Страница 5 из 6
Ницше, с его склонностью к парадоксам и чтению между строк, в первую очередь видит в рассуждениях Эпикура здоровый скепсис по отношению к «жизни после смерти». Именно об этом так много говорили нелюбимые им христиане. Но Эпикура он все же уважает за близкую самому Ницше идею об отсутствии какого-либо посмертного воздаяния. Жизнь проходит здесь и сейчас, и беспокоиться о том, что будет «за чертой», – довольно странно…
Философия Средневековья с ее акцентом на божественном начале не оказала заметного влияния на взгляды Ницше, хотя, конечно, недооценивать ее значения ни в коем случае не следует. Здесь мы можем говорить скорее о развитии от противного: ведь Ницше считал религию препятствием для самовыражения и возвышения.
В эпоху Возрождения акцент с бога был смещен на человека. Не отрицая в целом идею божественного начала, мыслители этого периода предлагали рассматривать людей иначе, не так, как это делали средневековые богословы: не как отвратительное и грешное, а как самое прекрасное творение божие.
И с началом Нового времени эти идеи получают новое развитие. Философы снова ставят во главу угла отношение человека к миру, его чувства и мысли. На первый план выходят рассуждения о способах познания, о практическом применении полученной информации. Англичанин Фрэнсис Бэкон, провозгласивший «Знание – сила!», призывал избавиться от предрассудков, идти в науке от частного наблюдения к общему выводу путем экспериментов и наблюдений. Француз Рене Декарт с его девизом «Я мыслю, следовательно существую» выступал за рациональный подход в науке, считал, что основой познания является разум. Нидерландский философ Бенедикт Спиноза, поставивший под сомнение изложенные в Библии события, положил начало новому витку рассуждений о Боге и возможности его существования. Для Спинозы Бог – не образ и не конкретный персонаж, это субстанция, основа мира, причина всего сущего. В то же время религию как культ, как средство управления массами он безусловно отрицал.
Ницше с почтением относился к работам Спинозы, уважая его за смелость, – правда, критиковал за излишний рационализм. Вот и еще один парадокс системы Ницше: протестуя против религии, основанной на откровении и вере, он в то же время отрицательно относится к чрезмерной рациональности и рассудительности, видя в ней препятствие для развития свободной личности.
В эпоху Нового времени человек расширял границы мира, открывал и осваивал новые земли – все это способствовало появлению в философии новой проблематики: теорий общественного договора, рассуждений о равноправии сословий и полов… XVIII век вошел в историю как эпоха Просвещения, подарившая миру таких мыслителей, как Вольтер, Шарль Монтескье, Дени Дидро, Жан-Жак Руссо. К их взглядам Ницше относился прохладно. Во-первых, в отличие от просветителей он был уверен, что человечество отнюдь не движется вперед, – в этом отношении он был явным пессимистом. Во-вторых, Фридрих Ницше не разделял идей о всемогуществе знания – о каком всемогуществе может идти речь? Истину человек не постиг, незнание и заблуждения правят бал в обществе! – говорит он в своей «Воле к власти».
Кроме того, многие просветители заявляли – пусть пока довольно робко – о равенстве людей, о необходимости признать за «плебеями» такие же права, как и за аристократами. С этим Ницше согласиться не мог никак – он считал, что уравнительность и демократизм – путь к пропасти. «Учение о равенстве… Нет отравы коварнее!» – восклицает он. И даже тезис просветителей о возможности революции он яростно отвергает: любая революция неизбежно приведет к власти людей еще более порочных, еще более недостойных, нежели те, которые были свергнуты. Сильный монарх, по мнению Ницше, во много раз лучше, чем выдвинутые революцией народные лидеры. Ну а как же идеалы гуманности, стремления к добру и всеобщему благу? Ответом на этот вопрос может служить фраза из работы Ницше «По ту сторону добра и зла»: «О Вольтер! О гуманность! О слабоумие!»
Конечно же, Ницше не мог пройти мимо трудов родоначальника немецкого классического идеализма – Иммануила Канта. Кантовское учение об этике, тесно связанное с понятиями долга, нравственности, дозволенного и недопустимого, шло вразрез с рассуждениями Фридриха Ницше. Моральным фанатиком он именует своего великого соотечественника, заявляя на страницах книги «Антихрист», что понятия добродетели, долга, милосердия в отрыве от реальной жизни лишены какого бы то ни было смысла и ценности. «Вникнем же наконец в то, какая наивность вообще говорить: „Человек должен бы быть таким-то и таким-то!“ Действительность показывает нам восхитительное богатство типов, роскошь расточительной игры и смены форм; а какой-нибудь поденщик-моралист говорит на это: „Нет! Человек должен бы быть иным“? <…> Но даже когда моралист обращается к отдельному человеку и говорит ему: „Ты должен быть таким-то и таким-то!“ – он не перестает быть посмешищем. Индивид есть частица фатума… Говорить ему „изменись“ – значит требовать, чтобы все изменилось, даже вспять…» – утверждает он в «Сумерках идолов». И утверждает, что философ должен «стоять по ту сторону добра и зла».
Кого из античных философов Фридрих Ницше считал «пособником» культурного кризиса?
а) Платона
б) Сократа
в) Эпикура
г) Фалеса
Будучи человеком, безусловно, одаренным и образованным, Ницше не ограничивал свои интересы только философией – он читает много художественной литературы (вспомним, что и по образованию Ницше был филологом!), изучает историю культуры и искусства, очень любит музыку. И, конечно же, все это находит отражение в его работах.
Ницше с большим уважением относился к Иоганну Вольфгангу Гёте. Его произведения – возвышенные, эпичные, многослойные – вполне отвечают вкусу и устремлениям самого мыслителя. В своих работах Ницше неоднократно сравнивает Гёте с более молодыми представителями литературы и философии – и сравнение это нелестно для молодого поколения. Что же касается лирического героя Гёте, то, по мнению Фридриха Ницше, в большинстве случаев он весьма схож с его собственным идеалом: вечно ищущий истину индивидуалист, сильный, мудрый, способный как на созерцательное спокойствие, так и на активные преобразующие действия.
По этой же причине Ницше ценил творчество Джорджа Байрона: его гордые и романтические персонажи также были созвучны идеям немецкого философа, которым впоследствии было суждено переплавиться в теорию о сверхчеловеке…
Множество параллелей можно провести между философией Фридриха Ницше и творчеством весьма ценимого им поэта – его тезки Фридриха Гёльдерлина. Пристрастие к античной тематике, трагизм, вечные вопросы любви и ненависти, благородства и предательства, божественная идея, интерес к мифу, к языческому культу природы – все это характерно для творчества их обоих. Интересно, что и их жизненные истории оказались печально схожими: так же как и Ницше, Гёльдерлин большую часть своей долгой жизни провел во мраке тяжелой душевной болезни. Его творческий путь по большому счету закончился в возрасте тридцати лет…
Уже говорилось о том впечатлении, которое произвели на юного Ницше идеи знаменитого философа-иррационалиста Артура Шопенгауэра. Иррационализм заявляет о вторичной роли разума в постижении мира, о том, что есть предметы, постичь которые с точки зрения науки, рассуждения, умозаключений попросту невозможно. Некоторые вещи могут открываться нам только через интуицию, веру, инстинкты. Причем наделены этими необходимыми «инструментами» далеко не все! Не правда ли, здесь уже видится набросок будущей идеи Ницше о сверхчеловеке?
По мнению ученого, философа и писателя Бертрана Рассела, творчество Джорджа Гордона Байрона отчасти стало основой для теорий Ницше: герой Байрона, бунтарь-аристократ, бунтует не ради достижения общего блага или ради личной выгоды, а просто потому, что такова его природа. Герой-индивидуалист – предтеча сверхчеловека Ницше!