Страница 4 из 11
Глава 1
Российская Федерация, Чечня,
город Белореченск, двадцать километров
к юго-западу от Урус-Мартана
По роду службы подполковнику Молодцову иногда приходилось ездить по этой трассе. Почему-то он ее не любил. В последние пару-тройку лет дорожные рабочие время от времени латали покрытие и даже серьезно ремонтировали полотно. Кое-где появилось освещение, на обочинах были возведены несколько новых заправочных станций, придорожных кафе и гостиниц. Но его отношение к трассе все равно не изменилось. Проложенная по степям, продуваемая всеми ветрами, изобилующая стражами дорожного порядка, вечно сидящими в засаде, она производила тягостное впечатление. Летом – из-за непрерывного потока отпускников, рвущихся на отдых. Зимой – из-за пустынной никчемности.
«Наверное, все дороги, ведущие к морю, одинаковые», – размышлял подполковник, устроившись на правом переднем сиденье служебного внедорожника.
Солнце клонилось к горизонту и слепило глаза. Он поправил солнцезащитный козырек и вздохнул:
«Что-то я становлюсь ворчливым. Устал. Или старею. Пора отдохнуть, развеяться. Скорее бы уж покончить с этим делом и отправиться домой».
Этим вечером его группе предстояло нормальное мужское дело или, как выражались коллеги, работа по специальности.
Вся служба в спецназе ГРУ делилась на две примерно равные части. Первая состояла из натурального дебилизма: бесконечных построений, проверок внешнего вида, скучных теоретических занятий, нарядов или тупой муштры. А вот вторая как раз и являлась той самой работой по специальности. К ней относились командировки в горячие точки и разовые боевые операции. В худшем случае – участие в различных учебных мероприятиях. Вторая часть несла в себе гораздо больше риска, но самое главное состояло в том, что в ней присутствовал здравый смысл, которого так не хватало в первой.
Сегодня Молодцов с товарищами ехал по ненавистной трассе в сторону Белореченска, где несколько часов назад банда неизвестных ублюдков расстреляла пост ДПС. Следовало отдать должное ребятам из ФСБ, четко определившим направление, в котором отчалили преступники. Далее оперативники с аналитиками вычислили хату, где эти мерзавцы решили отсидеться. За ней в данный момент следили парни из наружки. Брать ублюдков в центре Белореченска, по соседству со школой, детским садом и двумя супермаркетами, было делом весьма рискованным. Начальство помозговало и утвердило другой план.
Группа Молодцова мчалась к месту проведения операции на трех внедорожниках темной масти. Форсированные двигатели, наглухо тонированные стекла, полные багажники специального снаряжения и боеприпасов. За ними едва поспевал серенький «уазик» с местными, краснодарскими номерами, синей полосой и надписью «ДПС».
Этой машине в операции была отведена небольшая, но очень важная роль. «Уазик» молодостью не отличался. Ему уже исполнилось лет этак сорок. Он пять или шесть раз пробежал вокруг Земли. Внутри сидели два доблестных стража дорожного порядка. Но о них речь пойдет чуть позже.
Константин Молодцов приоткрыл окно в дверце, подпалил сигарету. Затягиваясь дымком, он еще раз прокрутил в голове план операции.
Разговор, происходящий в это время в машине, ему нисколько не мешал.
– Водка, друг мой Сережа, существовала и до Менделеева. Это интернациональный напиток. Уже никто никогда не узнает, какой именно народ его изобрел. А Дмитрий Иванович – да уважит его душу Господь на том свете! – опытным путем получил максимально вкусную пропорцию, – уверенно парировал какой-то довод товарища, снайпера Ковальчука, подрывник группы капитан Колодин.
Тот выслушал его и проворчал:
– Вот те раз. Вот так селишься спокойно на последнем этаже с полной уверенностью в том, что переживешь любой потоп. А потом бац, и нате вам пожар. Выходит, давненько водку на Руси кушают?
– На Руси, брат, кушали хлебное вино. Так именовалось старинное подобие современной водки. Считается, будто само это название пришло к нам из Польши. А вообще первое упоминание о дистилляции алкоголя относится к двенадцатому веку. Кажется, этим занимались спецы, работавшие в медицинских школах Италии.
Под негромкую болтовню двух друзей Молодцов размышлял о своем:
«Марка автомобиля, на котором террористы уехали после расстрела милицейского поста, нам известна. Эти дикари то ли не знали о камере видеонаблюдения, висящей на столбе возле поста ДПС, то ли не обратили на нее внимания. Разрешение матрицы позволило разглядеть и лица преступников, и автомобиль. Это был белый «Опель-Вектра» с дагестанскими номерами, – повторял он все детали происшествия, известные ему. – За домом и квартирой, где террористы решили отсидеться, велась скрытная слежка. Никто из этих выродков просочиться сквозь неприметное оцепление не мог даже в одиночку и полностью сменив прикид.
Операцию по нейтрализации и захвату банды начальство решило провести вне жилого дома. Значит, нам следует дождаться, когда бандиты успокоятся и покинут уютное гнездышко. Сколько придется ждать – день, два или три, – я не знаю».
А треп в машине продолжался:
– У моей тетки три взрослых сына, моих двоюродных брата. Представь себе, со всеми тремя невестками тетке жутко не повезло.
– Правда не повезло, или это она так считает?
– Конечно, она. На самом деле обычные девки. Вполне даже ничего, хозяйственные, симпатичные, мужей своих любят, – с деловой деревенской обстоятельностью рассуждал прапорщик Ковальчук. – Жена старшего на момент свадьбы училась в институте и, по словам тетки, ничегошеньки собой не представляла. «Детей точно не родит, а если и ухитрится, то не воспитает». Жена среднего – «конечно, хорошо, что уже с образованием и даже умудрилась получить квартиру. Но старовата. Ей ведь целых двадцать четыре года!»
– А сама-то тетка во сколько лет сыновей родила? – с сарказмом любопытствовал капитан.
– В том-то и дело. Старшего – в тридцать, младшего – в сорок. Среднего – аккурат между ними. Но кого, простите, волнуют такие вот частности?
Внешность двух друзей разительно отличалась. Капитан Николай Колодин выглядел уставшим интеллигентом, иногда надевавшим очки. Это был высокий, худощавый, белокожий мужчина с правильными чертами лица. А прапорщик Серега Ковальчук походил на Колобка из известной сказки – низкорослый, кряжистый, смуглый, с постоянной щетиной на щеках и почти лысой головой. Есть такая порода особо кучерявых пестицидов, стремительно лысеющих сразу после окончания школы. Колодин, как и положено образованному интеллигенту, был молчалив и задумчив. Ковальчук же, напротив, болтал без перерыва, замолкал лишь в тех редких случаях, когда ему требовалось задержать дыхание перед выстрелом.
Поначалу, когда два товарища только подружились и еще не определили круг тем, интересных для обсуждения, их разговоры основательно раздражали окружающих. Потом народ привык, перестал обращать внимание на их болтовню. А порой выходило так, что та полемика или даже простой разговор, который они вели между собой, вдруг становились интересны всем. Тогда вокруг Колодина и Ковальчука собиралась вся группа.
Впереди показался пригород Белореченска. Константин выбросил в окно окурок, поднял стекло, оставив крохотную щель, и припомнил подробную карту города.
От панельного пятиэтажного дома отходили два выезда – на северо-восток и юго-запад. В центре двора располагались электроподстанция, детская площадка, небольшая автостоянка и десяток самодельных металлических гаражей. На стоянке постоянно дежурил автомобиль, потрепанная, невзрачная с виду «буханка» с тремя сотрудниками наружки ФСБ. Их главная задача состояла в том, чтобы своевременно сообщить группе Молодцова о выходе бандитов из подъезда, посадке их в белый «Опель» и о том направлении, в котором он начнет движение.
Молодцов был уверен в одном: что бы ни случилось, четверка бандитов направится на северо-восточную окраину города, далее свернет вправо, к Майкопу, и будет пробиваться в горную часть Чечни или в Дагестан. Вряд ли у них имелись другие планы, потому как именно в тех краях плодились разного рода мстители, словно тараканы расползавшиеся по России для свершения своих сомнительных подвигов.