Страница 7 из 10
Честно говоря, раньше такая судья Савельева Е. А. сидела у меня внутри и обвиняла. Но на самом деле мне куда ближе ответы Бродского, чем ее вопросы. И пока я не осознала это, я не смогла уволить судью и взять на ее место поэта.
В 1972 году Бродскому пришлось уехать из страны и потерять советское гражданство. Позже он рассказывал, как, сидя в своем кабинете в США, однажды потянулся за словарем – и понял, что точно так же он тянулся бы за словарем и в Петербурге, и в Норинской. Этот жест он будет делать, где бы он ни жил, при любом политическом строе.
Я думаю, что этот жест – точка опоры. Зона комфорта. Даже для того, кого выдворили из страны, лишив возможности видеть своих родителей, свою любимую и только что родившегося ребенка.
У вас тоже есть такая точка опоры. Не прячьте ее, говоря: «Где Бродский, а где я?» Вы рядом.
«Если вы одаренный человек, это не значит, что вы что‐то получили. Это значит, что вы можете что‐то отдать», – писал Карл Густав Юнг. Отдавайте все – и будь что будет.
P. S. Я пишу эту главу второго мая. Инстаграм подсовывает фотографии сочных шашлыков моих друзей. За окном свежо и красиво, и хочется гулять. Но я сижу – уже и спина затекла, и в голове начинает куриться туман – и пишу. Я отказываюсь от шашлыков и беззаботных выходных в пользу своей книги. Одни главы рождаются легко и быстро, другие я перекраиваю по десять раз и откладываю на потом. Но я выбираю писать. И просто делаю все, что могу, веря, что это не зря.
1. Не судите текст по тому, как он был написан.
2. Судите, писатель ли вы, не по своему стилю жизни или количеству публикаций, а по степени своей приверженности этому делу.
3. У вас внутри может сидеть самоед, а может – поэт.
Вы имеете власть назначать и снимать с должности.
4. Отказываться от чего‐то, чтобы поработать над книгой – прекрасно.
5. Если вы одаренный человек, это не значит, что вы что‐то получили. Это значит, что вы можете что‐то отдать.
Это – записка Чарльза Диккенса своему другу. В ней он отказывается от встречи, выбирая писательство:
«Мне все пишут:
“Это только полчаса!”, “Это займет всего лишь один вечер” и т. д. Но они не понимают, что я не могу скомандовать себе отвлечься на пять минут и потом сразу вернуться к работе, да и простая встреча может взволновать меня так, что я не смогу написать ни строчки целый день.
Тот, кто занимается настоящим творчеством, должен заниматься им постоянно, находить в этом свое призвание. Мне жалко, что ты подозреваешь меня в том, что я не хочу тебя видеть, но я не могу тут ничем помочь; у меня свой путь, и я буду по нему идти вне зависимости от желаний других людей.
“Нет” делает нас невежливыми, скучными, эгоистичными, антисоциальными, одинокими и т. д. Но “нет” это то, что заставляет нас продолжать творить».
Вам нравится?
Посмотрите на свое расписание на ближайшую неделю. От чего в нем можно отказаться в пользу писательства? Это может быть встреча с кем‐то либо, какое‐то задание, которое можно перепоручить другому человеку. А может быть работа, если вы работаете на себя. В таком случае вы-писатель можете купить у себя-предпринимателя рабочий час (или несколько). Это станет инвестицией в ваше писательское будущее.
Напишите творческую записку, как у Диккенса, тому, от чего вы отказываетесь. Отправьте ее адресату либо повесьте у себя над столом – пусть она напоминает вам о вашей приверженности тому, что для вас значимо.
II. В творческом процессе письма
Глава 6
Миф о том, что я никогда не смогу писать как…
Или: они недосягаемы!
Я читала присланную мне для разбора рукопись и вспомнила автора, за которым следила еще во времена живого журнала. Та женщина писала пронзительные и теплые истории о своем сыне. Я вспомнила ее ник, отыскала старый ЖЖ и сохранила ссылку в закладки. Чтобы на консультации сказать Лере:
– Мне кажется, тебе понравится. Вы с этим автором будто литературные родственники.
Но Лера вздохнула:
– Катя, я знаю это имя. Десять лет назад я читала эти посты. Читала и каждый раз плакала. Мне так нравилось! Но меня съедала страшная черная зависть, что вот эта женщина пишет, и пишет так – а я нет. Мне невмоготу было это читать и так завидовать! И я отписалась.
Это была бы грустная история о черной зависти, если бы у нее не было продолжения. Прошло десять лет. Лера преодолела диктат внутри себя: «Чем ты вообще занимаешься? кому это нужно? что за темы?..» – и все‐таки начала писать. Она вбежала в писательство, как вбегает в море соскучившийся по нему человек. И писала много, самозабвенно, с удовольствием.
И вот теперь я говорю ей:
– Вот твой литературный родственник. После твоих текстов так же, как после ее, остается изумление хрупкости мира и прочности настоящей любви, тонкой связиребенка и мамы, тому, сколько слоев есть в каждом человеке.
И Лера кивает. Она завидовала именно этому читательскому изумлению, когда отписывалась от автора живого журнала. Но сейчас она сама – автор, а я работаю ее зеркалом, возвращая ей эффект, который производят ее рассказы.
Для меня эта история о том, что то, что нам так отчаянно нравится, всегда есть в нас самих. И отравлять нас оно начинает, только когда мы не даем ему сбыться.
От каких текстов у вас мурлычет внутри? Что приводит вас в восторг? Читая кого, вы вздыхаете, что хотели бы так же?
Сформулируйте для себя это. Ведь на одном очаровании далеко не уедешь. Если вы смотрите на чужой текст как на прекрасную, но недосягаемую вершину, вы не сможете подступиться к нему. Наша задача – не застрять в немом восхищении, а сделать восхищение топливом для вашего собственного писательства.
Не бойтесь, что при разборе «великого» автора вы потеряете удовольствие от текста. Все наоборот: ваше удовольствие станет и больше, и тоньше.
Чтобы дать вам какой‐то пример, я напишу о себе. Я люблю «Фауста» Гете, «Письма Баламута» Льюиса, «Розу и крест» Честертона и стихи Федерико Гарсиа Лорки за то, что жизнь в этих текстах настолько живая и пульсирующая, что, читая их, и я становлюсь живей. Мне нравится, что в маленьком и бытовом там сияет космическое. Что эти авторы – в контакте с чем‐то большим. Что они верят в человека и любят его душу, его чувственность, его творческое начало.
Запишите, что вы любите (или чему завидуете) в текстах других авторов. Чтобы, когда вы будете получать обратную связь на ваши, вы могли сравнить.
Юнг писал о принципе зеркала. Он утверждал, что то, что раздражает нас в других, может привести к пониманию нас самих. Но я думаю, что это верно не только для раздражения, а и для восхищения тоже. Поэтому я часто прошу авторов присылать мне отрывки из произведений, вызывающие у них восторг. Если рассмотреть эти тексты под микроскопом, иначе говоря – ответить на вопрос «Как это сделано?», то можно очень быстро продвинуться в своем писательстве. Обычно я показываю авторам инструменты, которыми создается тот или иной эффект. Руки автора начинают гореть: ведь это и его инструмент, просто он к нему еще не приноровился. Каждый раз я вижу, что найденный так инструмент – продолжая метафору – ложится в ладонь автора как родной.
Если, читая это, вы волнуетесь о плагиате, то напомню вам, что писательские инструменты не подпадают под закон об авторском праве, как не подпадают под него молотки и стамески. Ими вправе пользоваться все. Другое дело – что нужно дать себе труд освоить инструмент, чтобы после чувствовать, когда использовать его.
Все равно у вас получится нечто иное, чем у автора, чей инструмент вы с восхищением позаимствовали. И при этом велика вероятность, что читатель будет ценить ваш текст за ту же «живую жизнь», «космическое в бытовом» и тому подобное – подставьте свое.