Супруга рига Оина

– Прикрыта, но не заперта, – ответил Эйг. – Роан говорит, когда они гуляли допоздна, Гэркон не запирал дом.

Оин решительно толкнул дверь и шагнул в тёмную прихожую.

– Подождите здесь, – приказал он сопровождавшим нас воинам.

Эйг щёлкнул выключателем, в прихожей зажёгся свет.

– Разве не Гэркон обеспечивал электричество земле ригов? – насторожилась я.

Со смертью мага должно было закончиться всё, что он делал своим волшебством. А это значит, что с нас снята магическая защита, а во всех домах должно исчезнуть электричество. Но в замке свет был, я просто не обратила на это внимания: слишком потрясла меня кошмарная новость.

– Похоже, свет оставил Марн, – задумчиво произнёс Оин. – Он достаточно сильный маг.

– Точно не близняшки? – спросила я.

– Нет, – уверенно ответил Эйг. – Роан говорила, они включали свет, когда вошли в дом.

– То есть Марн сбежал, но заботливо оставил для земли ригов электричество? – с сомнением проговорила я. – Какой смысл ему это делать?

– Найдём – спросим, – пожал плечами Эйг.

Коридор и кухня выглядели мирно. На обеденном столе – две чашки с нетронутым чаем и миска с домашним печеньем. Одна чайная ложечка – на столе, другая валяется на полу.

– Девочки собирались перекусить, – объяснил Эйг. – Гэркон требовал сообщать, когда они приходят домой, даже если придётся его разбудить. Вейя делала чай, а Роан стучала в дверь спальни. Никто не отзывался, Роан открыла дверь и увидела убитых. Вейю она сюда не пустила. С головой девочка, сообразила, что трогать ничего не надо.

Я кивнула. Ложечку, видимо, уронила Вейя, услышав об убийстве. Пока не видно никаких следов убийцы.

Дверь спальни Гэркона была приоткрыта. Мужчины вошли внутрь. Я несколько секунд постояла в коридоре, собираясь с силами. Надо отключить все эмоции. Время скорби и слёз будет позже. Нужно быть предельно внимательной.

В комнате я сразу подошла к кровати. Гэркон лежал на спине, лицо у него было расслабленное, словно маг безмятежно спал. Только грудь была залита кровью.

– Мастерские удары, – оценил Эйг. – Мгновенная смерть.

Я покосилась на военачальника. Нашёл, чем восхититься! Гэркона ударили ножом в область сердца. Маг не успел ничего понять. А вот Вероника проснулась: её глаза открыты. Взгляд остекленел, на лице застыло выражение ужаса, рот приоткрыт в немом крике. Я дрожащей рукой закрыла её глаза, провела пальцами по холодным векам. Взгляд опустился ниже. Светлая ночная рубашка Вероники залита кровью, удар такой же – в область сердца.

Я оглядела комнату – ничего такого, на что можно обратить внимание. Убийцы оставляют следы только в детективных книгах и фильмах, да и то не всегда.

И что получается? Марн дождался, пока отец и мачеха заснут, и вошёл в спальню. Гэркона убил спящего, но Вероника проснулась, и Марн заколол и её. Потом он зачем-то потратил время и силы, чтобы оставить земле ригов электричество, и удрал. Неправдоподобно это звучит. Проще побыть какое-то время паинькой, дождаться, пока Гэркон ослабит контроль и сбежать. Не такие плохие у них были отношения, чтобы парень зарезал отца. А главное – сами удары. Одно точное движение – и мгновенная смерть жертвы.

– Марн мог так убить? – спросила я, стараясь больше не смотреть на кровать. – Он вообще участвовал в боях?

– Нет, – не колеблясь, ответил Оин. – Для таких ударов нужны годы опыта. На земле ригов найдётся мало воинов, которые смогли бы это сделать. Убивал не Марн, но допускаю, что он мог помогать убийце.

А я сомневаюсь, что парень участвовал в этом. Но если убийца – не Марн, получается, что посторонний человек ночью вошёл в дом. Убийца бесшумно проник в спальню…

– Он нанёс удары, не зажигая света, – иначе Гэркон успел бы проснуться, – выпалила я.

– Такие мастера здесь наперечёт, – нахмурился Эйг. – Вряд ли это кто-то из них, но утром я сам всех проверю. Осмотрим остальные комнаты.

У близняшек царил хаос. Эйг присвистнул. Вещи были раскиданы на кроватях, висели на стульях. На тумбочке лежал фен и тут же рядом, – лаковая туфелька Вейи. На кровати валялась недоеденная булочка. На створке приоткрытого окна висело полотенце. Обычная комната взбалмошных подростков, которые не заморачиваются с уборкой. Даже если убийца здесь был, в таком кавардаке этого не заметишь.

Зато у Марна – относительный порядок. Кровать заправлена без единой складочки, пол чистый, нигде не валяется ничего лишнего. Только тумбочка и подоконник пыльные настолько, что на них можно писать. Марн этим и занимался: на грязных поверхностях просматриваются буквы и цифры. Окно распахнуто, и на подоконнике отчётливо выделяется след босой ступни.

К подоконнику мы кинулись одновременно. Похоже на поспешное бегство, Марн даже не обулся. По слою пыли было размашисто, наспех начертано: "ЛУР К".

***

До утра Марна не нашли. Эйг и его люди прочесали землю ригов, заглянули в подземные ходы ириу, но сын Гэркона исчез без следа. Даже Вейя и Роан не чувствовали его с помощью магии.

Утром люди Эйга отправились в большой мир по адресам девушек, с которыми встречался Марн, но там молодого мага тоже не оказалось.

К полудню мы опять сидели за столом в комнате для совещаний – Оин, Эйг и я. Пустое кресло мага притягивало взгляды.

– Завтра – огненное погребение, – устало проговорил Оин. – Если найдём убийцу – клянусь, выдам его народу.

Я вспомнила толпу, собравшуюся с утра у дома Гэркона для прощания. Мага и Веронику уважали и ириу, и райги. Наверняка на огненное погребение придут почти все жители земли ригов. И если им выдать убийцу – разъярённая толпа разорвёт его в клочья.

– Такое ощущение, что он появился из ниоткуда, нанёс два удара и исчез, – хмуро произнёс Эйг. – Никаких следов. Я проверил лучших воинов. Дваар под арестом, двое до утра просидели в кабачке с большой компанией, ещё один находился на страже в замке.

– В любом случае, они не обошли бы защиту Гэркона, – проронил Оин. – Только Марн мог что-то придумать.

– Вейя и Роан говорят, если Марн применил мощную магию, в доме должен остаться её след. Но близняшки его не почувствовали, – бесстрастно возразил Эйг.

– О каком луре писал Марн? – спросила я. – Луров звали Дэлин, Вейин и Грэрин, – при воспоминании о последнем меня передёрнуло от отвращения. – Никого на букву "К".

– Так здесь и не было никого другого, – сказал муж. – Мало ли, что и когда писал на пыли Марн? Я бы не придавал этому значения. Допускаю, что парень не виноват. Марн мог испугаться, что его обвинят в преступлении, мог бежать от убийцы. Но когда и зачем Марн писал буквы на подоконнике, мы не знаем. Ты видела, у него вся тумбочка исчерчена, и на стенах надписи чернилами.

– Да, но там какие-то магические знаки или заклинания. А про лура – это другое… Как будто Марн хотел о чём-то предупредить.

– Даже если представить, что на земле ригов есть неизвестный лур, он убивал бы иначе, – терпеливо объяснил Эйг. – Луры – не воины, им проще внушить жертве идею покончить с собой. И потом, на Гэркона, когда он был под магической защитой, не действовал взгляд лура.

Я вспомнила, как маг вышвырнул из дома Каирна и Грэрина, и кивнула.

И что тогда получается? Тупик получается. Наверняка Марн мог бы что-то рассказать, но он исчез. Если парень сбежал в мир обычных людей, то с лёгкостью затеряется в любом большом городе.

– А те двое, которых я видела? – спросила я.

– С ними вообще загадка. Райги хором клянутся, что среди них нет никого похожего, – Эйг побарабанил пальцами по столу. – Я видел на земле ригов только одного заросшего черноволосого бородача, больше полугода назад. Это был смотритель дркуна, я убил его в ночь после отбора наложниц для Каирна.

Каирн! Меня словно током ударило. Вот кто мог бы что-то прояснить. Ради Гэркона бывший риг и пальцем не пошевелит, но он сделает всё, чтобы вычислить убийцу своей матери. К тому же, нужно сообщить Каирну о смерти Вероники. Оин к бывшему ригу не пойдёт, Эйг тоже, да и меня они не пустили бы. Только я их предупреждать не собираюсь. В большой мир я хожу постоянно – то что-нибудь купить, то посидеть в интернете. А на этот раз загляну к Каирну.