Страница 45 из 75
"Извини, знаю, что это удар ниже пояса, но его как-то нужно переубеждать…" — проговорил Сосед уже мне, и я ушла домой оставив папу курить на лавочке. Про себя же молилась, чтобы папе удалось наших отправить обратно! Ну, вот какого лешего они приехали?! Бред какой-то… Они не понимают, что это не финская кампания или Халхин-Гол, это слишком серьёзно и глобально, только им это не доказать и не убедить. Если даже моя такая рассудительная бабушка дочку с внуками отпустила…
Утром встала даже раньше папы и мамы, да, по сути, не спала почти, сначала сидели о том и о сём разговаривали, потом Верочка ко мне в кровать залезла и давай вертеться, потом она заснула и уже я никак не могла заснуть. И едва придремала и пора вставать, ведь с вечера не собралась. Тихо, чтобы не разбудить, стала выносить вещи на свет в коридор. Одеться решила в куртку от робы, лёгкую юбку и более тяжёлые новые сапоги. А вот, что именно брать с собой решить было очень сложно. Сейчас мне ничего из тёплых вещей точно не нужно, но когда я ещё сумею побывать дома? Свои любимые красивые сапожки решила не брать, как и шинель. Даже с учётом того, что на море или просто рядом с водой всегда прохладнее, а при ветре просто холодно, но шинель мне сшили явно не повседневную, а нарядную и при просто таскании её в качестве обычной солдатской одёжки и постели, она превратиться в тряпку за неделю. Подумав, отказалась и от белой форменки вместе с красивой тёплой юбкой. Тёплую фланельку решила всё-таки взять, и к ней для тепла тельняшки и тёплый бабушкой связанный свитер под горло. Сложила свои личные вещички, бельё, портянки все и даже тёплых пару, в результате получилось уложиться в вещмешок, очень я боялась, что получится тащить всё, как накануне. Пусть набитый, как пузырь, но один, даже настроение поднялось. Оделась сама, глянула на часы, время ещё есть, но завтракать не хочется. Заставила себя и кусок хлеба с холодным чаем зажевала. Посидела, решила перезаплести косу, как-то спросонья она кривенькой вышла, время ещё есть, но лучше выйти заранее. Тихонько прошла, поцеловала братика с сестричкой, прошла за шкаф к родителям. Мама проснулась, словно и не спала, и на меня глянули её распахнутые синющие глазищи:
— Уходишь?…
— Да! Мне пора, да и вам наверно, папке уже скоро на смену…
— У него сегодня отгул, пусть спит, я сейчас…
— Мама! Не надо! Спите…
— Не спорь!..
Она выскользнула из кровати, а я поцеловала колючую щёку папки, что-то пробормотавшего спросонья. Мама уже чем-то зашебуршала на кухне, я подхватила мешок и пошла тихо ступая, чтоб не грюкать сапогами. Уже во дворе за мной в накинутой на плечи шали выскочила растрёпанная со сна мамочка, подскочила, обняла, долго поцеловала в губы, расцеловала щёки, мазнула по лицу мокрым, обняла, прижалась всем тёплым ещё сонным телом под тонкой сорочкой, сунула мне в руку сверток и толкнула отворачивая меня и сама опустила повёрнутое лицо. Уже выходя из двора, оглянулась, мама стояла в дверях нашей парадной, беззвучной шевеля губами и мелко крестя меня вслед, над мокрыми щеками сияли драгоценными сапфирами её удивительные глаза…
Не хотелось мне таких тяжёлых проводов, ноги не шли, кое-как расходилась только у больницы, пару раз смахнула непрошенные слёзы, стараясь не тереть глаза и нос, чтобы не покраснели. Только через несколько часов посмотрела, что мама мне сунула в свёртке, там оказался кусок пирога с капустой, пирожок с картошкой, пара варёных яиц и два куска чёрного хлеба с нарезанным чесноком под толстыми пластинами домашнего сала, так у нас папка любит, и мама ему с собой на работу даёт. Хорошо, что развернула эту передачу я уже на катере, который после утреннего развода с подъёмом флага, пары часов ожидания и получаса ходьбы в сторону Шкиперского протока забрал нас с базы гидросамолётов. В тесном кокпите катера, где кроме нас шестерых из УОППа оказались ещё мичман и матрос, я достала свою снедь, которую поделили, мне досталось пол пирожка и половина куска хлеба с салом, и я наслаждалась кусочком нашего дома в прикуску с особенным невским ветром в лицо. Мальчишки, а со мной было всё наше отделение, кроме одного авиатехника, за которым должны были приехать позже, веселились нервной чрезмерной весёлостью ожидания и грядущей неизвестности…
Совсем не лирическое отступление.
Сейчас Мете Луговых, после присяги уже полноценному краснофлотцу предстоит окунуться в реальность уже не учебного отряда и курса молодого бойца, а в реалии Краснознамённого Балтийского флота. И я думаю, что обязательно нужно сделать это отступление, для объяснения того, с чем ей предстоит столкнуться.
Флот — это удивительная штука. Главное на флоте всегда и везде это его корабельный состав. Даже если весь корабельный состав начинается и тут же заканчивается единственным занюханным портовым буксиром, всё равно вокруг этого плавсредства будут водить все положенные хороводы и делать многочисленные "КУ!", и при первой возможности найдут и отремонтируют два ялика, спустят на воду, чтобы они поплыли (Ой! Простите! "ПОШЛИ", ведь во флоте все суда и корабли ходят, даже подводные лодки, которые ныряют, если подумать. Как при этом они умудряются осуществлять кругосветные плавания или почему капитан "дальнего плавания", а не "долгой ходьбы"? Не пойму, да и вы не пытайтесь.), чем в три раза увеличили корабельный состав флота. А всё остальное во флоте — это докучливая обуза и отношение к этому всему соответствующее, и не важно, что артиллерия фортов для обороны Ленинграда с моря важнее в пять раз всего флота, что без авиации флот уязвим с неба, не говоря про разные виды берегового обеспечения, без которых корабли — это бессмысленные плавучие железные коробки. И все, кто хорошо знает флот, впитали всё сказанное во все поры и дырки…
Но нас не интересуют все, нас интересует связь. Современные военные уже так прониклись необходимостью связи, что даже в туалете сидя на толчке каждый должен оставаться на связи, иначе он теряется и чувствует себя крайне неуютно и одиноко. В сороковых всё иначе.
Что представляется каждому при попытке представить себе связь во время Великой Отечественной войны? Конечно, грязнющего связиста с катушкой телефонного провода ползущего геройски, я не ёрничаю, действительно смелости требуется не мало, чтобы ползти под обстрелом и прокладывать новую линию или искать обрыв старой. И это не заезженный штамп, когда умирающий раненый связист даёт связь, закусив в последнем усилии концы перебитого провода. А ещё в связь направляют с лёгкостью нестроевых, ведь им не стрелять и в атаку не ходить. И если у него очки толщиной с мизинец, да и пусть, подумаешь, связистом посидит, справится! А потом этого нестроевого отправляют связь чинить и ранят его именно потому, что ничего не видит и не умеет, выживать, как солдат не обучен. Иногда, правда, к связи ещё относят разных посыльных, как адъютанты во времена Кутузова с депешей. А где, вы спросите другие виды связи? А там где-то, не видны, а главное, не нужны. Кое-как работают стартостопные телеграфные аппараты в звене не ниже штаба фронта, в большинстве использующие имеющиеся гражданские линии. А радиосвязь? Есть радиосвязь. Есть! Но и тут не связисты, а упор на связь поля боя, между танками, самолётами или где связист в лучшем случае носильщик рации при командире роты или корректировщике. С огромной любовью снят Быковым фильм "В бой идут одни старики". И там среди всех, с такой любовью выписанных персонажей, ходит одно ненужное недоразумение — начальник связи полка, на которого командир орёт и зло срывает, а как иначе, ведь"…ты же связь, а не балалайка!?…". И ведь фильм и сценарий выверяли фронтовики, то есть так и было. А по мне, тем связистам памятники ставить можно. Дайте современному радиоинженеру задачу на шести лампах сделать рацию, где кроме ламп только простейшие резисторы, обмотки и бумажные конденсаторы. Никаких диодов, триодов, тиристоров всяких и интегральных микросхем, уж молчу про характеристики этих ламп. А перед войной чуть ли не достижение — рация на восьми(!!!) лампах! И с её помощью умудряются связываться на сотни километров. Снимаю шляпу! Но для конников первой мировой связь это, прежде всего и только, телефон, потому, что ему нужна не передача информации, нужна возможность выплеснуть эмоциональный заряд. Ну, как обматерить подчинённого в короткой шифровке? То ли дело в трубку полчаса с петровским загибом, чтобы провода сами закудрявились!.. В общем радиосвязью играются только разведка и контрразведка в пеленгации и своих радиоиграх, хотя и это после сорок третьего начнётся…