Страница 26 из 26
– Честный человек, каким ты описываешь себя, Адам Адамыч, не может знаться с бездельниками. Докажи мне свою честность, удружи, прошу тебя: она отдает тебе долг, отдай ей вещи.
– С великою радостью исполнил бы я желание вашего сиятельства, но я вещи продал в городе неизвестному человеку, их нет у меня.
– Слышь ты, какая беда, – возразил князь.
– Не верьте, батюшка, – вмешалась мещанка, – он лжет, хочет разорить меня, несчастную! Вещи у него спрятаны дома.
– Так прошу тебя, Адам Адамыч, – продолжал князь, – присесть к столу моему.
– Помилуйте, ваше сиятельство, – отвечал немец с поклонами, – много чести! Не извольте беспокоиться. Я могу стоять в присутствии вашей великой особы.
– Полно, Адам Адамыч, болтать вздор, – сказал князь, улыбаясь, – ты у меня не гость. Я с тобой разделаюсь по-своему. Садись. Бери перо и пиши к своей жене, по-русски, чтоб я мог прочесть: «Пришли мне с подателем вещи мещанки N.N., у нас хранящиеся».
Немец, взявшись за перо, то бледнел, то краснел, не знал, на что решиться, и клятвенно уверял, что у него нет вещей.
– Пиши, что я тебе приказываю! Иначе будет худо, – вскрикнул князь грозно.
Записка была написана и отправлена с ординарцем князя. Через несколько минут он привез вещи. Отдавая немцу деньги, князь сказал:
– Ты имел полное право не возвращать вещей, несмотря на убеждения бедной женщины и на мои просьбы, но когда посредством клятв надеялся овладеть ее собственностью, разорить несчастную, покушался обмануть меня, начальника города, то, признавая в тебе лжеца, ростовщика, на первый раз дозволяю возвратиться к себе домой и помнить, что с тобою было. Попов, – прибавил князь, обращаясь к правителю своей канцелярии, – не худо бы записать его имя в особую книгу, чтоб он был у нас на виду.
(«Исторические рассказы…»)
Граф К. Г. Разумовский
Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым.
– Государыня желает, чтоб дело было решено таким образом, – объявили ему сенаторы.
– Когда так – не смею ослушаться, – сказал Разумовский, взял бумагу, перевернул ее верхом вниз и подписал свое имя…
Поступок этот был, разумеется, немедленно доведен до сведения императрицы, которая потребовала от графа Кириллы Григорьевича объяснений.
– Я исполнил вашу волю, – отвечал он, – но так как дело, по моему мнению, неправое и товарищи мои покривили совестью, то я почел нужным криво подписать свое имя.
В другой раз, в Совете, разбиралось дело о женитьбе князя Г. Г. Орлова на его двоюродной сестре Екатерине Николаевне Зиновьевой. Орлов, всегдашний недоброжелатель Разумовского, в это время уже был в немилости, и члены Совета, долго пред ним преклонявшиеся, теперь решили разлучить его с женою и заключить обоих в монастырь. Разумовский отказался подписать приговор и объявил товарищам, что для решения дела недостает выписки из постановления «О кулачных боях». Все засмеялись и просили разъяснения.
– Там, – продолжал он, – сказано, между прочим, «лежачего не бить».
Как-то раз, за обедом у императрицы, зашел разговор о ябедниках. Екатерина предложила тост за честных людей. Все подняли бокалы, один лишь Разумовский не дотронулся до своего. Государыня, заметив это, спросила его, почему он не доброжелательствует честным людям?
– Боюсь – мор будет, – отвечал Разумовский.
(Д. Бантыш-Каменский)
Как-то дворецкий доложил графу Разумовскому, что один из гостей заподозрен в похищении уже шестого серебряного прибора.
– Так узнай, где он живет, и пошли еще шесть приборов, чтобы у него была ровно дюжина, – приказал Разумовский.
В бытность Разумовского на бале в Благородном собрании у сопровождавшего его гусара была украдена во время сна дорогая соболья шуба графа. Испуганный служитель, знавший доброту своего господина, умолял его не столько о прощении, сколько о том, чтобы он скрыл от управляющего постигшее его несчастье.
– Не бойся, – сказал ему граф, – я обещаю тебе, что кроме нас двоих никто об этом не будет знать.
После этого всякий раз, когда управляющий начинал спрашивать гусара о шубе, тот смело ссылался на графа, а последний, улыбаясь, твердил управляющему:
– Об этом знаю я да гусар.
(«Исторические рассказы…»)
Племянница Разумовского, графиня Софья Осиповна Апраксина, заведовавшая в последнее время его хозяйством, неоднократно требовала уменьшения огромного числа прислуги, находящейся при графе и получавшей ежемесячно более двух тысяч рублей жалованья. Наконец она решилась подать Кириллу Григорьевичу два реестра о необходимых и лишних служителях. Разумовский подписал первый, а последний отложил в сторону, сказав племяннице:
– Я согласен с тобою, что эти люди мне не нужны, но спроси их прежде, не имеют ли они во мне надобности? Если они откажутся от меня, то тогда и я, без возражений, откажусь от них.
(«Москвитянин», 1852. Кн. IV)
Раз главный управляющий с расстроенным видом пришел к Разумовскому объявить, что несколько сот его крестьян бежали в Новороссийский край.
– Можно ли быть до такой степени неблагодарными! – добавил управляющий. – Ваше сиятельство – истинный отец своим подданным!
– Батька хорош, – отвечал Разумовский, – да матка свобода в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: на их месте я тоже ушел бы.
Встретив как-то своего бежавшего слугу, Разумовский остановил его и сказал:
– Ступай-ка, брат, домой.
Слуга повиновался. Когда граф возвратился, ему доложили о слуге и спросили, как он прикажет его наказать.
– А за что? – отвечал Разумовский. – Ведь я сам его поймал.
Один приказчик графа, из крепостных, затеял несправедливую тяжбу с соседом, бедным помещиком. Благодаря имени Разумовского и деньгам помещик проиграл дело, и у него отняли небольшое его имение. Узнав об этом, граф Кирилл Григорьевич велел возвратить помещику отнятое имение и подарил ему еще ту деревню, к которой был приписан приказчик.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.