофточке, обращаясь к мальчику, который, как решили дети, самый умный из них.
– Смешной вопрос! Все знают, что лягушки с самого рождения умеют плавать, – сказал мальчик. – Можно проверить!
И тут все дети закричали:
– Давайте попробуем! Давайте пустим его поплавать!..
С этими радостными возгласами дети стремительно бросились к реке.
Побежала за ними и та девочка, что держала лягушонка.
Лягушонок плюхнулся в воду и, поняв, что он на свободе, изо всех сил стал грести своими маленькими лапками.
Он плыл все скорее и скорее, быстро удаляясь от берега.
А дети бежали вдоль берега и радостно кричали:
– Смотрите, смотрите, он уже на середине!
Молодец лягушонок!
Ангел мой!
Девочка проснулась, подбежала к окну и распахнула его. Свежий воздух с удивительными запахами цветов и недавно скошенной травы ворвался в комнату. На небе вдали, за линией горизонта, занималась заря.
– Хорошо-то как! – проговорила она и улыбнулась; ощущение счастья, молодости и этого удивительного запаха свежескошенной травы переполняли душу.
Внезапно ее отвлек какой-то шорох, похожий на хлопанье крыльев птицы при взлете.
Отстранившись от окна и обернувшись, она увидела то, что ее очень удивило.
На ее еще не убранной кровати стоял красивый мальчик с белоснежными крыльями, сложенными за спиной. Эти крылья, по всей видимости, и издавали тот шорох, который отвлек ее.
– Кто ты? – нисколько не испугавшись, очевидно оттого, что была удивлена этим необычным зрелищем, спросила Анна.
– Я твой ангел-хранитель, – сказал мальчик, улыбаясь.
– Хра-ни-и-тель? – протянула она с удивлением.
– Как это понять и что это означает?
– Слишком много вопросов сразу, – сказал он, но тут же добавил: – Понимать здесь ничего не надо, просто у каждого человека есть свой ангел-хранитель, он приставлен к нему, чтобы охранять от опасностей, которых так много на земле.
– Как же ты меня можешь от чего-то или от кого-то охранять, когда сам еще такой маленький, совсем ребенок! Ты сам-то еще нуждаешься в защите.
– Это только так с виду кажется, – ответил он.
– Ты сказал, что приставлен ко мне, кем же ты приставлен?
– Самим Господом Богом, Отцом нашим, в тот момент, как только ты родилась, – сказал мальчик.
– Тогда мне непонятно, почему ты такой маленький. Если ты был приставлен Богом, как только я родилась, ты должен быть намного старше меня, а мне сегодня исполняется двенадцать, ты же выглядишь лет на семь, не больше. Ну скажи, я угадала, тебе семь лет?
– У ангелов нет понятия «возраст». Они вне возраста и времени.
– Постой, постой, ты хочешь сказать, что ты можешь быть ребенком всю жизнь до самой смерти? Я правильно тебя поняла?
– У ангелов нет смерти, они бессмертны, а то, что я показался тебе семилетним мальчиком, – это лишь для того, чтобы ты меньше испугалась, увидев меня. Ангелы могут принимать любую внешность.
– Как это интересно и похоже на сказку! А где ты был раньше? Почему раньше не показывался мне?
– Я всегда был с тобой. Только ты меня не видела. Как и все люди не видят.
– Так ты был невидимкой? У тебя что, есть шапка-невидимка?
– Нет у меня никакой шапки. Мы просто не показываемся людям, но мы всегда находимся с ними.
– Почему же ты сейчас решил мне показаться? – задала она тот же вопрос, потому что не получила на него ответа.
– Я испугался за тебя, ты могла выпасть из окна. Ты так сильно высунулась, перевалившись через подоконник, вот я и испугался и замахал крыльями, чтобы отвлечь тебя на себя. А теперь, когда опасность миновала, я должен удалиться из поля твоего зрения.
И он замахал крыльями.
– Нет! Нет, не уходи, побудь еще со мной!
– Я всегда с тобой, – сказал он, – и чтобы тебе было спокойно, когда отправляешься в любой путь, большой или маленький, произнеси вслух или про себя такие слова: «Ангел мой! Будь со мной! И в день и в ночь сумей мне помочь!»
Волчонок
Он никак не мог согреться. Он жался к своим братьям, но они почему-то были холодными, как ледышки, и неподвижными. И еще ему очень хотелось есть. Сколько дней прошло с тех пор, как мама покормила их и ушла.
Насытившись тогда, он прижался к трем своим братикам и уснул. Больше он маму не видел. Проснулся он оттого, что было очень холодно. Он попытался растолкать трех рядом лежащих щенят, но они были словно каменные и от них исходил холод. Почувствовав одиночество и нестерпимый голод, Волчонок жалобно заскулил:
– Мама, мама, где ты? Я хочу есть, мама! – Но мама не отзывалась. Только ветер завывал и гудел, и от этого завывания становилось очень страшно.
Волчонок зажмурился. И вдруг стал проваливаться в какую-то яму, темную и холодную. Внезапно его охватило тепло. Оно подняло его высоко над землей; замерзший нос его ощутил дуновение теплого ветерка.
Сделав неимоверное усилие над собой, он приоткрыл глаза. В их щелочки он разглядел лохматую шапку. Два больших глаза смотрели на волчонка из-под нее.
– Э-э-э, брат, да ты чуть не окочурился. Тебе повезло, дружище: если бы я случайно не оказался рядом, тебя постигла бы та же участь, что и твоих братьев. А мать-то твою, видно, охотники убили. Чтоб им ни дна, ни покрышки, прости меня, Господи.
Волчонок не понял ни одного слова из этой речи человека, но от них исходило живительное тепло, оно согревало и возвращало его к жизни.
Нос волчонка уже не чувствовал никаких запахов, а только это приятное отогревающее его тепло.
Потом он очутился за пазухой человека и ощутил еще большее тепло. Он с наслаждением уткнулся носом в мягкие ворсинки полушубка.
– Мама! Ты вернулась! – радостно воскликнул он и принялся искать в густой шерсти ее сосок.
– Потерпи, уже немного осталось, – послышался ласковый голос.
Волчонок не слышал этих ласковых слов человека, он продолжал лихорадочно искать материнский сосок: «Но где же он, где?!»
Устав от безрезультатных поисков, волчонок уснул.
Проснулся он в избе, где было множество непонятных запахов. Он не мог определить, что это были за запахи. Раньше он никогда с ними не встречался. Запахи были настолько резкими, что сразу ударили ему в нос и защекотали внутри. От щекотания заслезились глаза волчонка, он взвизгнул и лапой стал изо всех сил тереть глаза и нос.
– Ну что, дружище, ожил? – Услышал волчонок тот же добрый и успокаивающий голос. – Знаю, что есть хочешь. Сейчас я тебе молочка подогрею. Потерпи еще немножко, вот только печку растоплю и накормлю тебя, – ободряюще сказал Максимыч и отправился в сени за дровами.
Только успел он открыть дверь и переступить порог, как в нее с быстротой молнии проскользнула его собака – восточно-европейская овчарка по кличке Силга.