Где-то рядом

— На ужин рыба в сливочном соусе. Не опаздывай.

У лестницы на первый этаж они разминулись. Мама спустилась по ступенькам вниз, а Ньют, немного помявшись, впившись взглядом в обвивший столбик перил плющ в горшке, будто ожидая от него совета, прошёл дальше по коридору. К библиотеке.

Тесей устроился с ногами в кресле у открытого окна и курил, в левой руке держа раскрытую книгу в яркой мягкой обложке. Судя по названию, очередной детектив. Голубые глаза внимательно скользили по строчкам, увлечённо следя за сюжетом, в чём бы он ни заключался. Тесей зажал сигарету в зубах, чтобы перевернуть страницу, и пепел с тлеющего конца упал ему на колено.

— Ш-ш-ш… Проклятье, — ругнулся он. — Тергео! Ньютон?

Тесей затушил сигарету и отложил книгу. Ньют зябко поёжился. Из-за открытого окна в библиотеке было прохладно. Зачем брат к нему спиной сидит? Простудится же.

— Я встретил целительницу из Мунго…

— Сибилл? — Тесей оживился. — Она что-то передала?

— Вот. — Ньют вынул из кармана флакончик с зельем и протянул брату, украдкой отфыркиваясь. Даже открытое окно не спасало от запаха табака.

— Она что-то ещё сказала? — Брат принял флакон, взболтнул и поднёс к свету.

Ньют открыл рот, но… Вся решимость, которую он копил с библиотеки в Косом переулке, вдруг куда-то испарилась. Он смотрел на Тесея в кресле, все ещё нездорово-бледного, но явно счастливого, как бывает счастлив человек, вырвавшийся из всей душой ненавидимой больницы. Брат вдруг показался Ньюту самым обычным человеком.

— Я прочёл в «Пророке» про твоего коллегу. — Тесей поставил флакон на столик, вынул из портсигара новую сигарету и прикурил. Завитки светло-серого табачного дыма потянулись ввысь к потолку. Открытое окно не очень помогало проветриванию, ветерок больше относил дым вглубь библиотеки. Наверное, даже если уйти в дальний её конец, где на полках стояли самые старые и пыльные тома и всегда царил тёплый полумрак, этот запах настиг бы и там. Он, казалось, неотрывно следовал за Тесеем. Даже когда тот держался и не курил перед матерью или за столом.

— Я не верю, что он виновен, — твёрдо сказал Ньют. Брат сделал глубокую затяжку. Чуть повернувшись корпусом, он выдохнул дым в открытое окно. Некоторое время он продолжал сидеть так, закусив сигарету зубами, пока его брюкам снова не стало угрожать падение пепла.

— Почему ты так уверен? — Тесей смотрел внимательно, чуть прикрыв глаза, как следящий за добычей хищник, уверенный, что ей не убежать, сколь быстра бы она ни была.

Иногда, наблюдая за тем, как брат двигается, колдует, с кем-то разговаривает, Ньют сравнивал его с рысью. Не хватало только чёрных кисточек на ушах и когтей, обманчиво миролюбиво спрятанных. Ньют был готов поставить галлеон, что будь его старший брат анимагом – наверняка принимал бы вид этой опасной кошки. Вот и сейчас, даже сидя в кресле, Тесей подобрался, будто готовясь к прыжку. Мурашки непроизвольно начинали бегать вдоль хребта.

— Потому что в нём нет такой решимости.

— Люди полны сюрпризов.

— Нет, — уверенно сказал Ньют. — Бёрни никогда не напал бы даже на того, кто слабее. По крайней мере, не в одиночестве.

Чуть сведя брови к переносице, Тесей молча слушал. Так сосредоточенно, что совсем забыл о зажатой меж пальцев сигарете. Благо держал он её теперь над пепельницей, так что ничто не угрожало чистой до зеркального блеска поверхности журнального столика. Серая дорожка на стеклянном дне расплывалась кругом.

— Моя коллега, Каван, считает, что Бёрни курит опиум. Его могли…

— Он не наркоман.

— Что? — растерялся Ньют. Тесей не имел привычки кого-то перебивать, предпочитая дослушать до конца, прежде чем раскатать все аргументы собеседника по брёвнышку.

— Он не наркоман, — повторил Тесей. — Я хочу знать, что ты думаешь об этом деле.

Опустив голову, Ньют пристально изучал ворс ковра. Цвета сандалового дерева, средней жёсткости и средней же длины. На нём можно было спокойно лежать в погожий денёк, читая книгу. А если солнце начинало припекать, стоило перекатиться чуть левее и устроиться в тени высоких книжных полок, оставив место на кресле и столике теплолюбивому коту.

— Я считаю, что его подставили. — Прозвучало не очень уверенно.

Откинувшись на спинку кресла и вспомнив о сигарете, сгоревшей почти до фильтра, Тесей одной долгой затяжкой прикончил её и небрежно уронил в стеклянную пепельницу. Не спеша, впрочем, тянуться к портсигару за новой.

Переминаясь с ноги на ногу, Ньют наблюдал за братом. Смотрел, как от глубоких вдохов мерно вздымается его грудь. Проклятие ведь поразило лёгкие? Разве ему можно курить?

— Ты хочешь его спасти?

— Я хочу разобраться. — Ньют был уверен, что Бёрни ему «спасибо» всё равно не скажет.

Не проронив ни слова, Тесей потянулся к портсигару. Взял, повертел латунный прямоугольник без гравировок в руках, но, так и не открыв, спрятал в карман брюк.

— Я оставил в Аврорате кое-какие бумаги. — Тесей спустил ноги с кресла и подался вперёд, уперев локти в колени и положив подбородок на сцепленные в замок ладони. Сходство с рысью испарилось, теперь брат больше походил на сыщика из тех детективных романов, что так любил читать. — На дне верхнего ящика стола. Они скреплены серебряным зажимом. Он зачарован, но тебе вреда не причинит.

Глаза брата азартно блестели. Не осталось и следа той усталости и апатии, что туманили их холодную голубизну в первые часы пребывания в родном доме. Но было в этом блеске что-то нездоровое. Возбуждение, слишком яркое, почти безумное, как у вдохновлённого художника под дурманом. Или у чующего близость свежей крови хищника. Что, пожалуй, было ближе к истине.

— Если я возьму эти бумаги, это повредит твоей работе?

На лице Тесея промелькнуло удивление.

— Нет, конечно. Меня не отстраняли от службы. Так что ничего не случится.

Ньют недоверчиво глядел на брата из-под отросшей и нависающей над глазами чёлки. Тесей ведь не стал бы рисковать любимой работой? Может, нет никакого подвоха? Бумаги ведь принадлежат брату?

Наконец, не зная, куда спрятаться от ожидающих ответа проницательных голубых глаз, Ньют кивнул, чувствуя, как внутри натягивается струна. Он никогда не мог отказать Тесею.

— Спасибо. — Брат встал, потянулся, разминая затёкшие мышцы. Босые его ступни утопали в ворсе ковра. Тесей ловко обогнул Ньюта, в чьей душе всё крепли ростки осознания, что всё может обернуться самым ужаснейшим образом. Как эти бумаги связаны с Бёрни? И не связаны ли они с ранением Тесея? Ведь тот предупреждал…

— Кстати, у нас появились новые соседи, — внезапно сказал брат, хлёстким движением палочки отправляя недочитанную книгу в полёт до нужной полки.

— И что? — не понял Ньют.

— Ничего, — пожал плечами Тесей, стоя в дверном проёме и закуривая. — Но мама наверняка попросит тебя купить завтра сладостей в Косом переулке. Советую опередить события.

Тесей скрылся из вида, оставив только табачный шлейф, от которого слезились глаза. Ньют вынул палочку и, взмахнув ею, изгнал ненавистное марево из всегда такого уютного и безопасного пространства библиотеки. Но вместе с ним пропал и сухой запах книг, который Ньюту, напротив, очень нравился.

Затворив окно, он опустился в кресло, хранившее тепло Тесея, по примеру брата прижав колени к груди, подобно горгулье с крыши средневекового собора. Кресло было большим, рассчитанным на какого-нибудь потомка великанов, потому что, если прижаться к одной его стороне, рядом вполне мог бы поместиться ещё один человек не самого крупного телосложения.

Повторив жест брата, Ньют уткнулся лбом в сомкнутые ладони, усиленно размышляя. Но в голову всё больше шли картины из детства, когда в этом самом кресле высокий и по-подростковому нескладный Тесей читал маленькому Ньюту занудные книжки по Трансфигурации, пока тот не засыпал. Конечно, брату нужно было готовиться к СОВ, а Ньюту хотелось внимания, вот Тесей и нашёл лучший для всех выход.

— Забыл про ужин, радость моя? — В библиотеку заглянула мама.