Род

– Ты меня огорчаешь, мой юный друг, – поникшим голосом сказал эльф, – тоже мне, сказал – верить людям! Числа – они вернее будут.

Но Волчонок уже осознал свою ошибку и выдал новую формулу.

– Верьте не числам, верьте братьям!

– Я понял! – радостно завопил эльф. – Верить братьям – как все просто! И как это … сложно. Только ты, о, благороднейший, мог пойти этим путем! Ты снял камень с моего сердца, этот невыносимый, никогда не существовавший, лишний камень! О, мы знали, ты – мудрейший из нас! – он даже захлопал в ладоши от возбуждения. – Твоя помощь заслуживает награды, достойной награды! Я не сомневался, что ты найдешь спасительное решение, поэтому и прихватил одну вещицу! – эльф сунул руку за пазуху и вынул перстень.

Крупный бриллиант сиял на фоне радуги из драгоценных камней, завораживая взгляд, но Волчонок лишь равнодушно пожал плечами.

– Зачем мне это?

– Как зачем?! – эльф подпрыгнул на месте от удивления. – Красиво же. Будешь смотреть, любоваться и нас вспоминать.

– Красиво? – раздумчиво протянул Волчонок. – По мне – небесная дуга красивее. А вас я и так никогда не забуду. Вы же мои друзья. А какие между друзьями счеты и награды? Не надо мне ничего.

– О, справедливейший! О, бескорыстнейший! – закричал эльф, весь пламенея. – Как ты не похож на всех этих людей! Тем бы только обобрать бедных, слабых эльфов! О, я всегда чувствовал, что ты наш, что твое место среди нас! Как жаль, что не удалось тебя украсть!

– Как – украсть? – удивился Волчонок.

– Какой красивенький ты лежал в колыбельке! Так и хотелось схватить тебя и унести в наш подземный дворец! – пронесся эльф по инерции, но, заметив недоуменный взгляд мальчика, смутился. – В общем, да, не получилось… Такой ты красивый был, что – не решились. Рука, значит, не поднялась. Так и ушли.

– Но мы же не для себя старались! – воскликнул он, воодушевляясь. – Мы для тебя старались! Что тебе делать среди этих грубых, необразованных людей? А у нас ты бы занял подобающее место, у нас ты был бы королем. О, каким ты был бы королем! Ты и сейчас им можешь стать! Пойдем со мной, все мои братья с нетерпением ждут тебя. Вот он вход, сделай только один шажок, а дальше ноги сами понесут тебя, потому что ты увидишь такую красоту, что не чета здешней. Ты будешь гулять по изумрудной траве под аквамариновым небом, ты будешь греться у рубинового очага и нежиться в мягком янтарном свете, ты…

– Не слушай его, малыш! Держись, парень! Я спешу к тебе на помощь! – раздался крик со стороны.

Вскоре показался и обладатель голоса. Был он мал ростом и округл, но этим его сходство с эльфом заканчивалось. Был он одет в длинные штаны и куртку, сшитые из бурого густого меха, сливавшегося с кудлатой бородой, на голове у него была коричневая шляпа с низкой тульей и широченными полями, прикрывавшими его плечи. Вылитый медведь, нацепивший шляпку гигантского гриба, только маленький. Одно слово – лесовичок.

– Гони его прочь, малыш! – выдохнул он, останавливаясь возле Волчонка и тяжело отдуваясь. – Он вообще не наш! Он – чужой! Ты только вслушайся в это имя – Эльб! Да этими звуками только отрыгивать после огненной воды, которую они выгоняют из черной жижи своего подземелья. То ли дело мое – Межвитнир, струится как чистый ручеек наших гор и веселит сердце, как божественный напиток, который я получаю из цветочного нектара. И каким словом он соблазняет тебя – король! Нет у нас никаких королей, у нас – цари! Так что ты его не слушай. Ты лучше на него посмотри. Какой он мерзкий, какой он – черный! Нет, ты лучше и не смотри, а то замараешься.

– Я не черный! – воскликнул эльф. – Я серый! Я такой же, как Волчонок!

– А вот тетка Вила сказала мне, что я – белый, – вставил, наконец, свое слово Волчонок.

– Именно, именно! – радостно подхватил Межвитнир. – Все мы, живущие на земле и в воде, белые! А ты, – он уставил палец в эльфа, – черный, черный, черный!

Эльф устремился вперед, норовя вцепиться руками в бороду лесовичка. Но лишь ударился своим толстым брюхом в столь же округлое достояние противника и отлетел назад. Это только раззадорило борцов. Поднявшись с земли, они сошлись степенно и грозно, уперлись животами и принялись толкаться, пыхтя и еще больше раздуваясь от напряжения. Лишь руки мелькали в воздухе в безуспешных попытках дотянуться до лица противника.

Волчонок вдоволь нахохотался, глядя на эту возню, но потом бросился разнимать своих друзей. Как недавно с русалкой, он точно уловил момент, когда пора прекращать игру, не доводя дело до греха. Вот и сейчас разведенные по разным углам противники быстро успокоились и уже весело поглядывали друг на друга – как я тебя! Вдруг личико эльфа сморщилось, и он жалобно заплакал, чернея на глазах.

– О, горе мне! О, я несчастный! Как мне жить, бессильному среди людей и отверженному среди сородичей?!

– Что случилось? – Волчонок обеспокоенно склонился над другом.

– Мой колокольчик! Я потерял мой колокольчик! Это все он, – эльф кивнул в сторону Межвитнира, – это он нарочно сорвал!

– Да я – никогда! – несколько обиженно откликнулся тот. – Разве ж я не понимаю! Борьба должна быть честной, а иначе это не борьба, а драка какая-то, как у людей. Мы выше этого! Вот и малыш кивает, он меня понимает!

Волчонок не кивал, он рыскал среди камней. Лесовичок, посмотрев на безутешно рыдающего эльфа, присоединился к нему. Но повезло все же Волчонку, он выцарапал завалившийся в трещинку колокольчик и радостно поднес его эльфу.

– О, друг мой, ты вернул меня к жизни! – вскричал тот, расцветая как луг весной. – Как и когда я смогу отблагодарить тебя?! Вот, прими в качестве небольшого аванса, – на свет вновь появился радужный перстень.

– Да не нужен он мне! Сколько раз тебе говорить! – воскликнул Волчонок. – Это ты прими колокольчик как мой подарок, в память нашей дружбы.

– Как подарок не могу! – нашелся эльф. – Я его должен непременно выкупить, иначе ко мне не вернется волшебная сила. А кто я без волшебной силы? Бедный несчастный старик, – он вновь настроился заплакать.

– Ну, не плачь, не плачь, – попытался успокоить его Волчонок, – так и быть, давай твое кольцо, – он протянул руку.

– Не бери! – остановил его крик Межвитнира. – Ничего у него не бери! Я понял! Я все понял! Это он все нарочно устроил, и колокольчик сам сорвал, и в трещинку закинул, и заставил тебя его найти, и сказку сплел про выкуп! А все для того, чтобы всучить тебе их черный амулет!

– А если и нарочно? – сказал эльф, отбросив все свои ужимки и как-то враз построжев. – И почему же непременно черный? Как раз наоборот. Да и не наш он – мы его только нашли. И никто его не навязывает, он сам к своему истинному хозяину рвется, все уши нам прокричал. Вот, смотри! – эльф разжал пальцы, державшие перстень, и тот плавно перелетел в протянутую руку мальчика.

– Эка невидаль! – проворчал Межвитнир. – Детские фокусы! И это все, на что ты способен?

Но Волчонок его уже не слышал, он стремглав несся по тропинке, с тревогой поглядывая на быстро исчезающее за горой солнце. Нет, темноты он не боялся, ее боялась Мокишна, а он был заботливым сыном.

Негоже людям допоздна вечерами засиживаться, почем зря масло жечь, поэтому рассказ о своих приключениях Волчонку пришлось отложить до следующего дня. Зато уж расписал все в красках, опустив лишь незначительные детали, вроде предложения русалки искупаться вместе – Волчонок подумал, что матери это может не понравиться. Мокишна слушала сыночка с легкой улыбкой, иногда поглаживая его ласково по голове: «Придумщик ты мой!» Не упускала возможности и для материнского поучения: «Поменьше бы ты на русалок заглядывался! А ну как присушит сердце, потом век невесту не найдешь». Это она верно угадала, мальчику так врезалась в память «фигура», что он многие годы на девушек и не смотрел, то есть смотрел, но не засматривался.

Немного заволновалась Мокишна лишь тогда, когда Волчонок упомянул о неудавшемся похищении, но сразу же сама себя и успокоила – ведь именно она и рассказала все это малышу, точно, она, кто же еще? А когда? Да разве ж упомнишь!