Страница 5 из 21
Рис. 7. Обмен вещества в тканях тела животного; а, б, в, г и т. д. — различные клетки тела.
Эти клетки прежде всего забирают из красных телец кислород, а взамен кислорода отдают углекислоту, а затем клетки выбирают из жидкой части крови различные питательные вещества; а взамен отдают различные свои продукты, которые им не нужны. Иногда эти продукты, не нужные для клеточек того или иного органа, очень нужны для других клеток организма. Здесь кровь является как бы распределителем между клетками; а иногда продукты жизни и работы клеток вредны решительно для всего организма, — вот хотя бы углекислота; она не нужна вовсе; поэтому она удаляется из организма. Есть и другие вредные продукты, ну хотя бы мочевина и мочевая кислота; они тоже удаляются из организма; углекислота из легких, а мочевина из почек. Все это называется обменом веществ. Запомни это название.
— Запомню, нам еще об этом не говорили, — ответила Надя.
— Вот теперь видишь, что между клетками организма идет обмен. Он совершается благодаря наличию крови, но между организмом и внешним миром тоже идет обмен. Он совершается через легкие, почки, кожу, пищеварительный аппарат. И пока идет обмен в клетке, она живет; пока совершается обмен веществ между человеком и окружающей средой, он жив. Если нет обмена веществ, нет и жизни.
— Теперь тебе ясно, что если бы кто захотел сосчитать, сколько волосных сосудов в человеке, ему бы это не удалось: до того велико их число; правда, они и непрочны, но их страшно много. Случалось тебе ушибаться?
— Сколько раз.
— При этом получался синяк; это не что иное, как разрыв волосных сосудов и кровоизлияние. Обычно это не опасная вещь. Опасно только кровоизлияние в мозгу. А в прочих местах, особенно снаружи, это пустяковая вещь.
— Конечно, пустяковая, — засмеялась Надя, — вот и у меня на руке синяк, хочешь покажу.
И она показала синяк, успевший уже стать желто-зеленым.
— А, — сказал лейкоцит, — гемоглобин уже начал разлагаться; синевы осталось уже мало. Желто-зеленые участки скоро заживут, и все будет, как было.
— А я не знала, что цвет синяка изменяется от разложения гемоглобина.
— Представь, это так…
Надя была поражена ученостью своего спутника — лейкоцита.
Пока шли эти разговоры и объяснения они продвигались по вене ниже и ниже. Давно уже до уха Нади доносился какой-то равномерный и ритмический гул. Теперь она почувствовала, что движется вниз как-то толчками. Словно кто-то притягивает всю массу крови к громадному резервуару. Лейкоцит сказал:
— Мы приближаемся к сердцу.
Вена, но которой они плыли, расширилась еще больше.
— Мы подходим к правому предсердию — сказал лейкоцит, — когда человек вздохнет, и его грудная клетка расширится, мы попадем в сердце. Держись за меня.
Тут человек с силой втянул в себя воздух — по-видимому вздохнул; грудь расширилась, и масса крови в которой находились и наши приятели, попала в правое предсердие.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В сердце. Без руководителя. Радостная встреча. Мотор организма и его работа
Надя сразу почувствовала, что они попали в важный орган; здесь все кипело и бурлило. Вдали как-будто что-то хлопало и громыхало.
«Это работает клапан, отделяющий предсердие от желудочка», — подумала Надя и не ошиблась.
В водоворотах крови надо было смотреть в оба, чтобы не потерять руководителя — лейкоцита. Приглядевшись к стенке предсердия, Надя заметила, что она равномерно, начиная от устья вены, начала сокращаться, словно в приступе судороги. Она почувствовала, что ее сдавливает со всех сторон и толкает вниз. Только она успела проскользнуть через широко зияющее отверстие, как над ее головой что-то с шумом захлопнулось.
В испуге она стала искать знакомого лейкоцита, но его нигде не было видно.
В чужой обстановке, одна, Надя пришла в отчаяние. «Не лучше ли уцепиться за что-нибудь и подождать?» — мелькнуло в ее голове. Она уцепилась за небольшой выступ сердечной стенки и стала ждать.
Как ни скудны были ее сведения по анатомии, она все же знала, что сердце человека состоит из четырех камер (отделений) (рис. № 8).
Рис. 8. Строение сердца: а — левое предсердие, b — левый желудочек, с — правое предсердие, d — правый желудочек, е — желудочно-предсердечные клапаны.
Она знала, что находится теперь в правом желудочке; что между правым желудочком и предсердием есть отверстие, закрывающееся трехстворчатым клапаном. Этот клапан — блестящий и гладкий, был прямо над ее головой. Протянувши кверху руку, она могла коснуться до одной из его створок. К створке шли толстые канаты, соединявшиеся вдали на крупном мускуле, имевшем форму усеченного конуса.
«Если бы я была, прежнего роста, — подумала Надя, эти канаты показались бы мне тоненькими и нежными сухожильными нитями».
Очевидно, когда мускул сокращался, нити тянули створку и заставляли ее открываться. Приглядевшись, Надя заметила, что от этой же створки другие нити шли к другому мускулу, лежавшему невдалеке от первого. Но особенно долго приглядываться Наде не пришлось. Над ее головой просунулась тоненькая ложноножка, а затем другая; потом с величайшими затруднениями стало протискиваться слизистое тельце, и к своему несказанному удовольствию Надя увидела своего знакомца.
Лейкоцит, видимо, был рад не менее Нади. Очутившись возле нее, он сказал:
— Ты хорошо сделала, что подождала, меня. Я, признаться, на это надеялся. Впредь старайся меня не терять.
— Хорошо, — ответила Надя, — но почему нити от створки клапана идут к двум мускулам?
— Если бы каждая створка зависела только от одного мускула, то заболей этот мускул, створка не могла бы работать. А теперь, если тебе не скучно, дай мне отдохнуть, а я покамест растолкую тебе, как работает сердце. Ты видела пожарный насос?
— Не только видела, но знаю, как он устроен, — живо ответила Надя, — в пожарном насосе одновременно работают как бы два насоса: и всасывающий и нагнетательный.
— Ну, так работа сердца напоминает работу пожарного насоса. Всего-то оно не больше кулака нормального человека: но оно двумя перегородками разделяется на 4 камеры: две верхних называются предсердиями, а две нижних желудочками. Предсердия главным образом всасывающие насосы; желудочки же нагнетают кровь и выталкивают ее очень энергично. Оба предсердия сокращаются одновременно, желудочки тоже; но когда предсердии работают, желудочки отдыхают, и наоборот. Помимо этого, сердце вообще имеет кратковременные паузы, в течение которых оно отдыхает; видишь ли, сердце работает всю жизнь; еще в утробе матери оно начинает свою работу и не прекращает ее до конца дней человека, а человек, ведь, может прожить и до 100 лет. Вот, если тебе не лень, подложи несколько яиц под курицу и дня через три возьми одно яйцо и осторожно начни снимать с него скорлупу. Если тебе посчастливится, то ты над желтком увидишь красную точку, которая то сжимается, то расширяется: это сердце будущего цыпленка.
Ну, а раз сердцу надо работать всю жизнь, то оно работает с паузами; после каждого сердечного сокращения следует отдых. И если сложить в течение суток все те моменты, которые сердце отдыхает, то получится около 15 час., так что на долю работы приходится около 9 часов.
Надю словно осенило:
— Ага, так вот почему рабочие требуют восьмичасового рабочего дня: если к 8 часам работы прибавить время ходьбы на завод и домой, то выйдет около 9 часов.
— Правильно, — ответил лейкоцит. — Мы все в этом организме зависим от правильной работы сердца. И вот что интересно, сердце — мышца; оно состоит из мышечных клеток, которые, однако, настолько тесно соединены друг с другом и так замысловато переплетаются, что очень трудно определить, где одна клетка кончается и где начинается другая. Клетки эти кажутся исчерченными поперечно; такие мышцы в прочих частях тела действуют по воле человека; а в сердечной работе воля ничего не может: — ни ускорить ни замедлить. Здесь полная независимость или, как говорят, автономия от воли.