Страница 17 из 27
Мы возвращаемся в дом. Из кухни мы сквозь открытую дверь видим приходского священника - он стоит на коленях перед большим распятием в углу своей комнаты.
Экономка говорит:
- Доедайте свой хлеб с маслом.
Мы говорим:
- Нам больше не хочется.
Мы идем в комнату. Священник оборачивается:
- Может быть, хотите помолиться со мной, мальчики?..
- Мы никогда не молимся, вы это прекрасно знаете. Но мы хотим понять.
- Вы не поймете. Вы еще слишком малы.
- Зато вы уже взрослый. Вот поэтому мы и спрашиваем вас. Кто эти люди? Куда их увели? Почему?..
Священник встает, подходит к нам, закрывает глаза и говорит:
- Пути Господни неисповедимы.
Он открывает глаза и кладет ладони нам на головы:
- Очень печально, что вам приходится видеть такое. Вы дрожите...
- Вы тоже дрожите, святой отец.
- Да, я дрожу... я стар.
- А мы замерзли. Мы же без рубашек, голые по пояс. Мы сейчас пойдем оденемся - ваша экономка постирала наши рубашки.
Мы возвращаемся на кухню. Экономка дает нам пакет с выстиранным бельем. Мы берем по рубашке и одеваемся. Экономка говорит:
- Очень уж вы чувствительные. Лучше бы вам забыть то, что вы видели.
- Мы никогда ничего не забываем.
Она подталкивает нас к двери:
- Ступайте и не волнуйтесь понапрасну! К вам все это никак не относится. С вами такого не случится. А те люди - на самом деле просто животные.
БАБУШКИНЫ ЯБЛОКИ
От дома священника мы бежим к дому сапожника. Все окна выбиты, дверь выломана. Внутри не осталось ничего ценного - все или унесено, или сломано. На стенах написаны ругательства.
На лавочке перед соседним домом сидит старушка. Мы спрашиваем ее:
- Что, сапожника увезли?
- Да, давно уже. Бедняга.
- Он был среди тех, кого сегодня вели через Городок?
- Нет, сегодняшних откуда-то издалека привезли. В телячьих вагонах. А его убили прямо тут, в его мастерской, среди его инструментов. Не беспокойтесь: Господь все видит; Он возьмет к себе невинных.
Когда мы приходим домой, мы находим возле калитки бабушку - лежащей на спине раскинув ноги. Вокруг рассыпаны яблоки.
Бабушка не двигается, лоб ее в крови.
Мы бежим на кухню, мочим тряпку, берем бутылку с водкой. Мы прикладываем тряпку ко лбу бабушки и вливаем ей в рот немного водки. Спустя некоторое время она приоткрывает глаза и говорит:
- Еще!
Мы льем ей в рот еще немного водки.
Она садится и начинает кричать:
- А ну, живо подберите яблоки! Чего ждете, сукины дети?
Мы подбираем с пыльной дороги яблоки и складываем в бабушкин передник.
Мокрая тряпка свалилась с бабушкиной головы, и кровь течет ей прямо в глаза. Она вытирает капли крови уголком своего платка. Мы спрашиваем:
- Бабушка, вам очень больно?
Она фыркает:
- Чтоб меня прибить, одного удара прикладом не хватит, пожалуй!
- Что случилось, бабушка?
- Ничего! Я тут яблочки собирала, подошла к калитке посмотреть на это шествие, возьми да и выпусти передник. Яблоки и раскатились по дороге, прямо посреди этой толпы. За что ж меня было бить-то?..
- Кто вас ударил, бабушка?
- Кто, кто! А вы как думаете? Вы ж не дураки! Они и их били - людей в толпе. А все-таки кое-кто успел мои яблочки подобрать!
Мы помогаем бабушке встать. Мы ведем ее в дом. Там она начинает чистить яблоки для компота, но почти сразу падает, и мы относим ее в постель. Мы снимаем с нее ботинки. Платок падает, и мы видим, что бабушка совсем лысая. Мы снова повязываем ей платок. Потом мы долго сидим рядом с ее кроватью, держим ее за руку и слушаем, как она дышит.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Мы вместе с бабушкой завтракаем на кухне. Вдруг входит без стука какой-то человек. Он показывает нам полицейское удостоверение.
Бабушка сразу начинает кричать:
- Не желаю я видеть полицию в своем доме! Я ничего дурного не делала!
Полицейский говорит:
- Конечно, ничего. Так, отравили того, другого - да кто вам считает?
Бабушка отвечает:
- Ничего не доказано. Вы мне ничего сделать не можете.
Полицейский говорит:
- Успокойся, бабка. Нам старых мертвецов откапывать недосуг - новых бы успеть закопать!
- Ну так что вам тогда нужно?
Полицейский глядит на нас и говорит:
- Яблочки от старой яблони недалеко падают, а?..
Бабушка тоже смотрит на нас:
- Надеюсь, что так. Что вы натворили, сукины дети?
Полицейский спрашивает:
- Где вы были вчера вечером?
Мы отвечаем:
- Тут, дома.
- А может, по кафешкам болтались, как всегда?
- Нет. Мы остались дома, потому что с бабушкой произошел несчастный случай.
Бабушка поспешно говорит:
- Я тут в погреб свалилась. Ступеньки совсем мохом обросли, ну я поскользнулась да и упала. А мальчишки меня из погреба принесли и за мной ухаживали. Всю ночь возле кровати просидели.
Полицейский говорит:
- Да, вижу - здорово голову расшибли. В вашем возрасте поосторожнее надо быть. Ну ладно - я сейчас буду обыск делать. Пошли все трое со мной. Начнем с погреба.
Бабушка отпирает погреб, и мы спускаемся в него. Полицейский все осматривает и передвигает - мешки, банки, корзины, кадки и даже раскидывает кучи картофеля.
Бабушка спрашивает шепотом:
- Чего он ищет-то?
Мы пожимаем плечами.
После погреба полицейский обыскивает кухню. Потом бабушке приходится отпереть свою комнату. Полицейский перерывает ее постель, но там ничего нет, и в соломенном матрасе тоже нет ничего, кроме соломы. Полицейский находит только немного денег под подушкой.
Возле комнаты иностранного офицера полицейский спрашивает:
- Там что?
Бабушка отвечает:
- Там живет иностранный офицер. Я ему комнату сдаю. Ключей у меня нет.
Полицейский смотрит на дверь чердака:
- Лестница есть?
Бабушка говорит:
- Она сломана.
- А сами как туда забираетесь?
- Я никак. Туда только мальчишки лазают.
Полицейский говорит:
- Ну раз так - полезайте... мальчишки.
Мы забираемся на чердак по веревке, полицейский за нами. Он открывает сундук, в котором мы храним все, что нам нужно для наших занятий: Библию, словарь, бумагу, карандаши и Толстую тетрадь, в которую мы все записываем. Но полицейский не собирается читать. Он роется в груде старой одежды и одеял, потом мы спускаемся с чердака. Внизу полицейский оглядывает сад и говорит: