Страница 4 из 86
Огнеглавый всадник насторожено приостановил коня и шумно втянул в себя влажный таежный воздух. Все, дальше идти не стоит, здесь начинается фиктивная граница пока еще другого государства.
— Стой! Мы на месте. Будем ждать здесь, — приказал всадник сопровождающим, настороженно осматривая своими огненными очами густую чащу вокруг. — Хорунжий, знамя.
Вечно веселый и криво улыбающийся лесной эльф, с вдвое укороченным в пограничных боях левым ухом, казак из Томского полка, тут же расправил бережно свернутое Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя знамя — черный двуглавый орёл, коронованный тремя императорскими коронами, в лапах — скрещенные казачьи насеки, на груди — красный щиток с изображением пронзающего змея копьем Архистратига Михаила на крылатом коне. Данное знамя так же являлось эмблемой войскового атамана всех казачьих войск.
Обладатель всех вышеперечисленных титулов носил имя Огнеслав, именно он восседал на единороге и имел в прямом смысле огненный взгляд. Как всем известно, глаза — это зеркало души, поэтому у почти всех Обладающих силой и Архимагов они подчас имели самые странные визуальные эффекты. Так, например, в силу врожденных особенностей и источника необузданного пламени в себе, в очах Цесаревича всегда отражался огонь. Наблюдателям глаз Огнеслава даже не было видно, только два факела на их месте.
Этот эффект иногда был полезен при переговорах, по таким глазам сложно что-то прочитать даже самым виртуозным и гениальным магам. Так никто даже не подозревал об истинных чувствах Огнеслава. И несмотря на суровый внешний вид, сейчас разумом Цесаревича полностью владело любопытство. Где-то рядом прятались эльфы, полумифический народ, к которому он был направлен с посольской миссией. Это один из немногих народов, которые имели обширные владения внутри территории Империи и не являлись подданными Царя. Само собой разумеется, что такой анклав в сердце Сибири Императору иметь не хотелось по целому ряду причин, как экономических, так и политических.
Несмотря на то, что Империя уже триста лет, как вернулась к своим прежним границам и превзошла их, некоторые внутренние территории до сих пор оставались мало исследованными. И только десять лет назад экспедиция Императорской Академии наук выявила некую магическую аномалию в районе Енисейского бассейна между Туруханском и Красноярском. За два года исследований удалось выяснить, что за невидимой и непроницаемой границей обитает замкнутый этнос. Предположительно, народ по видовой принадлежности относился к эльфам и, скорее всего, истоки берет в ином мире. После длительных подготовительных мероприятий, проведенных министерством государственной безопасности, удалось организовать встречу Цесаревича Огнеслава и предводителя эльфов Иссемериля.
В целом эти сибирские эльфы были вполне доброжелательно расположены к Империи и союзу с ней. Их изоляция была вынужденной, так как сразу после Слияния их народ подвергся нескольким нападениям безумных богов и демонов (самозванцев, конечно же, это были самые обычные Обладающие или Архимаги), а затем и набегам орочьих и полканьих племен. Так что пережили они бед с лихвой, и заиметь сильного союзника хотели. Однако все упиралось в гордость. Во-первых, Иссемериль был бы согласен даже на присягу Императору, но его народу это не понравится. Во-вторых, в Империи жило слишком много разных существ, многие из которых были исконными врагами для эльфов, хотя какие здесь могут быть враги у иномирян?
Император готов был предоставить новым своим подданным гарантии большой автономии и защиты, требуя терпимости и верности. Даже религиозных претензий не было, так как культ сибирских эльфов был вполне безобиден. Это в период покорения псоглавцев… Тогда витязям пришлось долго искоренять идолопоклонничество и привычку к жертвоприношениям разумных существ.
Посольская миссия была важна для двух сторон, хотя встреча и проходила на неприметной лесной поляне. Просто эльфы, помня о безумстве первых лет после Слияния, не уходили далеко от своего леса, но и внутрь Обладающего не пускали. Огнеславу же было просто безразлично, где проводить встречу. Учеба в Карающем тарикате и пятнадцать лет службы в семьдесят седьмой Уссурийской ордена Архистратига Михаила ордена Зари десантно-штурмовой тьме не дали наследнику престола изнежиться в дворцовых покоях. Свои чин темника, орден Архистратига Михаила третьей степени, орден Зари, орден Льва и орден Вечно цветущей розы он заслужил в жестоких боях с орками, островными демонами-ёкаями и за укрепление связей с Корё. И несмотря на то, что пришлось снять синюю форму военно-воздушного флота с нарукавной нашивкой, изображающей рычащего тигра в красном, синем и белом кольцах, Огнеслав не был отстранен от службы. Просто теперь он занимал полагающийся Его Императорскому Величеству Наследнику Цесаревичу пост войскового атамана всех казачьих войск и носил красную черкеску Атаманского полка. Однако воинской службе пришла на смену гражданская, теперь приходится ратовать за государство дипломатическими методами.
Эльфы, как говорит Каратель, непомерно гордый народ, и вероятность того, что они согласятся на присоединение к Империи без веской на то причины, очень мала. А уж он-то точно знает о них все, его глаза и уши везде, разведчики проникают всюду. И потому Огнеслав уже в сотый, наверное, раз стал вспоминать всё, что говорил ему Мстислав, все, на что можно поймать эльфа. Конечно, была возможность сейчас же спросить и у самого Карателя, благо находится тот по правую руку от Цесаревича, но наивно будет полагать, что сейчас их не подслушивают чьи-то заостренные, длинные и очень чуткие уши.
Хотя Огнеслав и раньше видел эльфов: и темных, и светлых, и ночных, и еще множество других, но все они перерожденные, то есть когда-то были людьми, но во время Слияния им не повезло, скажем так, попасть под раздачу. И это они еще легко отделались — за пределами Империи не все стали эльфами, гномами и другими более или менее мирными существами, гораздо больше появилось злобных, часто неразумных, тварей. Некоторые из них превратились в демонов и оказались вытеснены в параллельный обитаемый мир, называемый в народе Адом или Бездной. Все демоны, какими бы они не были раньше, злы, жестоки и очень любят всех смертных и бессмертных беззаветной гастрономической любовью. В результате чего изредка на территории Империи все же открывались порталы в Ад, откуда выходили промысловые отряды нечисти, но с ними быстро расправлялись подручные Карателя.
Вспомнив об этом государственном деятеле, Огнеслав опять задумался о том, почему послом назначили не этого умного, хитрого и старого нелюдя? Понятно, что Цесаревич должен учиться, но не в привычках нынешнего Императора Всероссийского Борислава бросать отрока своего из огня да в полымя. Можно было для начала просто помощником пристроить к дипломатической миссии. С другой стороны, опять же, если эльфы такие гордецы, как их описывают, то пусть уж говорят с наследником, а не с министром, пусть и Карателем. Они-то еще и не знают, кто он таков.
Все-таки повезло старшему брату Огнеслава, отец разрешил тому вступить в тарикат Веры, теперь он витязь, а это значит, что отныне полностью он посвятил себя борьбе против врагов Руси, стал почти монахом и отрекся от политики… Одно слово, счастливый. Он больше не наследник престола, если, конечно, ничего не случится с Огнеславом. Сам Цесаревич в глубине души завидовал своему брату. Так как питал сильную нелюбовь к политике и интригам, от которых не спасают ни карающие, ни витязи. Даже в Кремле всегда найдется какой-нибудь особо изворотливый недоброжелатель, проскользнувший сквозь пальцы Карателя — времена идут, а врагов-то у Империи меньше не становится. И Огнеславу проще было бороться с ними на передовой, ему, как и старшему его брату, был ближе меч и… хм… меч, чем скипетр и держава. Характером братья пошли в отца, который тоже лишь по воле несчастного случая занял престол.
Да и врожденная предрасположенность у Цесаревича была к битвам. Все же Огнеслав — сильнейший огненный волшебник Империи. Огонь повинуется одной его воле, сила отражается даже в глазах, оттого и горит в них пламя. И ему было бы проще сжечь весь этот лес без всяких заклинаний, одним желанием, чем договориться с эльфами. Цесаревич искренне надеялся, что Бог пошлет Императору еще не одно чадо. Бориславу всего-то пятьдесят пять лет, Агния, дражайшая матушка, полна сил, и, учитывая, что средний возраст правления Императора сто лет, то времени для того, чтобы завести еще несколько детей, у него предостаточно.