Страница 15 из 23
Предполагаемого беглеца подняли двое мускулистых мужчин в комбинезонах, а затем встряхнули. Возможно, сила внушения подтолкнула меня, но лицо этого человека в свете факелов было действительно лицом, полным злобы. На нем была одежда из плотной ткани с вышитым на рубашке номером; это наряду с железным кольцом на лодыжке не оставляло сомнений в его статусе: беглый заключенный.
— Эта куча болотного крысиного дерьма, должно быть, была в цепях, и ему удалось разорвать свои оковы. Потом он пришел туда, где мы все живем и-и… — и тут Эймон сглотнул, подавив печаль. — Без сомнения, это его дьявольское преступление, потому что именно Констанция Батлер, жена проповедника, поймала его с поличным. Он отнял у высоких небес Сари Мэй Бувер, и, достигнув вершины безумия, он изнасиловал Констанс тоже. Но бедняжке Сари было всего тринадцать, и он так сильно разорвал ей внутренности, что бедняжка истекла кровью до смерти.
— Это… это ужасно, — прохрипел я. — И, похоже, такие показания очевидца безукоризненно подтверждают вину этого человека вне всяких сомнений.
— Именно так, сэр. А теперь нам пора сделать все, что в наших силах, пока мы можем только молиться за бессмертную душу юной Сари. Следуйте за мной, мы с удовольствием предложим вам что-нибудь освежающее.
Среди моих собственных несчастий я уже готов был отказаться от гостеприимства деревенского жителя, но внезапно почувствовал сильную жажду и, думаю, мог положиться на своё суждение о людях, что эти «жители холмов» искренни. Поэтому я согласился и последовал за ними.
Эймон и вся группа направилась обратно в темный лес, покачивая факелами.
— Следите за своими факелами и будьте осторожны, — приказал Эймон, затем повернулся ко мне. — Идти недалёко, сэр. Теперь я могу сказать, глядя на вас, что вы человек в некотором роде обра-ззов-ванный, вероятно, городской, я прав?
— Да, я из Провиденса, штат Род-Айленд, и ценю комплимент.
— Нет, сэр, это мы благодарны, чтобы вы повергли этого бого-мерзз-кого дьявола. Если бы не ваша храбрость, его бы уже и след простыл.
— На самом деле, должен признаться, мне просто повезло; я только вытянул руку, чтобы схватить его за горло.
— О, вы слишком скромны, сэр! Bы остановили безбожного монстра на его пути! Но, будучи городским, вы должны кое-что понять. Здесь, в холмах, мир не оставляет нам выбора, кроме как заботиться о себе самим. А полиция? Чёрт, они сами ничем не лучше обычных преступников. И я хочу сказать, что городские дороги здесь не проходят, здесь только глушь. И городские правила здесь не работают, работают только правила глуши. Что правильно, то правильно — это же так просто. Вы понимаете, сэр?
— Полагаю, вы имеете в виду принципы того, что в просторечии называют «правосудием джунглей», или надлежащее участие закона там, где нет формальных законов, — сказал я.
— Все нужные законы есть здесь, — и великан достал из кармана потрепанную Библию. — Око за око, — говорит Библия. — Мне не нужен адвокат из большого города, чтобы сказать, что я должен сделать.
Несмотря на серьезность ситуации, я улыбнулся простой, но безупречной морали этого человека.
— Нет, конечно же, нет.
Поднятый вверх большой палец подчеркнул его слова.
— Всё, что я вам говорю, так это то, что вы должен знать на случай, если увиденное окажется слишком для вас.
Я последовал за ним, глубоко задумавшись. Он имеет в виду, что я стану свидетелем линчевания? Часть моего воспитания говорила мне, что это неправильно, но кто я такой, чтобы судить этих людей? Кто я такой, чтобы осуждать их? Это другой мир, далекий от меня и, возможно, более настоящий, чем мой. Я не имел права вмешиваться или возражать. Единственное…
Я хотел увидеть, как это существо умрёт. Хотите честно? Я бы с восторгом наблюдал, как этот насильник и детоубийца раскачивается на верёвке.
Всё глубже и глубже мы углублялись в тусклый, похожий на туннель, лес. То, как Эймон ориентировался в полумраке, поражало меня; это был ночной лабиринт без каких-либо визуальных ориентиров, но вскоре наши шаги вывели нас на просторную поляну, освещенную факелами, установленными на кольях, и среди них собралось по крайней мере ещё дюжина «жителей холмов», мужчин и женщин, все они были неряшливо одеты, неподвижные и с пустыми лицами. Когда они увидели, что преступник схвачен, общий вздох прозвучал, как порыв робкого ветерка.
— Мы взяли его! — объявил Эймон, затем повернулся ко мне. — И его поймал вот этот парень!
Все взгляды устремились на мое лицо.
Были ли это те самые «крикеры», о которых так непристойно говорил Нейт? Многие из этих деревенщин-женщин были довольно миловидны и крепко сложены, хоть и были преимущественно одеты в старое рваньё, которое открывало большую часть их стройных тел. Некоторые из них смотрели на меня с явным распутством после того, как Эймон, очевидно, глава клана, объявил о моем участии в поимке негодяя. Нет, эта идея явно абсурдная. О чем я только думаю?
Передо мной стояла фляга из двенадцатиперстной кишки кого-то крупного животного, причём весьма эффективная. Я перевернул ее и налил в рот холодной родниковой воды. Не было никакого другого способа попить из неё, но жидкость была мне очень нужна, и она сразу воодушевила меня.
— Подойдите сюда, мальчики, — снова проскрежетал Эймон, и словно из воздуха появились два мальчика с грязными щеками, застенчиво смотря вниз.
— Это… я не расслышал вашего имени, сэр.
— Говард, — сказал я.
— Это — Говард, — обратился он к мальчикам, — очень храбрый человек.
— В самом деле, ничего особенного, — неловко повторил я. — Больше удача, чем…
— Говард, для меня большая честь представить вам двух моих мальчиков: Клоннера и Джейка. Клоннеру — шесть, Джейку — пять лет.
— Bы оба — прекрасные молодые люди, — обратился я к худощавым детям и пожал их маленькие ручки. — И в самом деле, у вас обоих отец — сильный и справедливый человек.
Как ни странно, мальчиков, казалось, поразило моё присутствие, пожалуй, даже они испытывали благоговение; затем один из них шагнул вперёд и сказал, заикаясь:
— Йух-тыы, т-ты поймал ч-человека-дьявола, к-который сделал эт-ту у-ужасную ш-штуку с Сари?
— Так и есть, Джейк, и теперь весь наш род может спать спокойно, — сказал Эймон. — Говард из внешнего мира, из города, так что вы двое можете лицезреть, что не все городские такие же надутые хлыщи, как большинство из них.
— У городских, конечно, есть свои особенности, — сказал я, — но мне кажется, что подлинная жизнь гораздо лучше проживается на природе, так как вы, два замечательных мальчика, имеете честь наслаждаться ею не понаслышке.
Эймон погрозил пальцем.
— Теперь вы, ребята, слушайте Говарда, потому что он говорит правду, — и гордо улыбнулся.
Я собирался продолжить беседу с двумя парнями, но внезапно по поляне разнесся хруст кустарника. Все наши взгляды устремились в ту сторону, когда в стигийской щели между двумя лохматыми деревьями появились двое мужчин, с такими же серьёзными лицами, как и у других, каждый из которых удерживал конец деревянного стола, явно ручной работы.
— Пора, Эймон, — нараспев произнёс пожилой человек среди горожан; возможно, это был старейшена клана.
Эймон кивнул.
— Клоннер, Джейк, бегите назад в хижину.
— Ой, но па, — заныл младший. — А мы не можем остаться и поглазеть?
— Да, па, — взмолился Клоннер. — Мы хотим посмотреть…
Сила взгляда Эймона отрезала мольбу так же эффектно, как острый нож — колбасу.
— Это взрослое дело, и вы оба это знаете. Не заставляйте меня повторять, а то мы отправимся в дровяной сарай.
— Да, сэр, — хором прошептали мальчики.
Я попрощался с ними, и они послушно быстро удалились.
— Хорошие мальчуганы, — сказал я. — В их глазах я вижу инициативу, стойкость и ответственность.
— Это чертовски любезно с вашей стороны, и я уверен, что они стали ещё лучше после встречи с вами.