Страница 11 из 67
Пожалуй, это было самое трудное — убедить людей, что смерть или болезнь вызваны не колдовством.
Однажды, придя в соседнюю деревню, Николай Николаевич увидел, что мужчины горячо обсуждают какой-то вопрос, то и дело посматривая на Маклая. Ученый спросил знакомого папуаса, в чем дело.
— Мы хотим знать, можешь ли ты умереть, — не лукавя, ответил тот.
Миклухо-Маклай минуту помолчал, а потом спокойно взял копье и протянул его папуасу:
— А ты попробуй! Тогда и узнаешь, могу ли умереть.
Тот взял копье, испытующе посмотрел на каарам-тамо и положил копье на землю.
— Что же ты?
— Нет! — ответил папуас. — Если бы ты боялся быть убитым, то не предложил бы мне копье…
Прожив с папуасами Новой Гвинеи не один год, Н. Н. Миклухо-Маклай убедился, что они такие же полноценные люди, как и европейцы, лишь отстали в своем культурном развитии на целые тысячелетия. Поэтому его так возмущало жестокое обращение колонизаторов с туземцами, превращенными в рабов. «Мне сообщили, — писал он в своем дневнике, — что недавно был убит некий шкипер Л. своими же людьми. Этот человек несколько десятков лет был известен на островах Тихого океана своим бесстыдным и жестоким обращением с туземцами; жалеть было нечего, и оставалось только принять к сведению, что на островах Тихого океана одним дрянным человеком стало меньше».
…Миклухо-Маклай сильно страдал от тропической малярии, силы его заметно таяли. Но вот у берегов Новой Гвинеи появился русский клипер «Изумруд». Весть о том, что добрый белый колдун уплывает в море, потрясла островитян. К нему приходили из самых отдаленных селений, просили остаться. «Мы построим тебе хижину в каждой деревне», — говорили посланцы…
В день, когда корабль, подняв паруса, уходил в море, по всему побережью заговорили барумы — большие деревянные барабаны. Они извещали: на большой огненной пироге уплывает за море самый добрый друг папуасов — белый колдун с луны — Маклай.
Замечательный человек и ученый, Н. Н. Миклухо-Маклай занимает среди великих путешественников прошлого века особое место. Он не открывал неизвестных земель, а исследовал быт и нравы народов, о которых европейцы ничего не знали. И он доказал, по словам Льва Толстого, что «человек везде есть человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».
Как был открыт шестой континент
Весной 1819 года на борт черноморского фрегата «Минерва» был доставлен срочный казенный пакет: «Капитану фрегата Ф. Ф. Беллинсгаузену предлагается немедленно отправиться в Петербург и ехать без всякого промедления в пути».
Чтобы добраться в те времена с берегов Черного моря в столицу, требовалось много дней. Было у капитана время подумать: зачем вызывают в Адмиралтейство? Но как он ни гадал, новое назначение было совершенно неожиданным: Беллинсгаузену предлагалось возглавить экспедицию в южные широты Мирового океана…
В июле того же года шлюпы (одномачтовые парусники дальнего плавания) «Восток» и «Мирный» вышли из Кронштадта. Им предстояло далекое и опасное плавание. Беллинсгаузен находился на «Востоке», а на «Мирном» капитаном был лейтенант М. П. Лазарев.
Экспедиция длилась более двух лет. Небольшие парусные суденышки преодолели огромные пространства трех океанов, побывали в Австралии и Южной Америке. Участниками этого плавания был собран огромный научный материал о южных широтах земного шара, открыто много островов. А самым выдающимся открытием был шестой континент — Антарктида. К его берегам шлюпы Беллинсгаузена подходили дважды, в 1820 и 1821 годах. Но расскажем об этом выдающемся в истории географических открытий путешествии подробнее.
Перед тем как выйти в неизвестные воды Южного моря, русские моряки задержались в Рио-де-Жанейро. Произвели там ремонт судов, закупили продовольствие. Бразилия, тогда португальская колония, оставила тяжелое впечатление. Город с таким красивым названием был очень грязен. «Сор и все нечистоты, — записал в дневнике Беллинсгаузен, — бросают прямо на улицы, и по вечерам, когда смеркнется, невозможно ходить близ домов, не подвергаясь неприятности быть облитому с верхнего этажа; в городе вообще видна отвратительная неопрятность».
С возмущением смотрели моряки на куплю-продажу черных рабов. В «мерзостных лавках» живого товара негры при появлении покупателей должны были плясать и петь, «дабы представить себя в лучшем и веселом виде… Кто же из них, по мнению продавца, недостаточно весело смотрит, скачет или прыгает, тому он тростью придает живости».
Отвратительное зрелище!
Завершив на суше необходимые дела, русские моряки снова вышли в море. Южные широты встретили их неласково: шквальные ветры со снегом и градом, непроглядные туманы. Корабли теряли друг друга, «Мирный» отставал, и «Восток» то и дело возвращался назад, чтобы не потерять друг друга.
Заметно похолодало. Появились плавающие «ледяные острова» — айсберги. Столкновение с ними в тумане грозило шлюпам гибелью.
Первое географическое открытие ожидало мореплавателей у берегов острова Южная Георгия. Неподалеку они обнаружили остров, которого не было на картах. Беллинсгаузен дал ему имя второго лейтенанта «Мирного» — Анненкова. А затем один за другим были нанесены на карты еще шесть новых островов. Везде, где было возможно, моряки сходили на берег, брали образцы почв и растительности.
Наступил новый, 1820 год. Уже больше двух месяцев корабли плыли среди антарктических льдов. Нередко ледяные поля и плавающие льдины брали их в клещи, царапая обшивку, сдирая головки крепежных гвоздей. Пробиваясь к югу, Беллинсгаузен неоднократно пересекал Полярный круг, но дальше неодолимой преградой лежали льды.
16 января в полдень «Восток» и «Мирный» вплотную подошли к неподвижному ледяному полю. Это были материковые льды, сползавшие в море с шестого континента Земли. Как показали более поздние исследования, русские мореплаватели находились в этот день всего в нескольких милях от берега Антарктиды. Однако сами они об этом не догадывались.
Прошло уже более трех месяцев, как шлюпы вышли из Рио-де-Жанейро. Приближалась антарктическая зима. Начальник экспедиции видел: судам нужен ремонт, на исходе топливо, устали люди. И он приказал, не задерживаясь, идти к берегам Австралии.
Новый поход на юг экспедиция Беллинсгаузена — Лазарева совершила через год, после того как «Восток» и «Мирный» побывали в Тихом океане (здесь была открыта группа островов, названных островами Россиян). И на этот раз плавание было очень тяжелым. Запомнился день 20 декабря. Команда «Востока» обедала, когда шлюп резко замедлил ход. Все выбежали на палубу. Глазам предстала устрашающая картина: с обеих сторон на судно надвигались громадные айсберги. Каждый из них был значительно выше корабельных мачт. В ледяном коридоре стих ветер, паруса обвисли, и шлюп с каждой секундой замедлял ход. Люди замерли, ожидая самого страшного. В последнее мгновение «Восток» выскочил из ловушки, и сразу же ледяные горы с грохотом столкнулись…
Беспрестанно меняя курс, русские корабли пробивались все южнее и южнее. Затем они снова, как и в прошлом году, подошли к сплошным льдам. Плавание продолжалось уже полтора месяца. И тут моряки — в который уже раз — увидели неизвестный берег. Под крики «ура» на шлюпах подняли флаги. Вновь открытую далеко за Полярным кругом землю назвали островом Петра Великого. Высадиться на него мореплаватели не смогли. Только в 1927 году, через сто с лишним лет, этот остров обследовало норвежское судно «Одд».
Но самый большой успех участников экспедиции был еще впереди. Утром 17 января 1821 года при ясной погоде русские моряки увидели гористую, уходящую к югу землю. Увидев ее, командир экспедиции записал: «Я называю обретение сие берегом, потому что отдаленность другого конца к югу исчезла за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег сей обширен или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась перед глазами нашими».