Простить, чтобы выжить

– Да, Леонид Игоревич. Я ничего не знала о ее болезни. Она мне никогда не рассказывала о том, что лечилась у вас.

Доктор тяжело вздохнул.

– Девочка моя, нужно иметь большое мужество, чтобы прийти к психиатру и признать, что с тобой что-то не так. Но об этом не принято рассказывать другим. Будь ваша мама жива, я бы не стал с вами разговаривать. Так что вы хотите узнать?

– Доктор, я уверена, она рассказывала вам все. Как вы думаете, почему она это сделала? В своей записке она написала только одно слово – «прости». Но за что? Лучшей мамы, чем она, нет на свете. В чем она могла быть виновата?

Последовало минутное молчание. Доктор взял с полки пухлую папку, открыл ее и тяжело вздохнул.

– Мне непонятно, зачем вам все это? Маму уже не вернешь.

– Доктор, вы же знаете, многие болезни наследуются. Я опасаюсь, прежде всего, за себя и моего ребенка.

– Вы беременны? – доктор вздрогнул.

Саша кивнула.

– Срок небольшой, всего пять недель.

– Мария очень хотела родить ребенка, – он покачал головой.

– О, господи! Неужели это правда?

– А что такого? Вашей маме было чуть больше сорока, вполне детородный возраст. Вообще, она была приятной женщиной во всех отношениях. И я не удивился, когда в ее жизнь вошел Эдуард.

– Вы знали его? – воскликнула Саша.

– Один раз они пришли ко мне на прием вместе. Эдуард был очень обеспокоен бессонницей Марии, и он не хотел, чтобы она пила на ночь снотворное. Я выписал ей безобидный мелатонин. Мария тревожилась по любому поводу, такой у нее был склад характера. В последние месяцы она была на депрессантах, потому что тревожные состояния нарастали. А затем у нее начались панические атаки. Мне пришлось ей выписать лоразепам. В семидесяти процентах случаев паническая тревога осложняется депрессивной симптоматикой и риском суицида, что и случилось у вашей мамы. И знаете, это самая неизученная область психологии. Существует ряд гипотез и теорий, которые пытаются объяснить этот процесс. Но до конца все не изучено. Хотя все говорят об одном и том же: в основе этих состояний лежит тяжелый, затянувшийся стресс.

– Да, мама очень тяжело перенесла смерть папы. До этого она ничем таким не страдала…

– Смерть вашего папы, тяжелая руководящая работа, ответственность…

– Доктор, – перебила его Саша, – вы видели Эдуарда. Какой он человек?

– Весьма приятный мужчина, заботливый, вашей маме повезло с ним.

– Повезло?! Тогда почему она покончила с собой? И если Эдуард такой хороший, почему она вышла замуж и ничего мне не рассказала? Это же ненормально, правда?

Доктор засмеялся.

– Кто знает, где он, предел нормальности? Моя работа показывает, что нормальных людей в принципе не бывает. У всех есть свой пунктик. Человеческая психика непредсказуема: сегодня ты нормальный, а завтра сошел с ума.

– Леонид Игоревич, все-таки на что жаловалась мама?

– Я же говорил, – слегка раздражаясь, произнес доктор, – у нее была депрессия. Она ходила подавленная, не было желания что-то делать…

– Поэтому она захотела продать фирму и уехать на Алтай?

Доктор удивленно взглянул на Сашу.

– Она ездила на Алтай и лечила там нервы у какого-то шамана или колдуна, не знаю… Но жить там и продавать фирму она точно не собиралась. Мария очень ею дорожила и мечтала, чтобы вы, отучившись, взяли руководство в свои руки. Просто я посоветовал ей немного отдохнуть, походить на процедуры, расслабиться, а это, знаете ли, занимает много времени. Насколько я понял, вы заподозрили какую-то нечестную игру? Так вот, я нахожу ваши гипотезы по меньшей мере смехотворными, – безапелляционно заключил доктор.

– Эдуард – альфонс, – уверенно заявила Саша. – Он женился на маме с целью прибрать к рукам ее фирму. И у него получилось!

– Надо же, – хмыкнул доктор, – никогда бы не подумал, что он из таких.

– Если бы он был не из таких, не исчез бы с нашими деньгами. Хорошо, квартира записана на меня.

Доктор развел руками.

– Видимо, мне пора на пенсию. Что-то я перестал разбираться в людях. Никогда бы не подумал, что Эдуард мог такое сделать. Я в нем увидел любящего и заботливого человека.

«Любящий и заботливый… Все говорят о нем одно и то же! Как бы я хотела его найти!»

Глава 14

Отметили девять дней со смерти мамы. На поминки пришли Светлана и Максим Петрович. Саша договорилась с Аркадием, что вернется в Петербург после того, как пройдут девять дней. С утра она сходила на кладбище, напекла блинов, собрала нехитрый стол.

– Давайте быстрее помянем Марию, – заявил Максим Петрович, – и я побегу. Негоже вам смотреть на мою пьяную рожу.

Выглядел он действительно неважно: лицо опухло, под глазами пролегли темные круги.

– Максим Петрович, – Саша умоляюще посмотрела на него, – бросайте пить, очень вас прошу!

– Ты хочешь, чтобы я с ума сошел? Я, девонька моя, свое отжил. Что мне здесь делать? Все деньги, имущество мое отобрали. Квартира, и та в залоге. Детей нет, меня здесь уже ничто не держит.

Саша внимательно посмотрела на него.

– Я вам удивляюсь. Вас так быстро сломали. Мы должны сплотиться и найти Эдуарда. Пусть возвращает все, что награбил!

– Да не хочу я его искать, – возмутился Максим Петрович. – Я жизнь прожил, и знаю, что такое закон. Вот у него все было сделано по закону.

– Как же, по закону! По закону я тоже наследница фирмы, а вы даже не помните, как подписывали бумаги. Это мошенничество!

Он развел руками.

– Ну, да, не помню, зато есть свидетели. Сам виноват. Наверное, смерть моей любимой Иришки меня подкосила. Будь она жива, такого бы не случилось. Я пять лет потихоньку водочку принимал, а как появился Эдуард, стал пить на всю катушку. И знаешь, я не жалею, что так вышло. Сначала, конечно, возмутился, но потом понял, что так лучше. Месяцы, проведенные с Эдуардом, были лучшими в моей жизни! Как он умел дружить!

Саша с изумлением смотрела на Максима Петровича.

– Здесь много непонятного, – мягко произнесла Светлана. – Скажу одно: с появлением Эдика Мария сильно изменилась.

Саша горестно вздохнула.

– Да, она постоянно нервничала, антидепрессанты принимала. Но почему? Все же было хорошо…

– Дело, Сашенька, не в лекарстве, – вздохнула Светлана, – в наш век стрессов многие это лекарство пьют. Мария вообще стала другая, будто ее подменили.

Саша застонала.

– Ну, почему я ничего об этом не знала?! Мы не виделись с мамой месяцев восемь. Когда разговаривали по телефону, мне казалось, все хорошо.

– Мне кажется, – решительно заявил Михаил Петрович, – тебе надо срочно ехать к своему жениху и оставить в покое эту тему.

– Если сегодня Валентин не ответит на мой звонок, я так и сделаю.

– Валентин – это приятель Эдуарда? – спросила Светлана.

– Да. Вдруг он поможет мне его найти.

– Хорошо, найдешь и что дальше? – Светлана покачала головой. – Так он тебе деньги и отдал.

– Я хочу посмотреть ему в глаза. Если не согласится вернуть деньги, я убью его!

Светлана всплеснула руками.

– Убьешь?! Ты что?! В тюрьме решила посидеть? Никакие деньги не стоят жизни. Он хоть и подонок, но пусть его Бог судит. Твой ребенок, когда тебя посадят, вырастет без матери. Думаешь, это хорошо? Мой муж без мамы рос, так никто его любить не научил. В общем, вырос неудачником.

– Я ей тоже об этом говорил, – Максим Петрович повернулся к Светлане. – А она свое заладила – убью и убью. Месть – штука плохая, как бы против тебя не обернулась. А деньги – дело наживное, ты только жить начинаешь…

– Но, представляете, как мне будет тяжело, если я не доведу это дело до конца?! Чувствую себя виноватой в смерти мамы. Не углядела, все время буду об этом думать…

– Родишь ребенка, – уверенно заявила Светлана, – и обо всем забудешь…

– Никогда не забуду, – упрямо возразила Саша.

– Сашенька, – Светлана обняла девушку, – я тебя прошу об одном – держи меня в курсе. Возможно, тебе понадобится моя помощь. Эдик может быть опасен.