Парадоксы Миллениума

Очень яркие серо-голубые глаза были не то грустными, не то скучающими. Уже темнело, когда внедорожник пересёк границу элитного коттеджного посёлка и через пару поворотов въехал в гараж во дворе небольшого двухэтажного особняка. В гараже красовался еще чёрный вылизанный Кадиллак и старенький видавший виды баварец. По всему было понятно, что купленный с год назад Mitsubishi стал любимцем своего хозяина, и именно на нём Энтони Блэксмит разъезжает по лесам обстреливать и испытывать свое оружие. Сильное необоримое увлечение, зародившееся ещё в детстве, превратилось не просто в хобби, а скорее в смысл жизни. Блэк никогда не бывал безоружным. Даже лёжа на диване, он, как правило, крутил в руке нож или старинный кинжал. Холодная опасность, исходящая от этих вещей, наполняла его радостью и умиротворением. Уходил в лета XX век, а про Энтони можно было уверенно сказать фразу из популярного старого вестерна: «Без оружия этот парень чувствует себя, как без штанов». Времена бурной насыщенной всякими делами молодости канули в прошлое. Теперь, конечно же, у Тони на всё были разрешения. Для всех он был уважаемым бизнесменом, членом нескольких элитных клубов. Его богатство, красота и одиночество создавали над ним ауру завидного жениха. Только вот все попытки охмурить его гарантированно проваливались и не заканчивались ничем кроме резких и даже грубых уходов Блэка в сторону. Он не избегал публичных заведений. По слухам, иногда девушки по вызову даже не хотели брать с него платы, настолько он был хорош собой. Но ни одна из них потом не выглядела счастливой и умиротворённой.

Странности Блэка давно уже не вызывали удивления у его друзей и знакомых. В делах его нельзя было назвать ни умным, ни глупым. Но вот решительности этому человеку было не занимать. В принятии решений он был молниеносен, да и во всём остальном напоминал те самые ножи и кинжалы, что вечно крутились в его руках. Холодный, твёрдый, скованный из лучшей в мире стали с инкрустацией из серебра и драгоценных камней, светящихся загадочным и столь же холодным светом. Дурная компания, в которую он попал на выпускном курсе, располагала всеми нужными связями для начала криминального бизнеса. Но только у Энтони был стартовый капитал — наследство его отца, не дожившего до дня выпуска сына из университета совсем немного. Все годы с той поры Тони Блэк негласно занимал в организации одну из ведущих позиций. Однако предпочитал не ударяться в бизнес с головой. Несколько раз их хотели подмять под себя криминальные синдикаты покрупнее, но каждый раз Энтони удавалось отшить их прочь. Такие, как он, не рождены были работать на дядю и ощущать над головой хоть тень чужого давления. Да и как насчёт конкуренции? Она должна быть везде: эту истину Блэк твёрдо усвоил и в семье, и во время учёбы. Рынок нелегального оружия был защищён надёжными барьерами, разделен на несколько сфер влияния. Они работали честно и даже в чём-то благородно. Для Энтони было не всё равно, кому он поставляет смертоносный груз, и как, против кого этот груз будет в дальнейшем использован.

Двигатель автомобиля был заглушен, однако Тони не спешил выходить. После целого дня тренировок на свежем воздухе тело испытывало приятную истому. Побольше бы таких дней! Из динамиков звучал голос Джима Моррисона, как-то символично напевая под конец дня «This is the end, my only friend. The end». Мобильник на соседнем сидении тихонько брякнул, известив о новом сообщении. Тони посмотрел на штуковину скучающим взглядом, будто нехотя взял трубку в руки и вздрогнул, нетерпеливо открывая текст послания.

«Объект приобрёл билеты до Нью-Йорка на рейс 8516 через три дня. Командировка в город Ньюбург на срок не менее трех месяцев».

Лицо мужчины стало светлым от улыбки, а глаза загадочно заблестели. Кажется, эти странные слова так обрадовали контрабандиста, что он даже наверх в спальню шёл, пританцовывая. Завалившись на диван, Тони еще раз перечитал смс, написал короткий ответ: «Продолжайте. Жду телефон и адрес». А после отбросил трубку в сторону и ругнулся вслух:

— И что там в этом Ньюбурге? Нахрена туда ехать?

Впрочем, улыбка не сходила с его уст, и, завернувшись в одеяло, Блэксмит так и уснул с загадочным довольным выражением на лице. В ближайшие два дня его ждала обширная программа в городе: встречи с партнёрами, долбанная примерка нового костюма, какие-то дела в банке, вот как назло требующие его обязательного присутствия. А потом уже под вечер нужно было сделать все распоряжения в ресторане к намечающейся важной деловой встрече. Пахло тем, что за день он даже не справится и заночует в гостинице. Впрочем, тогда на следующий день можно будет переделать ещё кое-какие дела.

Почти полная луна мягко светила в окно спальни, освещая темно-голубую простыню и подушки, растянувшегося на них красавца, дорогой кинжал под его рукой и беспорядочно разбросанную одежду. Будильников Тони не держал. Приходящий садовник все равно с утра заведёт свою косилку. А нет, так домработница дрожащим голоском спросит:

— Мистер Энтони, а к какому времени готовить вам завтрак? И что вы хотите сегодня: омлет или может сварить вам куриную грудку?

Или какой-нибудь идиот позвонит по телефону, послушает отборную брань и отвянет, но разбудит. Как он ни стремился к уединению, народу вокруг него всё равно всегда было слишком и очень много. И каким бы Блэк ни казался грубым и резким, все они отчего-то любили его: свыкались с его странностями, старались угодить, переживали, когда он не возвращался из своих поездок уж очень долго. Это касалось и слуг, и партнёров, и друзей, и просто знакомых в клубах и различных заведениях. Тони сам чувствовал, что за таким поведением стоят не только его авторитет и деньги. Это было искреннее человеческое отношение. Но вот на вопрос — за что любить человека, который сам любит только свои стволы и клинки — он ответа не знал.

Сон мужчины был крепким и глубоким. Он очень редко просыпался по ночам, но часто видел сны, которые запоминал. В большинстве своём эти сны были очень приятны и связаны с его детством и юностью. Сквозь приоткрытое окно в комнату тянуло прохладу. К утру стало почти что холодно. Да и назойливая газонокосилка не заставила себя долго ждать. И зачем людям эти будильники? Открыв глаза, Тони сразу взял в руку телефон, проверил, нет ли еще сообщений с того же номера, что вчера вечером, перечитал послание, которое его так обрадовало и даже взволновало. Поднявшись, дойдя до ванной и взглянув на себя в зеркало, Блэк недовольно поморщился. Впереди предстояла неизбежная пытка расческой. Большая массажная щётка вязла в густой копне. Каждый раз хотелось дёрнуть её со всей силы. Но за этим, увы, тоже не следовало ничего хорошего. Справившись, наконец, и поправив косы привычными движениями, Тони вошёл в душевую и вымылся, стараясь не намочить свои волосы. Еще и сушить эту длинную густую шевелюру у него сейчас просто не было времени. Уже через пол часа Блэк был полностью готов к выходу: надушен дорогущим одеколоном, одет в светлую с лазурным оттенком рубашку, расстегнутую на шее, чёрные вельветовые брюки и жилетку, остроносые сапоги и кожаное полупальто. На поясе и под мышкой прилажены были две кобуры с пистолетами. Холодных клинков он носил с собой не менее трёх, причем так, что ни один из них не было видно.

Пока ещё это не было поездкой на элитные мероприятия, и Тони уселся за руль любимого L200. Едва машина завелась, в динамиках заиграла оборванная вчера музыка: «This is the end, my only friend. The end». Внедорожник тронулся и в течение следующих двух дней бороздил улицы Нью-Йорка, доставляя своего владельца во все места и заведения, что связаны были с его работой, отдыхом, частной жизнью.

========== Часть 2 «Eleven Madison Park» ==========

Разъезды Блэка пошли как нельзя на руку Шторм-Спрингу. Первый этап задания всегда заключается в том, чтобы изучить жертву, узнать, где она бывает, в какое время и при каких обстоятельствах. А тут почти всё сразу без слежки и вычислений. Ночи были посвящены дальнейшему изучению досье на этого молодчика, который, безусловно, вертелся в очень специфических кругах, где стать «заказом» не мудрено. Однако Тони Блэк не был крупным мафиози, не ворочал миллиардами, крепко держал свою нишу и не посягал на чужие куски пирога. В отличие от многих своих подельников, он никогда не бывал в местах не столь отдалённых, над ним реяла слава потомственного английского аристократа. Благодаря этому факту он занимал особое место в криминальном сообществе вчерашних воров, волею судьбы ставших нуворишами. Всё его окружение просто обожало этого парня с фигурой античного бога и неестественно пышной шевелюрой.