Страница 53 из 58
Шон лежал на кровати Кэнди, растянувшись во весь рост и заложив руки за голову.
– План у тебя, конечно, идеальный, тут ничего не скажешь. Но пока, умоляю, помолчи. Ты меня нервируешь.
Дверь с грохотом распахнулась, и Дафф пулей соскочил со стула. В дверях, держась за грудь, тяжело и часто дыша, стоял Франсуа.
– Сердце, – прошептал он. – Мое сердце этого не выдержит.
– Что там такое? – спросил Дафф.
– Мы собрали больше пятидесяти фунтов. Но на крышах тоже полно народу, и они не платят. Всякий раз, когда я к ним обращаюсь, в меня швыряют бутылками.
Кивком Франсуа показал на окно:
– Вы только послушайте.
Шума толпы тонкие стены гостиницы почти не заглушали.
– Они не хотят больше ждать… Шон, тебе лучше выйти, а то они сами начнут тебя искать.
– Я готов, – сказал Шон и встал.
Франсуа помялся, переступая с ноги на ногу:
– Послушай, Дафф, помнишь Фернандеса, ну, того португальца из Кимберли?
– Этого еще не хватало! – догадался Дафф. – Только не говори, что он тоже здесь.
Франсуа закивал:
– Я не хотел тебя беспокоить, но дело в том, что несколько местных скинулись и отправили ему телеграмму. Он сел на скорый дилижанс и полчаса назад был уже здесь. Я надеялся, что не успеет, но… – Он пожал плечами.
Дафф сокрушенно посмотрел на Шона:
– Не повезло, дружок.
Франсуа попытался смягчить удар:
– Я сказал ему, что желающих у нас очередь. Он шестой, так что в любом случае пару сотен Шон успеет настрогать… а потом мы всегда можем сказать, что чемпион устал, с него и так хватит, и закроем турнир.
Шон слушал с большим интересом:
– А что, этот ваш Фернандес – опасный громила?
– Когда придумали это слово, имели в виду как раз его, – объяснил ему Дафф.
– Пошли, посмотрим.
Шон первым вышел из спальни и направился к выходу.
– Ну что, весы для взвешивания достал? – спросил Дафф у Франсуа, когда они поспешали за Шоном.
– Нет, при прииске таких весов не нашлось, самые большие только на полторы сотни фунтов… зато у меня там припасен Гидеон Барнард.
– А он-то чем может помочь?
– Он скотопромышленник, вес определяет на глазок, и довольно точно. В пределах нескольких фунтов.
– Ну тогда так и сделаем. Тем более что у нас тут не чемпионат мира.
Они вышли на веранду, сощурившись от яркого солнечного света, и их встретил громовой рев толпы.
– Который тут ваш португалец? – прошептал Шон.
Впрочем, задавать этот вопрос не было нужды: Фернандес выделялся среди остальных, как горилла среди мартышек. Тело его покрывали густые волосы, начиная от плеч и вниз по спине и груди, покрывая соски и еще больше выпячивая его огромный живот.
Толпа расступилась, давая дорогу Шону и Даффу, и по этому коридору они прошли к рингу. Кое-кто из публики хлопал Шона по спине, но все напутствия и добрые пожелания тонули в шуме толпы. Судил поединки Джок Хейнс. Он помог Шону пролезть сквозь канаты и похлопал его по карманам.
– Таков порядок, – извинился он. – Мало ли, железку какую забыл… нам это надо?
Потом он подозвал высокого загорелого парня, который стоял, прислонившись к канатам, и жевал табак.
– Это мистер Барнард, специалист по взвешиванию. Ну, что скажешь, Гидеон?
Специалист выпустил изо рта струю слюны.
– Двести десять.
– Спасибо.
Джок поднял обе руки, и через несколько минут этот жест был вознагражден относительной тишиной.
– Дамы и господа!
– Ты это с кем разговариваешь, а, босс? – послышался крик.
– Сегодня мы имеем удовольствие видеть перед собой мистера Шона Кортни!
– Протри глаза, boet[30], мы его уже сто лет знаем!
– Чемпион республики в тяжелом весе…
– А почему не чемпион мира, друган? Имеет право!
– …который будет драться в шести схватках…
– Если продержится…
– …защищая свой титул и претендуя на приз в пятьдесят фунтов за каждый бой!
Послышались разрозненные приветственные крики и продолжительные аплодисменты.
– Первым бросает вызов боец весом двести десять фунтов, мистер Энтони…
– Ну-ка, постой! – крикнул Шон. – Это кто сказал, что он первый?
Джок Хейнс успел глубоко вдохнуть, чтобы погромче гаркнуть имя претендента. Пришлось этот воздух со свистом выпустить.
– Все было организовано мистером дю Туа…
– Если я дерусь с ними со всеми, значит я выбираю, с кем драться. А я хочу порту…
Дафф мгновенно закрыл ему рот ладонью.
– Ты что, дурак, черт возьми? Сначала кого полегче! – отчаянно зашептал он. – Совсем башка не варит? Мы не развлекаться сюда пришли, нам нужны деньги на шахту, забыл, что ли?
Шон оторвал руку Даффа от своих губ.
– Я хочу драться с португальцем! – крикнул он.
– Он просто пошутил, – стал заверять толпу Дафф, а потом повернулся к Шону. – Ты что, чокнулся? Этот португашка настоящий людоед, считай, что мы уже потеряли пятьдесят фунтов.
– Давай португальца! – повторил Шон с упорством и логикой мальчишки, который выбрал в магазине самую дорогую игрушку.
– Дай ему португашку! – закричали джентльмены, сидящие на крыше гостиницы.
Джок Хейнс боязливо покосился на них: он не сомневался, что эти господа в любую минуту готовы подкрепить свои слова бросками пустых бутылок.
– Ну хорошо, – торопливо согласился он. – Первым бросает вызов боец весом… – Он бросил быстрый взгляд на Барнарда и повторил за ним: – Двести пятьдесят пять фунтов, мистер Фелезардо да Сильва Фернандес!
Сопровождаемый бурей криков, свиста и аплодисментов, португалец спустился по ступенькам веранды и вышел на ринг. В окне гостиничной столовой Шон увидел лицо Кэнди и помахал ей рукой. Она послала ему сразу две горсти воздушных поцелуев, и в то же мгновение ответственный за время Тревор Хейнс ударил по ведру, которое служило у него вместо гонга, и Шон услышал предостерегающий крик Даффа. Он инстинктивно хотел сделать нырок, но в голове вспыхнула молния – и вот он уже сидит у самых ног первого ряда зрителей.
– Он ударил меня… вот скотина, – вслух пожаловался Шон.
Он помотал головой и с удивлением обнаружил, что она все еще на месте.
– Шесть, – считал Джок Хейнс.
Португалец стоял возле канатов:
– Ну, иди сюда, кусочек дерьма, я еще тебя угощу.
Шон так разозлился, что у него перехватило дыхание.
– Семь, восемь…
Шон подобрал ноги, готовясь вскочить.
– Я твою мамочку имел. – Фернандес вытянул губы и смачно чмокнул. – И сестренку тоже, вот так. – И он наглядно изобразил, как именно это делал.
Шон бросился вперед. Вкладывая в удар весь свой вес, увеличенный стремительностью движения, он нанес удар португальцу прямо в зубы, и сразу канаты отбросили его назад, к толпе.
– Ты же не вышел на ринг, это не по правилам! – запротестовал один из зрителей, удержавший Шона от падения.
По всей видимости, он поставил на Фернандеса.
– А вот так по правилам? – наглядно продемонстрировал Шон.
Тот тяжело плюхнулся на задницу и больше вопросов не задавал.
Шон нырнул под канаты. Джок Хейнс уже открыл счет, но Шон прервал его на половине; он схватил лежащего португальца за волосы, поставил его на ноги и, поддерживая, чтобы тот снова не упал, нанес еще один удар.
– Один, два, три… – безропотно начал новый счет Джок Хейнс, уже в третий раз, и теперь ему удалось добраться до десяти.
Тут поднялся протестующий шум, и Джоку Хейнсу с трудом удалось перекричать его:
– Не желает ли кто из уважаемых зрителей заявить формальный протест?
Оказалось, что таковые имеются.
– Прекрасно, прошу вас выйти на ринг. Выкрики с места в качестве протеста не принимаются.
Позиция Джока была понятна: если его решение будет опротестовано, он потеряет кругленькую сумму. Но вдоль канатов, как голодный лев, расхаживал Шон. Джок для приличия выждал минутку, потом поднял руку Шона вверх:
– Перед следующей схваткой победитель имеет право на десять минут отдыха! Секундантов бойца прошу убрать то, что принадлежит им. – Он показал на португальца.
30
Брат (африкаанс).