Страница 1 из 2
Оксана Демченко
Взять своё
Пол тоннеля выгибался ощутимо, – как спина капризной, лениво потягивающейся кошки. Мол, попробуй одолей такую крутизну без отдыха, упрямец! Но гном бежал целеустремленно, не снижая темпа. Вперед и выше, к яркому злому свету дня в арке далекого еще выхода на поверхность. В иное время он бы подумал – к сияющему. Но толку от этого света, когда на душе смоляной коркой запеклась обида. За все горы. За общее прошлое. За тех, кого хоронили вместе и до сих пор чтут в своих поминальных песнях знахари подгорного племени.
Эльфы и гномы… Они были не просто союзники – друзья. Вместе, плечом к плечу, стояли против страшной беды и принимали последний бой. Эльфы в той войне утратили родину, прежний уклад жизни, девять десятых населения – и королеву. Гномы потеряли страну и короля. Кряж, новый дом народа гор, после войны изрядно опустел. Не стало многих славных семей. Полегли до единого лучшие королевские норники, сберегая магов и знахарей, заклинающих от зла. Да что вспоминать… Двести лет после войны в отрядах спасателей были практически одни женщины. В угольных шахтах руду дробили дети. Они так и остались на всю жизнь низкорослыми, синевато-бедными недокормышами. Поколение, повзрослевшее слишком быстро и без отцов…
Гномы замуровывали покойных в больших пещерах, не разбирая тел. Слишком их было много – ушедших. И слишком мало – выживших, еще сохранивших силы хотя бы для отдания последнего долга собратьям по оружию.
Казалось, общее горе не может забыться. Тем больнее нынешняя подлость эльфов: как смели они вычеркнуть из памяти общее прошлое? Эльфы – вечные, они не знают смены поколений! Королева бы этого не допустила. Но сребровласая Тиэса-а-Роэль, Единственная, как её звали эльфы, осталась в подгорных тоннелях. Зло не одолело её. Но, увы, оказалось заперто и обезврежено лишь силой души и ценой жизни – отданной без колебаний.
Подданные Единственной – выжили, уцелели. И позволили сгинувшему мраку войти в свои души. Предали древнюю дружбу, забыли союз, скрепленный непомерным числом жизней лучших.
Гном сердито рыкнул и прибавил шаг. Злость – она подстегивает сильнее кнута. Жаль, невозможно позволить себе такую слабость, как крик или даже излишнее раздражение. Он – наследный принц рода Гррхон. Правящего рода. Исконного, признанного в горах от их сотворения. Король Рртых первый Гррхон воевал в древних битвах. Он был лучшим. Он один стоял в коридоре у слияния ходов подгорного лабиринта крепости Черных. И дал время эльфам и гномам пройти в недра чудовищного строения, проточившего сами корни гор. Он остался в подгорной тьме навсегда. Эльфы потеряли королеву. Гномы – короля…
Увы, две эти смерти слишком уж многое сделали невозвратным. Обещание, высказанное вслух и подтвержденное нерушимыми клятвами, стало пустым звуком. Важнейшее обещание!
Пора наполнить слова древним смыслом. Если вечные утратили память, гномы возьмут причитающееся им и у беспамятных! Не напомнят и не попросят, ведь былой дружбы уже нет. Просто придут – и заберут.
Гном выбрался в арку ворот и замер у кромки тени и света. Там, впереди – вершинный мир. Леса, принадлежащие вечным, земли людей. Чуждые гномам – но ведь прекрасные, нельзя им отказать в праве так называться. Малахит сосновой хвои причудливо нанизан на золотое плетение ветвей. Столбами солнечного света рвутся в небо стволы. Гном улыбнулся в бороду. И воздух! Пьянее и слаще любого меда. Живой, густой, впитавший смолу, растопленную яростным полуденным солнцем, настоянный на сотне цветущих трав, высеребренный голосами птиц.
Рртых второй Гррхон поправил секиру в чехле из плотной мягкой кожи. Попросил у Труженика благословения: решить дело миром и не расчехлять, обрывая первым же ударом последние нити, связывающие две расы, гномов и эльфов.
Он шагнул в солнечный день. С головой окунулся, и густые волосы вспыхнули рыжим пламенем, роднясь с этим дивным живым полуднем, с сосновым лесом и солнечной радостью. Рртых повел плечами – благодать. Печет, как в кузне! И побежал снова – теперь вниз по склону, широкой мощеной дорогой. Сколько веков уже гномы поддерживают и развивают подгорный тоннель, связывающий южные земли людей с миром их северных соседей за Кряжем. Сколько труда кладут на свое дело! Кряж велик и могуч. Синие клыки его вершин вцепились в саму небесную твердь! Нет пути через горы верхними перевалами, с грузом товара крутых каменистых троп – не одолеть…
Зато через гномий тоннель – неделя неспешного удобного движения. Куда больше проблем у купцов с эльфами, уже второй век вынуждающими караваны обходить стороной их заповедные леса. Как раз здесь, у самых гор, вечные устроили развилку и закрыли от всех короткий прямой путь! Выставили охрану. А лучники остроглазых следопытов, всякому ведомо, – серьезные бойцы!
– Пади на колени, презренный, перед величием страны Лирро и её вечного короля, – звонко предложил голос невидимки.
Гном хмыкнул и остановился. Определенно: эльфам окончательно напекло их вечные головы! Не представясь, не спросив имени, не показавшись из своей глупой засады – оскорблять.
– Так мне-то он не король. Сами падайте, коль охота лбы расшибать, – зычно посоветовал рыжий. – Только уж не в кусты, а то я вас так и не рассмотрю никогда. Эй, шагайте на опушку. В невидимок гномы не верят. И речей с ними не ведут.
Длинная белоперая стрела укусила край толстой подметки гномьего ботинка. Рртых рассмеялся, пожал плечами и пошел вперед.
– Ты что, совсем не в себе? – куда живее возмутился следопыт, его голос утратил звучность торжественной трубы. – Застрелим ведь!
– Я все ж полагаю, вы дурни, но не распоследние трусы, – обстоятельно начал новую речь гном, мерно вышагивая по тропке. – Из засады посла бить – дело гнусное. Надобно расспросить сперва. Ну, вылезайте уже, белки вы крикливые!
Лес возмущенно вздохнул коротким порывом ветерка. Гном усмехнулся. Значит, в пограничной заставе и маг имеется. Плохо. От начала времен у вечных в роду – наикрепчайшие заклинатели. Ветер набрал силу и уперся в грудь широкой ладонью, разросся до размеров щита, норовя силой остановить продвижение рыжего подгорника. Гном остановился сам, ниже опустил голову и рявкнул диким знахарским басом так, что сама хвоя вздрогнула в ужасе и встала дыбом! Лес замер, колдовской ветер испуганно стих.
– Я все равно упрямее вас, – уверенно сообщил гном. – Выходите.
Ближние заросли орешника вроде бы и не качнули ветвями, но на их фоне возник бледный от гнева – он и сам надеялся, что пришелец поверит, именно от гнева, а не от страха – эльф. Стройный, гибкий, с длинными пушистыми волосами, похожими мягкостью и тоном на одуванчиковый пух. Глаза ясно-серые, самый частый в их роду цвет, – прикинул гном, облегченно выдыхая сквозь зубы. Все же первый бой за ним! Выволок следопыта из лесу, переупрямил и поставил перед собой. Как равного.
– Пади на колени, презренный, перед величием… – начал эльф снова.
– Ты что, король и есть? – с нехорошим подозрением уточнил гном.
– Нет, – опешил светловолосый.
– Вот и я о том. Перед величеством – может и задумаюсь о соблюдении чужого этикета. А тебя точно не обрадую эдаким зрелищем, уж извини.
– Ничтожность твоей короткой жизни… – эльф начал новую заученную фразу.
– Погоди. Давай я ситуацию по-простому обскажу, – прервал его Рртых. – И вот она какая. Секиру я достану быстрее, чем умру от стрелы. Посему остаток вечности лично ты будешь коротать с гномьей сталью в переносице. Ох и довел ты своим гудением, ну нету мочи! Захлопни рот и пошли уже. Веди к королю.
– Нельзя так, – обречено вымолвил эльф. – Мы пускаем в край Лирро только тех, кто заранее уведомил о визите.