Страница 12 из 22
...Стемнело. Самолета с боевой задачей все еще не было. "ПО-2" стояли в шахматном порядке, готовые к вылету. Мелькал свет карманных фонариков механики проверяли заправку горючим.
- В детстве, совсем еще девчонкой, я мечтала о подвигах. И почему-то была уверена, что погибну как-нибудь трагически... Ты слушаешь меня, Нат?
- Да. А теперь?
- Потом все прошло. А сейчас... - Галя помедлила.
- Что сейчас?
- Я иногда опять чувствую себя девчонкой.
- Все это вздор. Через десять лет мы с тобой будем вместе вспоминать этот вечер.
- Не могу себе представить. Странно, почему? Я ведь так легко воображаю себе все, о чем думаю.
- Просто это еще очень не скоро.
- Странно... - повторила Галя.
- А талисман твой? - пошутила я.
- Я не верю в это.
- Кукла с тобой?
- Да. Но я беру ее просто потому, что она от Ефимыча.
- Сегодня пролетали "бостоны". Ты видела?
- Они вернулись без потерь. Всей девяткой.
Мне хотелось поговорить с Галей о рассказе, который она написала в наш полковой литературный журнал. Но что-то останавливало меня. Рассказ назывался "Кукла". О девушке-летчице, погибшей за Родину,
После нее осталась только обгорелая кукла-талисман. Ясно, что Галя написала о себе. Зачем она это сделала? Нарочно, чтобы испытать судьбу?
Но я только спросила:
- А он в самом деле такой... хороший, твой Ефимыч? Я прочла рассказ.
Она ответила не сразу.
- Не знаю. Может быть. Но я хочу, чтобы он был таким. Другим я его не представляю.
- А если он все-таки другой?
- Тогда... Нет, это невозможно. Я бы почувствовала.
...Послышался знакомый рокот - это возвращался самолет. Над стартом взмыла ракета. На несколько секунд из темноты вырвались силуэты самолетов, машин, людей. По земле пробежали длинные косые тени и быстро слились вместе. Ракета, рассыпавшись, погасла, оставив в воздухе светлый дымок.
Вскоре мы получили боевую задачу. Сразу на старте все ожило, задвигалось. Заработали моторы, забегали зайчики фонариков.
Я приготовилась включить мотор, как вдруг кто-то громко позвал:
- Докутович! Галя!
- Здесь! - отозвалась Галя.
К самолету подошла Женя Руднева, штурман полка.
- Минуточку!
Она взобралась на крыло и обратилась сразу к нам обеим:
- Девочки, как вы посмотрите на то, чтобы вас разъединить на сегодня?
- Почему?
- Видишь ли, Галя, летчик Аня Высоцкая из второй эскадрильи просит дать ей более опытного штурмана.
- А у них разве своих нет? - спросила я.
Мне не хотелось отдавать Галю. Да еще в другую эскадрилью.
- Мы уже все прикинули: по-другому менять состав экипажей нельзя. Цель сложная, а у Высоцкой всего два боевых вылета.
- Ну что ж, если так... - сказала Галя и неохотно начала вылезать из кабины.
Женя спрыгнула с крыла и ждала ее у самолета.
- Я знаю, Галочка, что не обрадовала тебя. Но это нужно. Прошу тебя, будь внимательна. Мне кажется, что Аня чувствует себя не совсем уверенно.
- Хорошо. Не волнуйся.
- Я почему-то боюсь за тебя, - вырвалось у Жени. - Как ты себя чувствуешь сегодня?
Она смотрела на Галю глазами, полными тревоги. Женя относилась к Гале с большой нежностью и уважением. Она знала, как ей бывает трудно, и все-таки верила в ее необыкновенную силу воли. Пожалуй, в полку она любила ее больше всех.
- Что ты, Женя! Все будет в порядке! - Галя тронула Женю за плечо и улыбнулась. Она уже повернулась, чтобы идти, когда Женя воскликнула:
- Постой, постой, я совсем забыла! Я и обрадовать тебя могу! - И протянула конверт.
Галя взглянула на письмо и спрятала его в планшет.
- Прочту, когда вернусь! - радостно сказала она и на прощание махнула рукой.
Усаживаясь в задней кабине, мой новый штурман удивленно воскликнула:
- Кукла! Какая чудесная! Чья она?
- Галя забыла. Беги скорей, отдай ей!
- Сейчас. - И она, взяв куклу, поспешила к старту, где стоял готовый к взлету самолет.
Через минуту она возвратилась.
- Опоздала! Уже улетела!
Приближалась наша очередь взлетать. Дежурный подал мне знак выруливать. В это время по взлетной дорожке, рассыпая снопы искр, бежал самолет. Там была Галя.
Самолет долго не хотел отрываться от земли. Но вот он, тяжело рыча, поднялся в воздух. Еще некоторое время были видны голубоватые огоньки выхлопов мотора. Потом ночная тьма поглотила его. Самолет улетел на запад. Туда, где стреляли зенитки, где в небо врезались ослепительно белые лучи прожекторов. Улетел, чтобы никогда больше не вернуться...
...Солнечный луч куда-то исчез. По-прежнему никто не спал. И кукла удивленно смотрела перед собой.
Хорошо бы уснуть...
Ты мой белый, шелковистый,
Не скучай, друг, без меня...
ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА
В одну из боевых ночей не вернулась из полета Ира, которая улетела на задание со штурманом Ниной Реуцкой. Я дежурила по части и узнала об этом только утром. Никто ничего не мог сказать о них толком, потому что их самолет вылетел последним.
Я ходила сама не своя, не зная, что думать. И вдруг они вернулись, приехав на попутной машине, живые и невредимые, с бледными, осунувшимися лицами.
Потом Ира рассказала подробно, как все произошло. В то время наши войска уже захватили плацдарм на побережье Керченского полуострова, и это спасло девушек.
...На востоке чуть рассеивалась ночная мгла, когда Ира, возвращаясь с очередного задания, подлетала к аэродрому. Близился рассвет.
Зарулив на линию старта, она собиралась выйти из самолета, но увидела, что к ней спешит Бершанская.
- Себрова, может быть, успеете до рассвета слетать еще раз?
Ира думала, что больше не придется. Восемь раз она уже бомбила цель в эту ночь и порядком устала. К тому же в последнем полете ей показалось, что временами мотор работал со стуком. Не мешало бы проверить. Но сказать об этом Бершанской сейчас, когда она стояла и ждала ответа, глядя на нее, Ира не смогла. Командир полка знала, что скоро будет светло, но все же спрашивала. Значит, надо было. Скажи ей Ира о моторе, и она бы немедленно запретила лететь. Но для проверки работы мотора потребовалось бы время, а каждая минута была дорога...
- Хорошо, - ответила она, чувствуя себя неловко, будто в чем-то провинилась. Ей показалось, что она даже покраснела.