Где-то рядом

Ньют улыбнулся, смахнул со стола ненужный кусок пергамента и подложил ежу под бок.

— Бармен, у которого я его выкупил, — он выпрямился и посмотрел на Тесея, чьё лицо уже приняло обычный невозмутимый вид, но в глазах всё ещё виделись отблески потрясения, — держал его в клетке и использовал для поджигания напитков. Тома вывели ради шутки, он один в своём роде. Вывели, мало что зная о правилах магической селекции. Так что, — Ньют с печалью в глазах обернулся на ящик, — долго он не проживёт.

Ещё год, самое большее – два. А потом бушующее в маленьком тельце пламя возьмёт вверх, но предками Тома были огненные крабы, а не фениксы.

— Хорошо.

Ньют просиял. Тесей, в общем-то, никогда не запрещал младшему брату таскать домой различную приблудную живность, но только на условиях, что очередная собака, крольчиха или сова не устроит в доме кавардак, а после лечения обзаведётся хозяином или вернётся в дикую природу, где ей и полагается жить.

— Смотри. — Из стоящего под столом ящика с инструментами Ньют достал кусачки, медленно поднёс их к жёстким иглам Тома и аккуратно срезал несколько до середины. Иглы у Тома были, конечно, короче, чем у дикобраза, но длиннее, чем у обычного ежа. Ньют обошёл стол и положил их в ступку — свой набор для зельеварения он уже перетащил в чемодан.

— Том не только огнём может дышать. Я обнаружил, что его иглы обладают интереснейшим свойством. Я пока не выяснил, кто из магических зверей мог его таким одарить, если, конечно, это вышло не случайно. — Ньют энергично работал пестиком. Иглы только казались металлическими. Отделённые от Тома, они становились хрупче цыплячьих костей. — Но получившийся порошок действует как Сонные чары, если его вдохнуть или втереть в кожу…

— Ты очень громко думаешь.

Ньют поднял голову. Тесей стоял прямо напротив, опираясь спиной о стену. Взгляд у него был очень выразительный. Щёки опять залил румянец. Ни о чём таком он и не думал… Разве что самую малость. Ведь от Сонных чар может разболеться голова, а у порошка пока никаких побочных действий выявить не удалось.

— Я могу продемонстрировать на себе.

Взгляд Тесея стал ещё более выразительным.

— Да я уж тебе на слово поверю. Этот порошок безопасен, не так ли?

— Да. Думаю, да… Я уверен, что да.

— Стало быть, ты предлагаешь мне инсценировать массовое насылание Сонных чар на магглов с помощью этого порошка?

Ньют молча кивнул, скосив глаза на ступку. Нужно было найти, во что пересыпать порошок, ведь палочку он оставил наверху… Зато на столе валялись куски пергамента, один из которых был достаточно большим и ровным, чтобы сложить конверт.

— Да, как-то так.

— Что ж, — Тесей опять машинально потянулся к отсутствующему портсигару и одёрнул себя, подойдя ближе и ухватившись за края стола, — это может сработать. А что с дозировкой?

— На дракона этого точно хватит, — сказал Ньют, заканчивая сворачивать конверт. Сейчас он видел только пальцы Тесея, которые немного подрагивали не то от предвкушения, не то от бессонницы. — А то и на двух. Я на людях не пробовал особо, только на себе.

— Ты не боялся отравиться?

Ньют подумал, что если сейчас поднимет взгляд, то может увидеть в глазах брата беспокойство. Как в детстве, да. Но он упорно смотрел на конверт, а потом — на то, как пересыпается в него порошок из ступки.

— Я был осторожен, — заверил он Тесея, протягивая плод своих трудов и по-прежнему прячась от прямого зрительного контакта. — Возьми. — Он широко зевнул. — У нас ведь будет время ещё раз всё утром обсудить?

Выбравшись из чемодана, Ньют первым делом глянул на часы. Ночь едва перевалила за середину, а казалось, что они провели внизу по меньшей мере вечность. Больше всего на свете хотелось вернуться в кровать, закутаться в одеяло и упасть лицом в подушку, чтобы проваляться так до самого утра.

— Тесей! — окликнул он брата почти у порога. Тот обернулся, ожидая, быть может, самого обычного пожелания крепких снов, но Ньют, используя кровать как ступеньку, прыгнул на брата, обвивая шею. Пусть сложения он был щуплого, веса всё равно хватило, чтобы заставить Тесея недовольно зашипеть:

— Ты не маленький, Ньютон.

— Но ты же меня удержал, — парировал тот, напоследок с силой проводя ладонью по шее брата. — Спокойной ночи, Тесей. Пусть тебя ничто не тревожит.

— И тебя тоже.

Ньют глянул на ладонь, чувствуя, как слипаются веки и становятся ватными ноги. Пожалуй, сегодня он и правда будет спать как никогда спокойно.

***

Народу в Атриуме было — не протолкнуться. Как каждый день в обед, но сегодня особенно. Волшебники и волшебницы в мантиях появлялись во вспышках зелёного пламени, и их места тут же занимали новые. У каминов даже образовалась очередь. Ньют догадывался, с чем связан такой ажиотаж. Он просто шёл к лифтам, опустив голову. Ему казалось, что любой в этой толпе разгадает его мысли, только взглянув ему в глаза. Паранойя, конечно…

Пролетевшая слишком низко и едва не задевшая лицо стайка записок-самолётиков заставила Ньюта отшатнуться, наступить какому-то пожилому волшебнику на ногу, густо покраснеть, извиниться и отступить в спасительную тень угла. Крепко зажмурив глаза, он задышал по выученной в Карпатах методике, чтобы совладать с волнением.

Ньют боялся вовсе не того, что — пусть как соучастник — он нарушил закон. Не того, что его помощь поставила под угрозу всё магическое сообщество. Он был уверен, что массовый приступ нарколепсии будет легко объяснён даже без участия Комитета по выработке объяснений для магглов. Нет, это всё было пустое, неважное.

Ньют боялся, что Тесея поймают. Что его заметят или ещё как-то свяжут произошедшее с ним. Арестуют, и тогда он не только лишится любимой работы, но и… самого себя, быть может? И убийца так и будет гулять на свободе.

Мимо, негромко переговариваясь, прошли трое со значками стирателей памяти на мантиях. Украдкой Ньют посмотрел на них, вставших в очередь у камина.

Тесей ведь так и не назвал имя убийцы. А что, если это кто-то из этих троих? Только кто? Волшебник в возрасте со сведёнными к переносице бровями? Или рыжий и улыбчивый, явно довольный, что ему привалила работа? Может, самый молчаливый и угрюмый? Как авроры вычисляют преступников, если не удаётся сразу их поймать? Ведь не все они легилименты, как Тесей, и не всех допрашивают с сывороткой правды.

Ньют пригляделся внимательнее.

Может, дело в каких-то внешних признаках? Ведь и по животному не всегда сразу можно сказать, склонно оно к агрессивному поведению или же будет охотно идти к протянутой руке. Нужно наблюдать и анализировать, сначала держа новичка отдельно от остальных особей, поэтапно знакомя с будущими соседями. Чем-то подобным, наверное, руководствуются и авроры, одних преступников заключая в одиночные камеры, другим же позволяя находиться в группе, а потом меняя их местами.

— Ньют, здравствуйте.

Тот вздрогнул, резко отвернулся от стирателей памяти и увидел перед собой Селвина. Неприятно засосало под ложечкой.

— Добрый день, — кивнул он, надеясь, что ничем себя не выдал и аврор просто решил поприветствовать его, потому что заметил в толпе. Простая вежливость, ничего более.

— У вас бледный вид. Вы не заболели?

— Нет, — ответил Ньют, чуть улыбаясь, как первокурсник, смущённый вниманием профессора.

— Здравствуй, Селвин. Здравствуй, Ньютон.

Плечо легко сжали длинные пальцы, заставив вздрогнуть, а потом разом схлынули и волнение, и страх.

— Не ожидал увидеть, Скамандер, — сурово нахмурился Селвин. — Разве тебе не полагается лежать дома и лечиться?

— Мне стало скучно, — ответил Тесей так спокойно, будто это было для него нормально — нарушать предписания врачей, и все об этом знали, а потому никто бы не удивился, — так что я решил заглянуть на полчаса в обед перед тем, как идти в Мунго.

Ободряющее прикосновение ладони пропало, но Ньюту всё равно было спокойно. Он чувствовал тепло брата за спиной, а чуть повернувшись, увидел совсем рядом его профиль. Действительно, спокоен, как всегда.