Страница 2 из 14
– Воды.
И вот пока я наливала из графина в стакан, между двумя Бессмертными состоялся странный разговор.
– Сахэ нкаавраэ? – произнес Риан.
– Доэ эсшаа, – ответил инкуб и пересек комнату.
Дальнейшее заставило меня выронить стакан на пол! Потому что едва светловолосый подошел к магистру, правая рука его начала издавать странное фиолетово-голубое свечение. Риан протянул навстречу ему левую руку… ладонь инкуба накрыла руку магистра… Свет медленно перетек из одного Бессмертного в другого…
Когда инкуб отошел, лорд-директор некоторое время еще стоял, закрыв глаза и не двигаясь, затем прозвучало его глухое:
– Эна эрда.
И он распахнул ярко-синие глаза. А потом медленно и неотвратимо их заполнила тьма… Я наклонилась, подняла упавший стакан, вновь налила воды и залпом все выпила. Заметивший мою реакцию инкуб весело спросил:
– Впервые видите передачу информации между членами нашего ордена?
Кивнув, я сказала:
– И язык, на котором вы общаетесь, тоже слышу впервые.
Бессмертный понимающе улыбнулся, я улыбнулась в ответ, хотя старалась сдержаться. Инкубы есть инкубы. И тут вдруг вспомнились мне те два слова, которые я не знала, вопрос Эллохара, который тогда меня впервые увидел и кинжалами бросался: «Кьехаата?» И ответ магистра: «Агхеэра».
– Простите, – кинула взгляд на Риана, поняла, что он в данный момент видит что-то далекое от реальности, и все же решилась: – А вы не знаете, как переводится слово «Кьехаата»?
Инкуб удивленно вскинул бровь, но честно перевел:
– Любовница.
Ну теперь я точно знала, что тогда лорд Эллохар спросил!
– А «Агхеэра»? – и дыхание задержала в ожидании ответа.
Очередная умопомрачительная улыбка инкуба и:
– Любимая.
Я улыбнулась. Не инкубу, нет, я с улыбкой смотрела на лорда Риана Тьера, и едва взгляд его стал осмысленным, тихо сказала:
– Люблю тебя.
Некоторое недоумение отразилось на лице магистра, а я добавила:
– Сильно-сильно.
– Ррродная? – Риан явно не понимал моего поведения.
Инкуб, возможно, понимал, но я на него даже не смотрела, впрочем, лорд-директор тоже.
– И мое безоговорочное «да» на все твои вопросы и предложения, – сдалась я на милость победителя, после чего, налив воды в стакан, отнесла его магистру.
– Ты меня пугаешь, – признался Риан, забирая способ пробуждения леди Митас из моих рук.
– А ты меня восхищаешь, – прошептала я и, приподнявшись на носочках, нежно поцеловала его.
Нежно, но быстро, после чего развернулась и направилась к выходу, бросив на ходу магистру:
– Я на лекцию. – А инкубу: – Всего вам темного.
– И вам кошмарного, – отозвался Бессмертный.
Риан ничего не произнес, видимо, все еще приходил в себя.
Большая аудитория в подземелье, в лаборатории по Смертельным Проклятиям. Тишина такая, что слышно, как дышит сидящая рядом со мной Янка – мы все перерисовываем с доски схему проклятия «Дыхание Смерти». И вдруг в этом абсолютном безмолвии раздается восторженный вопль:
– Нет, ну ты это видела?!
Лаборанты издали тяжелый вздох, адепты четвертого курса в очередной раз посмотрели на возбужденного Тесме, на меня и вновь вернулись к работе.
– Не отдам, – напоминаю профессору на всякий случай.
Магистр недовольно засопел, вновь погружаясь в изучение древних рун, чтобы спустя всего минут десять вновь заорать:
– Нет, Риате, ну ты это видела?!
Видела, конечно, я над книгой морских ведьм две ночи просидела, большинство рун с указанием их точного значения переписала в тетрадь, просто чтобы не только на свою память полагаться, а вот ту часть, что имела графическое сходство со схематическим изображением проклятий, не просто перерисовала – разобрала на составляющие. Я бы и третью ночь просидела над ней, но Риан пригрозил спалить дар морских ведьм к Бездне, если я буду продолжать не высыпаться.
– Это… это… – Тесме подскочил и убежал.
Вернулся вскоре со своим запрещенным для нас талмудом, и четвертый курс Академии Проклятий был профессором совершенно забыт.
– Итак, – проговорил лорд Нуэр, старший лаборант кафедры, уже достаточно хорошо знавший магистра, чтобы понимать – в дальнейшем ходе лекции он участвовать не будет, – записываем следующее проклятие, адепты.
Доска была вытерта, в наших тетрадях под схемой подведена черта, и мы приступили к изучению второго проклятия за лекцию.
– Проклятие седьмого уровня «Свет», – продиктовал Нуэр.
Мы послушно записали, хотя название откровенно удивило.
– Проклятие слепоты, – продолжил старший лаборант. – Непременное условие наложения – абсолютная тьма. Нарушение данного условия приводит к необратимым последствиям для проклинающего – абсолютный откат.
Это было неожиданно – абсолютный откат давала всего пара десятков проклятий, обычно относящихся к девятому уровню.
– Особенность – не оставляет следов в воде, однако хрусталик зрачка проклятого в первые три часа хранит информацию. Запоминаем схему.
Лорд начал уверенно вычерчивать символы вливания энергетического потока, после перешел непосредственно к схеме кристаллов, мы молча переписывали и перечерчивали. И так до конца занятия, а едва лекция завершилась, раздался встревоженный голос Тесме:
– Риате, задержись.
Янка, собирающая тетради, искоса на меня взглянула, но промолчала. Дакене и вовсе прошла, демонстративно задев мое плечо, зато наш полуорк не стал отмалчиваться и спросил напрямую:
– Дэя, что это за книга такая?
– Юрао при обыске дома одной нечисти отыскал, – не моргнув, соврала я.
– Госпожа частный следователь, – издевательски протянула Ригра, которая все же не ушла, – да-да, искренне верим.
Вступилась за меня неожиданно Яна:
– В «ДэЮре», кстати, требуется секретарь, я расчет на прошлой неделе получила, так что иди, Дакене, потрудись хоть раз в жизни.
И вот никак я не ожидала, что Ригра с какой-то затаенной надеждой на меня посмотрит. Но по сути, в предложении Тимянны что-то было.
– У нас за набор персонала Юрао отвечает, – честно призналась я. – Однако за последнее время от нас по личным причинам, а именно – «влюбилась в другого», ушла одна секретарь, – я укоризненно посмотрела на Яну, – и скорее всего, Риая тоже вскоре уйдет по причине «мне нужно срочно готовиться к свадьбе!».
Тимянна загадочно улыбнулась и вопросила:
– Окено?
Я, естественно, промолчала, потому что не имею никакого права делиться подробностями чужой личной жизни. Но Янка, как выяснилось, обо всем догадывалась:
– Ри всегда его записки сначала рвала, а потом трепетно склеивала и много раз перечитывала. Рада за нее.
А я опять же скромно улыбаюсь.
– Риате! – оклик Тесме заставил всех поторопиться.
Когда я подошла к магистру, адепты уже покинули аудиторию, а лаборанты в темно-бардовых мантиях оставались ровно до рыка магистра:
– Вон!
Рык напугал не только меня, лорд Нуэр вовсе застыл, остальные пороняли то, что держали в руках.
– Вон, я сказал! – повторно заорал Тесме.
У меня появилось желание сбежать вместе со всеми, но пришлось стоять, слыша, как торопливо покидают подземную аудиторию потрясенные событиями лаборанты. Дальше было веселее:
– Дара!
Воздух над нами замерцал, сама возрожденный дух смерти появилась спустя минуту и выглядела не лучшим образом – боевая трансформация у нее жуткая.
– Не пугайся, просто в ином состоянии усиление защитных чар академии невозможно, – это было мне, а затем магистру: – Я вас слушаю.
Неожиданно для нас обеих Тесме сгорбился, как-то постарел разом, и мы услышали невероятный, по сути, вопрос:
– Дара, сколько раз за прошедший месяц я… покидал Академию Проклятий?
Возрожденная закрыла глаза, вспыхнула красно-фиолетовым сиянием и зависла в воздухе. Через несколько долгих минут безэмоционально произнесла:
– Восемь раз.
С глухим стоном Тесме закрыл лицо руками и произнес: