Пламенное воскрешение (ЛП)

— Нет. Каждый раз по-разному. Я не знаю, когда они придут. Сегодня ночью снова было одно. Оно разбудило меня.

— А ты уверен, что был именно Дунканом в том воспоминании?

— Я был в замке, окруженный людьми, которых считал близкими друзьями. Йен сидел рядом, подразнивая меня.

Ри внимательно его слушала.

— Люди. Можешь описать кого-нибудь?

— У троих были золотые торки на шеях. Они братья, я уверен.

— А другие воспоминания? — спросила она мягким голосом.

Тристан колебался и, сглотнув, произнес:

— Я видел свои руки, только кожа была бледно-голубого цвета, с длинными когтями. Мои руки покрывала чья-то кровь, и я откуда-то знал, что был в бою.

— Это все?

— Есть третье.

Ри соскользнула с камня.

— Я услышала достаточно.

— Я где-то глубоко внутри горы, — перебил он ее. — Мы с Йеном в плену. Это было плохое место, Ри.

Ее серебряные глаза встретились с его.

— Да, плохое. Там до сих пор живет зло.

— Значит, это в самом деле воспоминания?

— Да.

Он уронил подбородок на грудь.

— Значит, я и вправду был Дунканом Керром?

— Это так плохо?

— Я не знаю. Я почти ничего не помню.

Ри встала рядом, и теперь они оба любовались долиной, раскинувшейся перед их взорами.

— Йен Керр хороший человек, а его жена, Даниэль, могущественный Друид. Йен с другими Воителями из замка Маклауд сражался, чтобы уберечь мир от Драу.

— Значит, так я и умер? Сражаясь со злом?

Она молчала слишком долго. Тристан знал: его смерть, похоже, была какой-то очень плохой.

— Неважно, — сказал он. — Не хочу знать.

Ри положила руку ему на плечо.

— Я не знаю, почему ты не можешь вспомнить свою прошлую жизнь или почему ты сейчас здесь. Я также не знаю, почему ты стал Королем Драконов, но я могу со всей честностью сказать, что ты один из немногих Королей, которые мне нравятся. И они стали лучше, потому что ты теперь один из них. Ты принял свою жизнь в качестве Короля, как когда-то это сделали все Короли Драконов, с самого сотворения мироздания принявшие свои роли. Не твое прошлое определяет тебя, Тристан, а твои поступки в настоящем.

Ободряюще улыбнувшись, она исчезла.

Тристану нравилась Ри. С этим ее постоянно меняющимся цветом ногтей, саркастическими комментариями и красотой, Фейри легко могла оживить любую, даже самую унылую ситуацию.

Тот факт, что Кон не выносил Ри на дух, лишь еще больше раззадоривал ее, заставляя постоянно язвить ему. А ведь на самом деле она здорово помогает им, делая это намного чаще, чем должна была бы, особенно если вспомнить, как Кон с ней обращается.

Интересно, связано ли это с ее возлюбленным Королем Драконов?

Глубоко вздохнув, он обратился к Лэиту по их ментальной связи.

«Мне нужно уйти. Присмотри за Сэмми».

«Тристан? Что случилось? Ты говоришь… странно».

«Все нормально. Мне просто нужно кое-что увидеть».

Он скинул джинсы и, добежав до края горы, спрыгнул вниз, обратившись на лету в дракона. Пришло время нанести визит в замок Маклауд.

Глава 16

Сэмми лениво потянулась, потом перевернулась в полной уверенности, что Тристан спит рядом, но вместо него нашла лишь остывшие простыни. Открыв глаза, девушка обнаружила, что в комнате больше никого нет. Ее улыбка погасла.

Натянув одеяло повыше, чтобы прикрыть наготу, она села и окинула взглядом залитую солнцем комнату. Сэмми вспомнила, что вчера ей очень поздно удалось заснуть, так что охвативший ее приступ паники начал угасать.

Откинув непослушные кудри с лица, она придвинулась к краю постели и зевнула. Вчера ночью им с Тристаном было не до разговоров, но нетрудно догадаться, что теперь он попытается уговорить ее вернуться в усадьбу.

Но она по-прежнему против.

Тристан наверняка начнет спорить с ней, но Сэмми не намерена сдаваться. Не имеет значения, если все в Дреаган уверены в том, что ее используют, чтобы добраться до Джейн. Даже если они правы. В таком случае, она приложит все силы, чтобы никто не смог навредить Джейн. И если единственный способ — оставаться как можно дальше от усадьбы, то так она и поступит.

— На шестидесяти тысячах акров это не составит особого труда, — усмехнулась она.

Сэмми встала и направилась в ванную комнату, там приняла быстрый душ. Она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой умиротворенной и… наполненной.

И без того не сходящая с ее лица улыбка стала только шире, стоило ей подумать о Тристане, о его волшебных губах, руках и теле. Никто и никогда не дотягивался до таких глубин ее души, она тоже никогда не отдавалась кому-то настолько полно, целиком.

Улыбка исчезла, когда ее некстати посетила мысль, что она слишком много думает о нем. Разве она не усвоила жестокий урок, который преподала ей мамина смерть?

— Бессмертный, — произнесла она, протягивая руку за мылом. — Он бессмертный.

Это означало, что он не может умереть. И ей не придется еще раз испытать то иссушающее горе, обрушившееся на нее после потери мамы.

— У нас была ночь вместе. Это всего лишь одна ночь. Ничего серьезного, — убеждала она сама себя, пока намыливала, а затем ополаскивала волосы, за которыми последовало и тело.

К тому времени, когда дело дошло до полотенца, девушка снова широко улыбалась. Ей придется хорошенько постараться и взять себя в руки, иначе Джейн или кто-нибудь еще сразу все поймут про нее и Тристана, бросив на нее лишь один взгляд.

Сэмми начала одеваться, но никак не могла сдержать радостный смешок. Хотелось есть. Наскоро махнув щеткой по влажным волосам, она поспешила в гостиную в надежде найти там Тристана.

Но и тут его не оказалось. Тогда она направилась на кухню, и там опять пусто. Сердце глухо забилось в груди.

Затем она вспомнила, что ему, скорее всего, надо было патрулировать небо, как вчера. А значит, трудный разговор подождет, и он дал ей отсрочку, чтобы получше продумать аргументы, которые бы ясно объяснили, почему она не может вернуться в поместье.

Открыв холодильник, Сэмми осмотрела полки и нашла кое-какие продукты, чтобы сделать себе бутерброд. Поскольку в руках у нее оказалось мясо, салат, помидоры и сыр, пришлось закрывать дверь холодильника ногой. Девушка повернулась, чтобы положить еду на стол.

— О, — воскликнула она, резко отскочив назад, когда заметила мужчину с темно-русыми волосами длиной до плеч и темно-серыми, цвета металла, глазами.

Незнакомец поспешно поднял руки, извиняясь.

— Прости, милая. Думал, ты слышала, как я вошел. Я Лэит. И сегодня я твой личный телохранитель, — произнес он с теплой улыбкой.

Сэмми прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить готовое выпрыгнуть сердце, и все же не могла не заметить: Леит был весьма привлекательным мужчиной, особенно если женщине по душе такая порочно-греховная красота. Ей же больше нравились молчаливые доминирующие мужчины.

Затем до нее дошло только что сказанное.

— Ты меня охраняешь?

— Так и есть, — ответил он, опираясь ладонями о столешницу, которая их разделяла.

Она посмотрела на его выцветшую красную футболку с характерной белой надписью Coca-Cola.

— Сэмми, — обратился он к ней, обходя стол. — Все нормально?

— Где Тристан?

— У него появились кое-какие дела, так что ему пришлось уйти. Он вернется. А до тех пор он просил меня присмотреть за тобой.

Вполне правдоподобное объяснение, которому можно с легкостью поверить, если бы только Сэмми не стала свидетелем беспокойства, написанного на лицах Тристана и Ри, когда они рассказали ей о том, что за ней охотятся Темные.

Улыбка, которая только что не сходила с ее лица, исчезла, как будто ее никогда и не существовало. Глухой стук сердца в груди так и кричал: что-то не так.

Она ухватилась за край столешницы, пытаясь устоять на ногах.

— А правда, что только Король Драконов может убить другого Короля?

— Правда, — неохотно ответил Лэит.