Страница 6 из 9
– Я знал, что ты, в конце концов, придешь ко мне, – сказал он копу. – Вот почему я и выбрал это место.
– Что? – недоуменно спросил полицейский, с трудом сохраняя равновесие на узком карнизе.
– И знаешь, Стив, моя фамилия не Адамс. Кэрен была моей женой. Прошлым вечером она… из-за тебя…
Ужас исказил лицо полицейского. Он попытался отступить назад, но этот безумец крепко держал его за руку. А потом был неожиданный рывок и страшное падение. И он падал и падал, медленно приближаясь к ревущей толпе. В самый последний миг он чувствовал только твердую и сильную руку, которая, словно тисками, сжимала его запястье.
Дон Маскилло
Месть сестры Кокселл
Сестра Кокселл работала в этой клинике много лет. Она гордилась своим маленьким кабинетом с безупречно чистыми стенами, которые теперь поблескивали свежей белой краской. Посреди стола стояла ваза со светло-желтыми нарциссами, а точно в дюйме от нее находился стаканчик с карандашами. Каждый из карандашей был аккуратно заточен и соответствовал другим по высоте и цвету.
Сестра Кокселл сидела за столом и задумчиво смотрела в окно. Ее мысли вновь и вновь возвращались к встрече с новым доктором.
– Да кто он такой? – говорила она себе. – Нахальный мальчишка! Не успел окончить институт, а туда же! Как он смеет вмешиваться в мои дела! Как он только посмел сомневаться в моей компетентности!
Маленькая ладонь мисс Кокселл сжалась в кулачок. Она встретилась с этим выскочкой вчера. Он ворвался на территорию клиники, как ураган, и едва не сбил ее своей машиной. А ведь вокруг столько знаков и предупреждений: «Сбавь скорость», «Проезд запрещен», «Двигаться медленно» и так далее.
«Действительно выскочка! – подумала она. – Выскочка, которого никто еще как следует не остановил!»
– Вы не ушиблись? – спросил он, выходя из машины. – Кажется, я был несколько невнимательным.
В его темных глазах она не заметила ни капли стыда, но он все-таки смутился, увидев грязное пятно на ее ослепительно белом халате.
– Прошу простить меня, сестричка. Наверное, я вас напугал.
Ей удалось выдавить из себя улыбку.
– Все нормально, мистер…
И она сделала вежливую паузу.
– Доктор Грин, – представился он. – Новый заведующий корпуса «Д».
Она вздрогнула, но молодой мужчина ничего не заметил.
– Корпуса «Д»? – переспросила мисс Кокселл.
– Садитесь в машину, – сказал доктор Грин. – Я подвезу вас к жилому корпусу медперсонала. Так, значит, вы тоже работаете здесь? Может быть, угостите чашечкой чая?
И она позволила ему войти в свою квартиру, не знавшую мужчин. Сняв белый халат, мисс Кокселл тщательно расправила появившиеся складки и поставила на чистую газовую плиту сверкающий никелированный чайник.
А позже, попивая сладкий чай, доктор Грин рассказал ей о том, что он всегда мечтал о работе в психиатрической клинике. Закончив институт с отличием, он получил приглашение в этот лучший и самый престижный госпиталь страны – приглашение, о котором мог бы мечтать любой выпускник. И доктор Грин, не долго думая, согласился на предложенную должность. Он даже не стал просить о предварительном осмотре корпуса и о беседах с сестрой и санитарами. Ему хватило краткого ознакомления с личными делами будущих сотрудников.
Доктор рассказал ей о планах переустройства и о своих идеях, которые он надеялся внедрить в клинике.
– Возьмем, к примеру, медсестру, которая работает в моем корпусе. Она в этом отделении уже десять лет. Десять лет на одном и том же месте! Вы себе такое можете представить? Да эта женщина, наверняка, потеряла уже свою квалификацию, и я готов поспорить, что она считает пациентов членами своей семьи. О каком лечении мы можем говорить, если она воспринимает их не как больных, а как своих детей!
Он поставил чашечку на блюдце и придвинулся к мисс Кокселл еще ближе.
– А мы-то с вами знаем, сестричка, что происходит с людьми, проработавшими такой долгий срок с психическими больными. Они сами становятся похожими на своих пациентов! Завтра мой первый рабочий день, и я начну его с того, что переведу эту старую деву в другое отделение. Она, возможно, не поймет моих мотивов, но такое решение пойдет ей на пользу.
Сестра Кокселл слушала его и чувствовала, как краснеют ее уши. Она удержалась от слез только потому, что вовремя перевела свой взгляд на ярко-зеленый газон, которым гордилась последние пять лет. Правильные линии лужайки, безукоризненная чистота и свежесть травы придали ей силы, и она закончила встречу ослепительной кроткой улыбкой.
И вот этот день настал. Мисс Кокселл осмотрела свой кабинет. Неужели ей придется уйти? Расстаться с пациентами и санитарами? Оказаться среди незнакомых людей?
– Нет! – воскликнула она и смахнула рукой стаканчик с карандашами.
Ее ум, словно скорый поезд, помчался по стрелкам перепутанных мыслей.
«О том, что он приехал сюда, знаю только я, – рассуждала она. – Доктор провел эту ночь в гостинице, и прежде чем отправиться в административное отделение, он обещал сначала заглянуть в корпус «Д». Надо учесть, что на нем не будет белого халата и других отличительных знаков…»
Дьявольская улыбка тронула ее тонкие губы. Она встала из-за стола и вышла из кабинета. Подозвав санитара, сестра Кокселл сообщила ему о прибытии нового пациента и, взглянув на пустой бланк в своей руке, задумчиво произнесла:
– Здесь говорится, что мистер Грин страдает параноидальной навязчивой идеей. Он считает себя доктором. Еще один доктор! Забавно, правда? Надо приготовить для него успокаивающее. И будьте начеку, мой друг. Они поначалу такие буйные…
Подойдя к шкафчику, сестра Кокселл достала шприц и наполнила его янтарной жидкостью. Потом она положила на стол чистую больничную карту, заполнила ее на имя мистера Грина и со вздохом посмотрела в окно.
В ее отделении находились милые заторможенные люди, у каждого из которых наблюдался маниакальный синдром и навязчивые идеи. Многие из них считали себя докторами. И еще никому не удалось отнять у мисс Кокселл это тихое отделение и чистый уютный кабинет. Никому не удалось и не удастся!
Чуть позже ответственный секретарь административного корпуса с возмущением звонил в Главное управление здравоохранения.
– Это кажется странным, Мартон, но за десять лет от корпуса «Д» отказалось уже двенадцать докторов. Хотя должен сказать, что сестра Кокселл справляется с делами превосходно. Так что ваш Грин свалял большого дурака. После нее он сидел бы там на всем готовом.
Роберт Маккэммон
Черные ботинки
Под куполом темно-зеленых небес Дэви Мясник удирал от Черных Ботинок.
Он оглянулся через плечо. Его лицо было прикрыто полями потемневшей от пота шляпы. Песок и камни летели из-под копыт. Конь истошно ржал от жажды, но до Зайонвиля оставалось не меньше часа пути по безлюдной голой пустыне. Солнце, белое, как жемчужина в изумрудном воздухе, выжимало пот, и Дэви казалось, что он слышит, как от жары трещит его кожа. Мясник потянулся за флягой, отвинтил колпачок и сделал несколько глотков. Налив немного воды на ладонь, он поднес ее к губам коня. Язык чалого оцарапал кожу. Дэви вновь глотнул из драгоценной фляги, и в тот же миг какая-то скользкая дрянь зашевелилась во рту под языком.
Он подавился и сплюнул. С губ на песок слетело несколько белых червей. Дэви с ленивым любопытством взглянул на них и вытащил изо рта последнего, который застрял между десной и щекой, словно маленькая полоска табака. Он бросил его на землю. Черви корчились и извивались на песке. С каждой секундой они теряли форму и становились все более водянистыми. А потом они исчезли. От них остались лишь мокрые пятна. Это что-то новое, подумал Дэви. На всякий случай он пошарил языком во рту, но других червей там больше не было. Встряхнув флягу, он услышал слабый плеск воды. Дэви закрыл колпачок, вытер губы вспотевшей ладонью и осмотрел мерцавший горизонт.