Страница 5 из 10
– Но это будет честно, Эвелина. Посмотри на себя. Какая ты мать?
– А вот такая, – бросила она с вызовом. – Не тебе судить. Своих детей заведи и будь для них хорошим папашей. А меня и моего сына не тронь!
Ашот горестно вздохнул.
– Ладно, пусть будет без опекунства.
– И учти: пока не получу деньги, я отсюда ни ногой! Только непонятно, где ты их достанешь? Ты же нищий!
– За это не волнуйся. Я деньги на похороны себе собрал, они на депозите лежат. Если их сейчас сниму, то проценты потеряю.
Эвелина засмеялась.
– А если ты «копыта отбросишь»? На какие шиши тебя хоронить будем?
– За это не переживай. Я буду жить долго, мне надо мальчишку нашего вырастить. Случись чего, ты же его сразу в детский дом сдашь…
– Да уж, больше я дурой не буду. Говорила мне мать – делай аборт, а я не послушалась.
– Ты хоть бы эти слова при мальчике не говорила. В старости ты ему не нужна будешь.
– Я свое через суд возьму.
Она с вызовом посмотрела на сына. Игнат опустил глаза и сжал под столом кулаки. Он дал себе слово больше никогда не отвечать на ее слова. И это давалось ему с большим трудом.
Глава 7
Прошло три недели после смерти Шуры. Эвелина уходила из дома утром и возвращалась домой под вечер, пьяная. Игнат чувствовал ее ненависть и старался не показываться ей на глаза. Ему было стыдно ходить по поселку. Казалось, все осуждают его вместе с Эвелиной. Однажды он услышал, как разговаривали две соседки, и одна из них сказала: «Яблочко от яблони недалеко падает». Он принял эту фразу на свой счет.
Как-то вечером Эвелина ворвалась к нему в комнату пьяная, держась за дверь, чтобы не упасть.
– И зачем только я тебя родила?! Ты испортил мне жизнь! Из-за тебя я не закончила институт!
Игнат молчал.
– Тварь, я тебя спрашиваю, – Эвелина потеряла терпение. – Отвечай, когда мать с тобой говорит!
Она бросилась к мальчику, чтобы ударить, но Ашот прибежал на шум и увел Эвелину в ее комнату. Игнат уткнулся в подушку, сглатывая слезы.
– Боженька, – шептал он, – если ты есть на свете, убей эту женщину. Пусть она исчезнет из моей жизни навсегда!
Мальчик считал дни, и сегодня исполнялся ровно месяц, как Ашот пообещал Эвелине найти деньги. Он сдержал свое слово. Ашот подошел к Эвелине и протянул ей конверт.
– Вот твои деньги. А это твой паспорт с визой и билет на самолет до Риги.
– Старик, ты что, сбрендил? Что я там забыла?
– Это твой последний шанс остаться в живых. Ты спиваешься, тебе нужна помощь.
– Старик, на самом деле я в любой момент могу бросить пить. Ты сам болен и теперь уже одинок. Мой сын, он чужой для тебя… Да, иногда я его проклинаю. Но все же, я его люблю, а ты – нет.
– Эвелина, – перебил ее Ашот, – я не буду тебе что-то доказывать. Возможно, ты права. Время покажет. Под Юрмалой жил мой очень хороший друг. Сейчас его нет в живых, но его сын – очень известный доктор, профессор. Он помогает избавиться от алкогольной зависимости. У него своя крупная клиника. Попасть туда сложно, но для меня он сделал исключение – примет тебя и поможет излечиться. Он очень известный и богатый человек.
– Богатый? – глаза у Эвелины загорелись.
– Он женат, – поспешил добавить Ашот, – и сейчас ты не в лучшей форме.
– Так и скажи, что я страшная! Думаешь, сама не знаю? Но это не мешает мне постоянно иметь мужчину!
– Эвелина, пожалуйста, не надо об этом говорить при ребенке. Марюс Петраускас, так зовут сына моего друга, приглашает пожить у него в замке за городом. Понимаешь, что это значит?
– Нет.
– Я тебе скажу. Он относится к тебе, как к здоровому человеку. Ведь больные люди в больнице лежат, не так ли?
– Я не знаю… Подумаю над твоим предложением…
– Думай, только быстрей. До вылета осталось четыре часа. Ты можешь уехать куда захочешь, но, по-моему, я предлагаю тебе очень хороший вариант для временного проживания. Чудесное место, замок, расположенный в лесу, недалеко от моря. В общем, настоящий курорт. Ты всегда сможешь уехать оттуда, как только захочешь. Тебя встретят в аэропорту. Постарайся добраться до места трезвой. Я уже старый, и действительно могу умереть в любой момент. Если это случится, доктор позаботится и о тебе, и об Игнате. Я не желаю тебе зла, забирать у тебя твоего сына тоже не хочу. Я хочу, чтобы ты полностью излечилась и вернулась к нам. Возможно, там ты найдешь свою судьбу и выйдешь замуж. Если не послушаешь меня, твоя жизнь закончится на свалке среди бомжей.
Не слушая его, Эвелина начала пересчитывать деньги. Она скривилась.
– Здесь всего тысяча долларов. Это так мало за мальчишку!
Ашот пожал плечами.
– Не хочешь, не бери. Будь у меня еще деньги, я бы тебе все отдал. Но там, в Юрмале, ты будешь жить на всем готовом. Тебе не надо будет тратить их.
Игнат испуганно смотрел на происходящее. Он боялся, что Эвелина передумает и останется. Но она тряхнула головой весело.
– Ладно, черт с тобой, полечу туда. Пошла вещи соберу.
Игнат, вне себя от радости, бросился на шею к отцу.
– Папочка, спасибо тебе! Я тебя очень-очень люблю. И огорчать не буду, вот увидишь! А когда вырасту, пойду работать и верну тебе все, что ты маме отдал. Я так рад, что она уходит отсюда!
Старик смотрел на мальчика, и в глазах у него стояли слезы, словно он только что плакал. Ашот погладил Игната по голове.
– Сынок, я слышал, как эта женщина сожалела о твоем появлении на свет. Так вот, я тебе скажу: твое рождение замыслил Господь, и он организовал твое рождение. Как только ты появился в этом доме, я и Шура стали самыми счастливыми людьми в мире….
Он обнял и поцеловал мальчика. У Игната сжалось горло от волнения. Никогда еще папа не проявлял к нему таких нежных чувств.
Глава 8
Шли дни за днями, мама Шура больше не приходила. Игнат уже начал думать, что она ему приснилась. К ним в дом пришла жить дальняя родственница Ашота – Манушак. Она поселилась в гостиной и спала на диване, тихая, молчаливая и почти незаметная. С утра и до вечера пыталась привести в порядок дом, сад, готовила еду, стирала и гладила им одежду.
В день рождения Игната в дом пришло много гостей. Мальчик не привык к такому вниманию. Да и вообще, это был первый в его жизни большой праздник. От всех хороших слов, сказанных в его адрес, и обильного внимания ему хотелось спрятаться в комнате. Вечером он взглянул на подаренные игрушки и равнодушно покрутил их в руках минуту-другую.
– Тебе плохо? Ты не заболел? – Ашот посмотрел на мальчика с тревогой.
– Нет, папа, все хорошо. Просто устал немного. Зачем ты назвал столько гостей? Когда мама была жива, помнишь, мы отмечали мой день рождения втроем. И потом, после смерти мамы не прошло и года. Траур по ней не закончился. Разве можно веселиться? Что скажут люди?
Ашот смутился.
– Я хотел доставить тебе радость. Слишком много плохого произошло в твоей жизни за последнее время. Думал, тебе понравятся подарки. Мы не можем вечно горевать о Шуре. Надо жить дальше. Поверь, ей бы понравился твой день рождения. Разве не так?
Мальчик пожал плечами.
– Я не знаю… Но моя тоска по маме не уходит, мне по-прежнему ее не хватает…
– Сынок, я тоже очень скучаю по Шуре. Но не понимаю, как может десятилетний ребенок так себя вести? У меня такое ощущение, что тебе не десять лет, а все сорок! Скажи, почему у тебя нет друзей? Ты сидишь целыми днями дома…
– Мне скучно общаться со сверстниками, играть с ними в игрушки, я больше книги люблю читать.
– Хорошо, – грустно произнес Ашот, – в следующий раз я это учту.
– Пап, не обижайся, я так тебе благодарен!
Мальчик обнял Ашота и прижался к нему. Ашот погладил ребенка по голове.
– Ладно, иди спать, завтра в школу. Развел тут телячьи нежности…
Игнат понимал, что на самом деле папа обрадовался объятиям. Он чувствовал, что Ашот страдает не меньше.
Ночью Игнат проснулся и сразу понял, что к нему снова пришла мама Шура. Он, скорее, обрадовался, чем испугался. Понял, что очень ждал ее.