Анюта

– У нас в Греции, – стал рассказывать магнат, который мог бесконечно восхищаться своими родными краями, – есть древнейший город Дельфы, центр античного мира, храм Аполлона и его оракул, на южном скалистом склоне Парнаса, куда стекались паломники со всех континентов, чтобы задать самый важный свой вопрос и познать себя, как было написано на фронтоне храма. У вас, Анюта есть что-то общее с оракулом. Вы позволяете людям познать себя, – подчеркнул Дориус и продолжил: – Я там был, когда мне было двадцать пять лет, ходил по раскопкам, пытался познать себя и представлял себе, как это было в древние времена. Представлял толпившейся народ, очередь к оракулу из богатых людей и дары, которые приносились или воздвигались в виде статуй из драгоценных металлов. После уникальных археологических раскопок, от храма осталось лишь основание и несколько колонн, но даже сейчас можно прикоснуться к этому святому чудо света и обязательно там побывать. Обозреть сокровищницы сифносцев и афинян, музей и стадион, где устраивались знаменитые Пифийские игры с участием колесниц, – ну что, я вас ещё не уговорил, приехать к нам в Грецию? – с горящими глазами спросил Дориус у девушек.

– Я только за! – сразу приняла приглашение Регина.

Дориус ждал ответа Анюты, внимательно наблюдая за ней.

Анюта обдумывала услышанное про Дельфы. Рассказ её поразил. После короткой паузы, она ответила:

– Вы очень увлекательный собеседник, – проговорила она, не зная, что ещё добавить.

– А у меня есть ещё один тост, – быстро переключился грек, видя, как загрузил своими повествованиями своих же собеседниц.

– Какой? – спросили в один голос барышни.

– За вас, девушки! За русскую доброжелательность и красивую женскую душу!

– Хороший тост, – поддержали его те самые женские души, – за это можно выпить!

Шампанское дальше полилось по бокалам.

5

Поздним вечером Глеб вынужденно приехал в мастерскую. У Анюты, как всегда, был отключен телефон, а на служебном никто не брал трубку. Открыв входную дверь ключом от домофона, он прошёл внутрь. На кожаном диване, под тоненьким пледом спала его супруга, за рабочим столом, дремала Регина, уложив свою тяжёлую голову прямо на плоскую столешницу.

Глеб прошёлся по студии, осмотрелся и всё понял. На полу, в ряд стояли восемь пустых бутылок из-под шампанского, коробки из пиццерии, пустые бокалы и хлебные корки. Кроме девушек, в мастерской никого больше не было. Подойдя к Регине, Глеб легонько тронул её за плечо, девушка очнулась, блуждающим взглядом осознала, кто её разбудил и где она до сих пор находится.

– Глеб, извините нас, мы напились, – еле внятно произнесла она.

– Регина, ты можешь идти сама? Давай, я завезу тебя домой, – проявил Глеб заботливое участие, – иди к моей машине, она открыта, садись на первое место.

– Угу, – послушалась помощница, и пьяной, шатающей походкой стала добираться к выходу, прихватив руками сумку и куртку.

Глеб подошёл к супруге и подхватил её бесчувственное тело на руки.

– Черепашка, черепашка, – зашептала Анюта. Её надо забрать из вете-ри-нар, – не смогла она выговорить последнее слово.

Свет в мастерской погас, сильные мужские руки отнесли молодую портретистку к автомобилю и погрузили на заднее сидение. Анюту повезли домой и уложили на уютную кровать. Утром на её прикроватной тумбочке стоял стакан с водой и таблетка аспирина.

«Как кстати» – подумала она и проглотив пилюлю, с наслаждением опустошила стакан с живительной водой. Через пол часа, когда отпустила головная боль, хозяйка дома спустилась вниз, на кухню.

– Мама, мама! – воскликнул Артём, обрадовавшись маме, по которой он всё время скучал.

– Сыночек мой, – была рада Анюта увидеть своё чадо и поцеловала его в щёку.

– Доброе утро, – поздоровался с ней Миша. Кофе, чай?

– Кофе, пожалуйста, если не трудно.

– Мне за радость, ты же знаешь.

– Мама, ты дома? – поинтересовался сын, которому сразу же захотелось провести день вместе.

– Сегодня – да, и завтра думаю тоже. Надо сделать перерыв, – заверила мама сына.

– Ура! Мы пойдём гулять, – воскликнул Артём и прилип в объятиях к маме.

– Как дела, как позёр на этот раз, остался довольный? – спросил Миша, ставя перед Анютой чашечку кофе.

– Спасибо. По-моему, на этот раз более чем даже. Дориус напоил нас с Региной шампанским, да так, что стёрлась память.

– Глеб вчера переживал, почему ты дома не появилась в восемь вечера, и в твоей мастерской на телефон никто не отвечал. В десять вечера не выдержал и помчался к вам. Этот Дориус хоть не приставал к вам, извини, что спрашиваю.

– Нет, нет. Он приличный человек. Много интересного рассказывал о Греции, потом какие-то смешные истории. Мы что-то смеялись, а потом у меня совсем провал в памяти, – с сожалением произнесла Анюта, что позволила себе пить с клиентом. – Вообще не знаю, зачем я согласилась выпить с ним по бокальчику. Умеют же люди уговаривать! – добавила она в свою защиту.

Миша промолчал, не зная, что тут сказать: – «Всякое бывает».

– А сколько уже времени? – спросила портретистка, сделав круглые глаза.

– Что? Что-то вспомнила, – испугался Михаил.

– Черепаха! Мне надо забрать её из ветеринарной клиники.

– Черепаха?

– Мама, что за черепаха? – заинтересовался мальчик.

– Вчера утром, когда я поехала в мастерскую, в последний момент увидела на дороге черепашку и еле успела затормозить. Я отвезла её в ветклинику. Врач сказал, что пресмыкающееся имеет признаки жизни и надо оставить его на сутки, чтобы понаблюдать за ним.

– Может уползла у кого-то. Поехали вместе, твоя ведь машина осталась у работы, – предложил Миша.

– Отлично. Бутерброд бы ещё какой бы съесть бы мне.

– Ну это мы сейчас сделаем.

6

Два дня Анюта провела с пользой дела, сочетая активный досуг с делами и отдыхом. Забрала вместе с Мишей и Артёмом из ветеринарной клиники абсолютно здоровую и живую черепаху, завезли её домой, а после они дружно гуляли в парке, катались на аттракционах, пообедали в кафе, вернувшись домой уставшими и довольными, а на следующий день она посетила салон красоты и модные бутики одежды, и уже же вечером отправилась ужинать с Глебом в ресторан.

Глядя на сидящего напротив неё своего супруга, она сознавала, насколько она может быть счастлива, как человек и как женщина. Ведь практически на неё свалилось одновременно и любовь, и предназначение, ниша, которая была востребована и признана людьми, её талант имел успех и приносил ей собственный немалый доход.

И как хорошо, что её жизнь сложилась именно так, а не как-то по-другому, потому что с самого начала ей бог послал самых лучших, заботливых, близких ей людей. Хотя, она признавала, что ценить их стала только лишь с годами.

Ведь её, как и Светлану, супругу Бориса нашли подкинутыми, совсем новорождёнными младенцами у мужского монастыря, вблизи с деревней Чугунка. Их удочерила добрая, чуткая женщина, Зинаида Ивановна и растила как своих родных дочерей, не скрывая того факта, что от них отказались в младенчестве.

Так и жили: – скромно, тихо, проводя свободное время за учёбой и книжками, да в огороде, помогая крёстной во всем по хозяйству, пока Света не выросла, и не уехала в город учиться, где встретила будущего мужа, Бориса. И тогда Зинаида Ивановна попросила Свету забрать Анюту к себе, в свою новоиспечённую семью, где её официально удочерил Борис, и воспитывал достаточно строго, от чего она долго страдала внутренне, не признавая над собой его отцовство. Но жаловаться и сетовать на свою судьбу ей было некому, пришлось мириться с жёсткими ограничениями, правилами и требованиями, которые установили ей в семье Серебровых. Её душа перестала мучаться, когда к ней пришла совсем неожиданно настоящая любовь, со стороны лучшего друга и партнёра по бизнесу Бориса Глеба. Они поженились и их счастье увеличилось, когда в семье родился сын Артём.

И всё же, на протяжении всего времени, она не переставала думать о родной маме, которая когда-то и не ясно по какой причине от неё отказалась. Довольно часто она вспоминала слова крёстной, Зинаиды Ивановна, о том, «что только потерянная душа может отказаться от своего ребёнка», но за это всё равно надо прощать!