Страница 25 из 100
- Ты где была вчера, проказница? Я тебя всю ночь ждал, между прочим.
- Мама заболела, - промямлила я первое, что пришло в голову.
Он просверлил меня глазами и усмехнулся, отходя в сторону:
- Надеюсь, сегодня все будет нормально.
Потом хлопнул в ладоши, и лицо его сразу приняло деловой вид.
- Так, где наш Семочка? В студии уже почти все готово, сейчас закончат декорации, и можно начинать.
- Он одеваться пошел, вот-вот будет, - ответила Люба, наводившая порядок на столике под зеркалом. - И Ольгин костюм принесет.
- Это хорошо. - Он развернулся на месте и опять уставился на меня. Какая-то ты сегодня не такая, крошка. Неужто из-за матери?
Я кивнула. Мне ужасно хотелось достать из сумочки платочек и вытереться после его поцелуя, но я не решалась.
- А ты не слишком много грима на нее положила? - спросил Виктор, все еще рассматривая меня.
- У нее сыпь, пришлось замазывать, - пояснила Люба.
- Сыпь? - Он брезгливо поморщился и с легким испугом произнес: - Какая еще сыпь? Заразная?
- Нет, нет, - быстро успокоила я его,- просто плакала всю ночь, вот и...
- А-а, тогда ладно, - облегченно вздохнул он и снова заулыбался. - Ну где же этот поросенок?
Тут дверь открылась, и в комнату вошел Сема. Он был облачен в экстравагантный костюм, состоящий из каких-то перьев, блесток, колокольчиков и разноцветных кусков материи. На одной руке висело неземной красоты бальное платье, а в другой были такие же умопомрачительные туфельки. Глаза мои загорелись, я забыла обо всем и кинулась к платью, то есть к клиенту, со словами:
- Боже, и это все для меня?!
- Для тебя, для тебя, дурочка, - довольно проговорил за спиной Витя. Только не притворяйся, что ты его не видела.
- Ах, ну да, - сконфузилась я, отходя, и только тут обратила внимание на Сему.
Он стоял, бледный и растерянный, у дверей и вопросительно смотрел на Любу. Та спокойно улыбалась.
- Ну, чего встал столбом? - грубо сказал продюсер. - Отдай костюм и иди в студию, порепетируй пока. Ольга сейчас придет.
Так и не сказав ни слова, знаменитый певец отдал мне платье с босоножками, развернулся и вышел из комнаты, притворив за собой дверь. А Виктор сразу засуетился вокруг меня:
- Так, давай переодеваться, лапочка. Люба, помоги ей раздеться, а я платье подержу.
Он уселся в кресло, положив одежду на колени, а Люба подошла и начала расстегивать мне сзади "молнию". Я даже не стала спрашивать, удобно ли это делать в присутствии мужчины или нет. Похоже, они тут жили по своим законам и правилам, и не мне было их менять. И, видимо, несчастной Ольге это все нравилось. Когда мое платье спало на пол и я осталась в одних трусиках, Виктор аж задрожал, глядя на мою грудь, еще немного, и из открытого рта потекут слюни.
- Господи, как ты изменилась, - просипел он изумленно. - Вроде...
Я похолодела - об этом мы как-то не подумали. Мужчина смотрел на меня во все глаза, и было видно, что он очень сильно озадачен. Еще немного, и обман раскроется.
- Пить меньше надо, - резко осадила его Люба, незаметно подмигнув мне. - А то нажретесь, и потом ничего не помните, правда, Ольга?
Я опять только кивнула.
- Погоди, а родинки на груди откуда взялись? - упрямо проговорил продюсер. - Уж это я точно помню, что не было...
- Это я только что ей нарисовала. Она хотела тебе сюрприз сделать, глупый. - Люба невозмутимо подошла к нему, взяла платье и начала меня одевать.
Почесав залысину, Виктор довольно ухмыльнулся, отчего складки на его лице сделались еще глубже.
- Ну бабы, ну проказницы, - проворчал он, качая головой. - Умеете вы нам, мужикам, удовольствие доставить. Надо же....
...Через полчаса я, напомаженная, расфуфыренная и божественно красивая, была выведена Виктором под ручку на съемочную площадку, залитую огнями софитов. Декорациями служили какие-то огромные разноцветные кубы, шары и пирамиды, разбросанные как попало, и среди всего этого я должна была, как сказал режиссер, прыгать и скакать с самым загадочным видом. Пока мне все это объясняли, Сема стоял в стороне, и было такое ощущение, что не он здесь звезда, а я. Впрочем, не буду скрывать, мне это даже нравилось. Когда бы еще представилась возможность приобщиться к богеме, к этой таинственной и недоступной для многих жизни звезд первой величины? Да никогда... Я все время присматривалась к окружающим, пытаясь понять, кто из них убийца и кого следует в случае чего опасаться, но все лица были одинаково доброжелательными и спокойными. В самом дальнем углу, куда почти не попадал свет, я заметила двоих милиционеров, сидящих на скамейке у стены, и поняла, что это мое прикрытие, которое обещал босс. Только бы они не сплоховали...
Потом зазвучала фонограмма, операторы включили камеры, и наш клиент уселся на один из кубов и начал делать вид, что поет. Клип, судя по всему, должен был получиться обалденный.
В тот момент, когда ассистент подал мне команду и я вышла из-за пирамиды, за которой пряталась, на середину площадки, напялив на себя эту самую, загадочную, улыбку, у входа в студию что-то произошло. Свет софитов и юпитеров слепил глаза, я ничего не видела, но зато хорошо услышала, как кто-то возмущенно вопит, перекрывая фонограмму. Режиссер дал команду, свет и звук выключили, я увидела, что происходит, и остолбенела. Сема, стоявший, по сценарию, передо мной на коленях с протянутыми ко мне руками, тоже замер и покрылся смертельной бледностью, проступившей даже через слой грима.
Огибая расставленные кругом телекамеры, к нам быстро приближалась... Ольга. Я ее сразу узнала, вспомнив фотографию. Живая и здоровая, только, судя по разъяренному виду, очень злая. Короткая юбка ее развевалась чуть ли не до пояса, обнажая все, что там у нее было, глаза Метали молнии, рот перекосился, волосы растрепались - в общем, мужчинам было на что посмотреть. Виктор, который сидел перед нами на стуле, повернулся в ее сторону и, ничего не понимая, пялился. Милиционеры у стены поднялись и быстро пошли к площадке.
- Что здесь происходит, черт возьми?! - крикнула Ольга, подбегая к ошарашенному продюсеру и хватая его за грудки. - Ты что, кобель, другую себе нашел?!
И в наступившей тишине врезала ему звонкую пощечину.