Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 100



Взяв свою сумочку, я открыла дверь, сделала шаг на площадку и увидела поднимающегося по лестнице человека. Он мне сразу не понравился. Росту громадного, рожа дебильная, а в руках револьвер. "Господи, этот кошмар хоть когда-нибудь закончится?" - успела еще подумать я, быстро захлопывая металлическую дверь, чтобы громила не добрался до Лены, и в тот же миг мое лицо опалило огнем...

Ну, слава Богу, все закончилось. Я умерла...

Воскрешение из мертвых вообще дело не очень легкое и приятное, а если тебе перед смертью еще и плюнули в лицо большой дозой нервно-паралитического газа - тем более. Ощущение такое, будто тебя изнасиловали все портовые грузчики мира. Голова гудела и звенела тысячью маленьких отвратительных колокольчиков. Прислушавшись, я поняла, что гуд и звон поселились не только в моей голове. Еще гудел мотор машины, звенели инструменты в железном ящике, на котором покоилась моя несчастная голова. Меня везли в багажнике. Кто вез, куда и зачем - об этом не хотелось даже и думать. Наверняка не на праздник, потому что у меня ко всему тому еще и связаны за спиной руки.

Машина остановилась, я услышала веселые Шумливые голоса, потом открылся багажник, меня вытащили, поставили на ноги. Я находилась во дворе типичной московской школы, между двумя корпусами с забранными железными решетками светящимися окнами. Судя по всему, здание сдано в аренду под какой-нибудь офис, и бандиты устроили здесь свое логово. За высоким бетонным забором с пущенной поверху проволокой, построенным вместо обычного школьного, ничего не было видно, даже крыш зданий. Только откуда-то издалека доносился гул машин, значит, недалеко проходила трасса. Наверняка ни прокуратуры, ни казармы собровцев, которые могли бы, услышав крики о помощи, примчаться и вытащить меня отсюда, поблизости не было. В этом логове бандиты, похоже, чувствовали себя вольготно и могли делать все, что пожелают их поганые души.

Несколько человек, включая доставившего меня громилу, стояли теперь вокруг и, гнусно ухмыляясь, рассматривали добычу. Все они были бритоголовыми, в спортивных брюках и открытых борцовских майках, из-под которых выпирали накачанные и перекачанные мышцы, покрытые татуировками.

- Ну, пошла давай! - Громила толкнул меня в спину. - Неча тут красоваться!

Он провел меня через какую-то дверь на второй этаж, в фойе, откуда можно было попасть в спортивный и актовый залы, потом мы поднялись на третий, где раньше находились раздевалки, и он впихнул меня в дверь, оставив в одиночестве посреди большой комнаты с мраморным камином. На стенах висели ковры и картины, с низкого потолка свисала старинная медная люстра, в ней горели свечи, одну стену занимал огромный диван с резными ножками, около него резной столик и пара узорных пуфиков. В комнате царил полумрак, пахло свечным воском, и можно было снимать кинофильм из жизни средневековой Европы.

Дальняя дверь у камина открылась, и появился немолодой уже тип в простых брюках и белой рубашке. Я удивилась, как это он не надел камзол и не нацепил на бок шпагу, чтобы уж вполне соответствовать обстановке. Он был почти лысым, через весь лоб к правому уху шел рваный шрам, нос был большим и горбатым, а глаза совершенно бесцветными, с приспущенными веками, словно сонными. Не обращая на меня внимания, он прошел к дивану, сел и щелкнул пальцами.

- Эй, бес, вина хозяину!

Тут же из двери за моей спиной появился еще один бандит с подносом, выставил на столик запечатанную сургучом пузатую бутылку "Порто", Бог знает какого года розлива, и хрустальные бокалы.

- Пей на здоровье, Сатана, - с льстивой улыбочкой пропел он и смылся.

Я стояла, со скептической улыбкой наблюдая за представлением. Распечатав сосуд, бандит налил полные бокалы, взял один и непринужденно откинулся на расшитую золотыми узорами спинку дивана.

- Ну, что стоишь, садись, угощайся, - вежливо пригласил он меня, кивнув на пуфик. - Побазарим.

Я села. И с удовольствием бы выпила, ибо в горле страшно першило, если бы мне кто-нибудь развязал руки. Но желающих не было. Словно не замечая этого, мерзавец пододвинул ко мне бокал.



- Значит, ты и есть та самая штучка? - Он не отрываясь смотрел на меня. - Недурно, недурно.

Я молчала, надеясь, что он меня с кем-то спутал. Хотя у меня не было сомнений, что это именно та банда, члены которой убили Ваню, стреляли в босса, а двоих из них я сама уложила возле квартиры Лены. Не исключено, что трое похитителей матери клиентки тоже были из этих, но тут я не была уверена, потому что еще не совсем разобралась в происходящем.

- Молчишь? - усмехнулся он. - А я бы на твоем месте сказал, где закопался твой муженек. Я чуть не свалилась с пуфика.

- Кто закопался?!

- Муженек твой, Игоречек, лох поганый! - со злостью выговорил урка и залпом осушил бокал. - Только не строй из себя дуру - я все знаю.

- Не могли бы и мне нарисовать ситуацию в двух словах, - сипло попросила я, поморщившись, - а то после газа память отшибло.

- Кончай дуру гнать!!! - рявкнул он. - Говори, или я избавлю тебя от лишней красоты! Попорчу твою физию, отрежу сиськи, уши, пальцы и скормлю все это дерьмо твоей матери, которую, - он глянул на часы, - сейчас привезут.

- Кого привезут?!

- Мамашу твою ненаглядную! - злорадно осклабился он, наливая себе еще вина. - Ты ведь обожаешь ее, как мне доложили.

- Простите, а вы кто? - опешила я, теперь уже совершенно ничего не понимая.

- Я - Сатана, - важно ответил он и скромнее добавил: - Кликуха у меня такая. Короче, так: мне нужен твой муж. Те обалдуи не смогли тебя обработать, поэтому я решил взять все в свои руки. Они, болваны, решили тебя убрать, а я поступлю по-другому. И запомни, я шутить не умею - чувства юмора нет. Поэтому лучше дай мне наводку на Игоречка, любую, и я тебя отпущу вместе с мамашей. Считай, что я взял вас в заложники и спасти себя вы можете, только отдав мне Игоря, эту редкую сволочь, этого ублюдка, подонка, дрянь... - Его рожа скривилась от ненависти. - Давно уже надо было его кончить!

До меня наконец начало доходить, что никакая я сейчас не Мария, а самая настоящая Лена, жена Игоря. Как они умудрились нас спутать - загадка. Но, так или иначе, жить мне, то бишь Лене, осталось недолго.