Страница 35 из 45
Когда дракон-наследник со своими войсками двинулся против Дун-биня — он действовал без разрешения отца. Последний, конечно, знал, куда и зачем его сын повел войско; но он делал вид, что ничего не знает, будучи уверен, что сын его вернется со славой и добычей. Теперь же, узнав от беглецов о печальной участи старшего сына и его войска, Лун-ван был трижды поражен в самое сердце: как государь — вторично потерпел неудачу и потерял лицо; большой отряд его войска был почти полностью уничтожен; и как семьянин — его старший сын был убит… Ярость охватила его.
— Бери все войска, — крикнул он второму сыну, — до последнего воина, и ударь на этих извергов! Пусть хоть все войско погибнет, — но чтобы эти человеческие отбросы или их трупы были здесь!
Второй молодой дракон двинул свои войска на неприятеля. Он был осторожнее своего старшего брата и решил напасть не в лоб, а окружив врага со всех сторон.
Бесчисленное морское войско, выйдя на берег с двух сторон на значительном расстоянии от двух Бессмертных, медленно подвигалось к ним. Услышав какой-то странный шорох и шум, Люй и Хэ огляделись и увидели себя окруженными со всех сторон бесчисленным полчищем всевозможных морских чудовищ, из которых каждое было снабжено каким-либо страшным оружием…
Дело принимало явно неблагоприятный оборот: что могут сделать два, хотя и могущественных, гения против тьмы врагов?..
Положение казалось безвыходным и спасение невозможным не только для безоружной Хэ Сянь-гу, но и для Люй Дун-биня.
«Дело плохо, — подумал Дун-бинь, — это будет не дело, если я спасусь один; нужно что-нибудь придумать!»
Вдруг мысль осенила его. Он вынул свой меч и бросил его не в неприятеля, а вверх…
И свершилось дивное дело: меч в воздухе распался на сотни тысяч мечей, которые, как туча или как гигантский рой пчел, разлетелись во все стороны и обрушились на врагов, поражая их неустанно сверху вниз…
Бесчисленные жертвы устилали землю, и потоки крови, сливаясь в целые ручьи, потекли к морю и окрасили воду на расстоянии нескольких ли от берега.
Сделав свое дело, мечи стали соединяться один с другим и, наконец, последний меч прилетел к своему хозяину и поместился на свое обычное место, за его спиной.
Оба гения решили покинуть это страшное поле. Но едва они миновали вал из трупов, — как увидели, что на них кто-то карьером несется на морском коне. Это был второй дракон, наблюдавший со стороны гибель своего войска и теперь, в отчаянии, решивший лично броситься на двух людей и убить их.
Дун-бинь едва успел выхватить меч, как дракон налетел на него…
Люй уклонился от удара противника и взмахнул мечом… Тот закричал от боли, левая рука по самое плечо отпала от туловища; он бросился в море и исчез в волнах.
Все морское войско было уничтожено до последнего воина.
Дун-бинь и Сянь-гу ушли от этого пропитанного кровью места и направились в место съезда, где их ожидали остальные Бессмертные.
V
ЛУН-ВАН РЕШИЛ УНИЧТОЖИТЬ ГЕНИЕВ
Не получая долго известий от сына, Лун-ван приказал одному из своих приближенных узнать, как идет сражение.
Только тот вышел из ворот, как вдруг Лун-ван видит, что во дворец вбегает его второй сын и с громким криком, ослабленный потерей крови, падает на пол без чувств… Несчастный отец видит, что у сына отрублена левая рука по самое плечо.
С трудом привели в чувство молодого дракона, и тогда он поведал о том, как проклятые пришельцы с помощью чар не только погубили все войско, — но искалечили и его самого…
Старый Лун-ван сам был близок к обмороку.
— О, боги, — плакал он, подняв руки кверху, — смотрите, что варвар Дун-бинь сделал с моим сыном! Он убил первого сына и искалечил второго! Он хочет уничтожить всех нас. Неужели вы допустите такую жестокость?!
И он рыдал на своем троне, как последнее из подчиненных ему существ, дети которого попадают в сети или бывают съедены врагами.
Затем в нем проснулась жажда мести.
— Никогда, — говорил он, — эта боль не прекратится в моей груди и во веки веков я не забуду сделанного мне зла! Клянусь отомстить за моих детей и за себя! И если я этого не сделаю, то какой же я буду князь перед моими подданными?!
Почтенный Лун-ван не вспомнил, что многие тысячи этих подданных только что погибли ради жадности его сына и что Бессмертные, в сущности, только защищаются…
В тот же день по всему Восточному морю был отдан приказ, призывающий сто тысяч здоровых воинов явиться ко дворцу Лун-вана. Старый князь-дракон сам решил стать во главе этого войска и повести его против дерзких людей, чтобы отомстить за своих сыновей.
Шесть бессмертных гениев с нетерпением ожидали возвращения остальных двух отсутствующих друзей и начали уже беспокоиться, видя, что они так долго не возвращаются. Поэтому понятно, как они обрадовались, когда Дун-бинь и Сянь-гу вернулись целыми и невредимыми.
Их закидали вопросами. Люй подробно рассказал все свои приключения и все перипетии борьбы с войсками Лун-вана.
— Если бы старший сын дракона не был убит, а младший не потерял руки, — нам пришлось бы плохо, — закончил Дун-бинь свой рассказ.
Все присутствующие шумно выражали свою радость и восхваляли храбрость Дун-биня. Особенно радовался Лань Цай-хэ.
— Ну, — говорил он, — теперь-то Дун-бинь кровью смыл наш позор!
Один только Чжан Го-лао не принимал участия в общей радости и сидел, хмуря свои седые брови. На это, наконец, обратили внимание и спросили, чем он, как будто, недоволен?
Старый гений сначала отмалчивался, но на повторные вопросы, наконец, сказал:
— Господа, напрасно вы радуетесь чужому горю! И будьте уверены, что Лун-ван постарается отомстить… И вы, Дун-бинь, неправы: зачем было проявлять столько жестокости? Разве вы забыли, что у вас есть оружие сильнее меча — ваше Дао… Почему вы не пробовали успокоить их добрыми словами и уговорить? Разве отцу не больно потерять детей? И разве он теперь не пошлет на нас новое войско? Ой, не шутите с этим! Рано вы радоваться начали… Поверьте мне — неприятель скоро будет здесь!
Эта трезвая речь подействовала на всех, как ушат холодной воды; все притихли и замолчали. Наконец, Хань Чжун-ли сказал:
— Что сделано, того не воротишь, и раскаиваться нам нечего. С чем они на нас пойдут, тем и мы им ответим; зачем же нам заранее складывать руки? Я знаю, что врагов можно ожидать с минуты на минуту, но уверен, что мы и на этот раз с честью выйдем из положения.
— Хорошо сказано! — воскликнул Те-гуай. — Я знаю, что вы хороший воин и стратег, и я вполне надеюсь на вас. Я заранее от имени всех поздравляю вас с будущей победой. Но вы должны теперь взять все дело в свои руки и довести его до конца.
Эта речь вернула всем бодрость и все стали поздравлять Чжун-ли с будущей победой.
— Поздравление поздравлением, — продолжал Те-гуай, — но вы заранее скажите, как и чем вы думаете их победить?
— А вот чем: вашим послушанием!
— Как? Почему? — раздались со всех сторон возгласы.
— Потому, — отвечал Чжун-ли, — что единственное средство, которым мы можем победить врага — это наше дружное объединение, полное единодушие и беспрекословное повиновение мне, выбранному вами в начальники… При этих условиях каждый из вас будет служить за сотню, сотня — за тысячу… Пускай у неприятеля будет большое войско — поверьте, что при нашем единении победа будет все-таки на нашей стороне, и враг ни с чем вернется в море!
— Благодарю вас, — отозвался, низко кланяясь, Те-гуай. — Ваши слова ободрили всех нас… Полагаю, что никто из нас в настоящий смутный момент не осмелится в чем-либо ослушаться вас.
— Нам заранее незачем раскланиваться друг перед другом и говорить любезности, — сказал Чжун-ли, — как будто бы победа нами уже в самом деле одержана… Все наше войско — в нас восьмерых, а поэтому разделим наши силы на четыре фронта. Конечно, на каждом фронте мы будем сильны не числом, а искусством каждого из нас… Для того, чтобы мы могли иметь успех, мы должны выступать одновременно, и для этого нужно иметь какой-либо знак. Этим знаком будет флаг. Когда вы увидите, что флаг поднялся, то все сразу нападайте на неприятеля, который не выдержит дружного натиска и будет разбит!