Страница 1 из 6
Глава 1
– Аааа…..!
– Что ты орешь-то? Ты бедного мышонка напугаешь! – Сказала я, вставая на колени и пытаясь достать Берти из под дивана, пока он в какую-нибудь щель не уполз.
– Ты чокнутая, Беатрис! – Ответила Стейси, слезая с кресла, куда она заскочила, в надежде спастись от двухдюймового безобидного создания.
– Иди уже в зал, там наверно посетители переполошились от твоего визга. – Я встала, держа Берти в руке и поглаживая его между ушками.
Стейси ничего не ответила, развернулась и пошла к лестнице из подсобки. Кафе у нас небольшое и если громко орать в подвале, то наверху точно будет слышно, даже несмотря на фоновую музыку.
– Ну, что ты вздумал у неё на глазах хвостом вилять? – Обратилась я к мышонку. – Неужели не подождать вечера за досочками в углу? – Выпустила Берти и он побежал как раз к упомянутому укрытию.
Мне нравилось думать, что животные меня слушают и понимают. Ведь действительно, случайно или как, но всегда всё выглядело так, как будто они слышат, что я говорю.
Еще бабушка внушала, что у меня особый талант ладить с животными и я изо всех сил в это верила с детства.
Второе, в чем уверяла бабушка, это то, что у меня есть дар врачевания, который передавался в нашей семье веками по женской линии. В это я тоже верила, поскольку бабушка была всегда для меня живым доказательством: ей удавалось просто интуитивно смешать разные полезные травы таким образом, что полученные настойки и правда помогали поправится. Иногда и мне казалось, что если я в руках подержу раненого животного или птицу, то они быстрее выздоравливают. Так было с котенком Лорэн, который упал в лестничный пролет. Я сделала ему жгуты, и лапка срослась за два дня, хотя во всех книгах, которыми я руководствовалась, изготавливая жгуты, было написано, что процесс займет до двух недель. Конечно никто из моего окружения не считал меня или бабушку способными к врачеванию, да и вообще к чему либо, даже Лорэн сказала, что, видимо, лапка котенка и не была сломана.
Со школы я привыкла слушать в свой адрес либо «чокнутая», либо «полоумная», либо «ведьма». Если честно, последнее – считала комплиментом, потому что предполагалось наличие мозгов. Как бы то ни было, в те редкие моменты когда кому-нибудь требовался отвар или помощь с животным про нас с бабулей вспоминали и вежливо улыбались.
Ладно, пора в зал, может кто успокоительного чайку захочет по бабушкиному рецепту, после устроенного напарницей стресса со звуковым сопровождением.
Еще на последней ступеньке лестницы ведущей из подсобки я услышала голос Стейси:
– … Вот такущую крысу! – Когда моя голова показалась из люка, я оценила размах ее рук, вернее воображения, поскольку она показывала расстояние фута в полтора, при том, что Берти всего два дюйма максимум и то с хвостом и сыром в зубах. Главное, нашла кому рассказывать – Мисс Гревс и ее подружке Мисс Давн – обе старые сплетницы с вековым стажем.
– Да что вы!?! Он у вас и сахар неверно грызёт, что вы на столы выставляете, – тут же нашлась Мис Гревс.
Надо спасать ситуацию, пока мы вообще без клиентов не остались:
– О, Стейси, ты опять про тот фильм рассказываешь? Сколько можно! – Я решительно поднялась по ступеням. – И вообще это была не крыса а космическое существо.
– Так вы не про вашу подсобку? – насторожилась Мисс Давн. – Мисс Барн сказала, что тот нечеловеческий клич, что спугнул Сэра Ригержа, шел как раз из подсобки не иначе, как от нее самой.
Ну вот, Сэр Ригерж заходил. Он заказывал успокаивающий чай для вечернего заваривания, наверно теперь придется ему отвезти. Если честно, я считала, что чай не поможет, потому что Сэр Ригерж боялся абсолютно всего. Это просто удивительно, как он до кафе доходил по вторникам, ведь на пути от его дома до нас можно раз сто умереть от страха: то выхлопная труба проезжающего авто, то решительно настроенная оса-камикадзе, то хрустящие без предупреждения ветки.
– Ну вы же понимаете, что Сэр Ригерж, скорее всего слегка преувеличил опасность. Кричала обыкновенная сипуха, я сама слышала.
– Вы наверно правы, дорогуша. – Мисс Давн моментально переключилась на возможность промыть страдающие от радикулита кости Сэра Ригержа. – Грейс, дорогая, мы просто обязаны к нему зайти. – Обратилась она к подружке.
Я обрадовалась возможности организовать доставку чая без моего участия:
– Дамы, вы не сочтёте за труд передать Сэру Ригержу заказ? В данной ситуации, я уверена, успокаивающий чай – это то, что ему нужно.
– Да, конечно! – Обрадовались старые Леди официальному поводу зайти к дедку и позлорадствовать. – Несите, дорогуша.
Когда за сплетницами закрылась дверь и тоскливо брякнул колокольчик по последним клиентам, покинувшим нас, Стейси повернулась к мне:
– Что за чушь! Теперь все буду думать, что я тоже спятила! – Она демонстративно стянула фартук. – Мне надоело, что ты выставляешь меня дурой перед всеми, я ухожу!
Не стала намекать, что она сама себя дурой выставляет, не поймет ведь, потому что дура. Просто аккуратненько сворачивала её фартук, пока Стейси носилась по залу в поисках своей сумки.
Я даже не расстроилась. Официанты, которых мне удавалось заманить на работу себе в помощь, увольнялись очень часто, почти каждую неделю, поэтому я уже привыкла, ну и вынесла важный урок: фартучки нужны безразмерные унисекс, чтобы не тратится на форму для каждого нового смельчака. Выбирать не приходилось, смельчаки могли быть любого пола и размера.
Когда Стейси ушла, я оглядела все четыре пустых столика. Еще шесть часов вечера, а посетителей никого. Брякнул колокольчик.
– Бея, привет! Мама прислала за настойкой. – Джайлс прошел к прилавку, широко улыбаясь.
– Сейчас вынесу, возьми пока себе пирожное. – Разрешила я ребенку и пошла в подсобку.
Когда вернулась, увидела, что мальчик сидит за одним из столиков и с аппетитом поедает угощение.
– Как мама? – Поинтересовалась я. – Кашель прошел?
– Да, она говорит, твоя микстура – волшебная. – Мальчик встал и направился ко мне, облизывая крем с пальцев. – Это правда, Бея?
– Не знаю, но если твоя мама так считает, то может быть, – улыбнулась я. – Хлеб не просила взять?
– Нет. – Наверно я совсем жалобно спросила, потому что мальчик добавил: – Извини, может завтра.
В семь я решила, что нет смысла сидеть до восьми, устрою себе отдых и заеду к Патрику, моему так называемому бойфренду. «Так называемому», потому что он правда так просто назывался, для моего дяди и всех сплетников нашего маленького городка Беверли. К сотрудничеству мы пришли еще в колледже, когда нас обоих достали родственники и те же сплетники с вопросами о создании ячейки общества. По мнению общественности, божий союз должен был выбить из нас дурь: из меня – то, что я чокнутая, а из него – то, что он гей. Но как всегда все закончилось не так прекрасно, как начиналось. Поскольку мы за четыре года публичной демонстрации здоровых отношений так и не поженились, то виной тому, естественно, были оглашены остатки все той же дури: моя придурковатость и его гомосексуализм. Стоит признать, что Патрику на любовном фронте везло больше чем мне, ну в смысле мужчинам он нравился гораздо чаще, даже нашел себе по интернету тайного возлюбленного. Тайного, потому что в Беверли тот мог приехать, только как друг пары и не чаще, чем раз в полгода, чтобы не быть съеденным на завтрак все теми же сплетниками.
Перед уходом я отнесла Берти сыр и хлеб, а потом заперла люк. Закрывая кафе, перевернула вывеску на «Закрыто» и пошла к машине.
Пока я ехала к дому Патрика, начался дождь. Причем сначала слегка накрапывало, но когда я выходила из машины уже разразился настоящий ливень. За те два шага, что я сделала от машины до дверей, вся промокла и коробка с пирожными тоже.
– Бея, слава богу! – Патрик схватил меня за руку в прихожей. – Скорее, на кухню.
– Ты что в темноте сидишь? Пробки выбило? – Поинтересовалась я, спотыкаясь о наваленные повсюду ботинки, пока он тащил меня вглубь дома.