Всадники Роха

Вот и окно, в которое дважды стукнули. А следов не было вообще. Словно бесплотный дух подлетел и шаловливо постучал, ожидая реакцию гостя.

– Нечистая сила, – сплюнул Сергей и выпрямился. Вот сейчас присутствие зла ощущалось явственно. Это было действительно злой, налитый ненавистью взгляд, сверливший ему спину. И шел он из глубины леса, плотной стеной стоявшего за старой избушкой лесников.

Низовцев навел «Сайгу» на лес и приник к оптическому прицелу. Ну, смешно же, что он мог увидеть в сплошной темноте? Смутные мазки стволов кедров и сосен, между которыми клубилась злая энергия, и она самым настоящим образом аккумулировала дикую безудержную чужую силу.

Выругавшись про себя, Сергей оторвался от прицела. Страх, давящий на психику, странным образом исчез, стало легко. Словно посмотрел в глаза чудовища, и оно спасовало, отступило на свои позиции. Аккуратно же разрядив карабин, Низовцев зашел в дом, закрыл дверь на крючок, и, стараясь не шуметь, проскользнул вовнутрь, в тепло помещения. Разделся, залез в спальник и уснул, счастливый от того, что сумел перебороть непонятный страх.

Утром, после завтрака, Алена предложила прогуляться на лыжах. Она уже вытащила из багажника «тойоты» свой инвентарь, и теперь с какой-то надеждой смотрела на своих подруг. Те почему-то отказались, предпочтя остаться на «площадке», хотя Никитич сказал, что в старом доме есть несколько пар хороших лыж. Сам не ожидая от себя такого решения, Сергей спас погрустневшую девушку.

— Я составлю вам компанию, – улыбнулся он Алене, – только ходок из меня слабый. Я больше за рулем привык.

– Ну, тогда я не буду быстро бежать, – обрадовалась девушка, — заодно проведем мастер-класс.

— Соберу вещи, – заторопился Сергей.

Его согласие носило определенный характер. Низовцева очень заинтересовал рассказ смотрителя о таинственной старухе и об аномальной зоне. Хотелось самому проверить, а если повезет — и поговорить с ведьмой. Памятуя о том зле, которое он рассматривал ночью в прицел, Сергей захватил «Сайгу» и к ней дополнительно коробку патронов. Забросил боеприпасы в рюкзак, туда же положил две банки тушенки, буханку хлеба, ополовиненную бутылку водки (куда им вдвоем столько?), потом подумал и прицепил на пояс фляжку с горячим чаем. Нож у него всегда был при себе. Так что можно смело выходить в поход.

Солнце только-только поднялось над сопками, и поляна, на которой расположилось лесничье хозяйство, сразу заискрилась мириадами разноцветных блесков. Собаки с радостным гавканьем носились по двору, словно и не сидели ночью, трусливо поджав хвосты. Свидетель их позора с ухмылкой смотрел на них, но ничего Никитичу пока не говорил. Хотел вызвать его на разговор после визита к старухе.

– Идите вдоль ручья, – подсказал смотритель, — там меньше валежника, в бурелом не въедете. Если уткнетесь в завал — шагайте прямо по ручью. Он промерз до самого дна, только в одном месте есть глубокая полынья. Аршан рядом бьет, не дает затянуться льду. Сережа, я надеюсь, ты никуда не будешь сворачивать?

Хитрец, кажется, сообразил, для чего Низовцев захватил карабин и рюкзак. С таким багажом не гулять ходят, а явно на какую-то авантюру нацеливаются.

— Все нормально, Никитич, — улыбнулся Сергей, — мы же в тайге. Мало ли что случиться может.

-- Спички, нож не забыл?

– Да, – вставая на лыжи, имевшие кожаные старые крепления, которые просто обхватывали унты, сказал Сергей. Он попрыгал для верности, ощущая, как пружинится полотно лыж, потом закинул рюкзак на спину, а карабин повесил на шею, чтобы руки были свободными. – Мы пошли. К обеду не ждите!

И парочка быстро выскользнула со двора, повернула налево в сторону ручья, съехала с горки и вскоре исчезла из виду.

– Сергей, зачем вы взяли ружье? – полюбопытствовала Алена, слегка повернув голову. Она шла первой, легко прокладывая лыжню в плотном насте. – Боитесь зверей?

– Привычка, – легко работая руками, он вошел в ритм, и уже не отставал от девушки. – Алена, давай на «ты»? Как-никак уже несколько часов знакомы. Кстати, я же вечером тебя с вилки кормил консервированными ананасами!

Алена рассмеялась, встряхнув пшеничным хвостом на затылке.

– Спасибо за заботу! Только ананасы были не очень вкусные! Но как закуска – просто находка! А я, кажется, вспомнила, где видела тебя!

– И где? – заинтригованно спросил Низовцев в спину Алены.

– В две тысячи девятом, в Красноярске, на базе олимпийского резерва. Вы же биатлонист?

– Хм, да. Но только бывший.

– Почему?

– Ногу сломал на соревнованиях. Слетел с крутого спуска. Идиотская ошибка одного ретивого стрелка. Там завал был большой. А я шел следом, и чтобы не влететь в кучу малу, отвернул чуток, ну и занесло меня в овраг. Прямо с ограждающей сеткой ушел туда. И все. После бегать уже не мог. А как ты могла меня видеть?

– Да мы там готовились к новогодним стартам. Я ведь «каэмэс», до сих пор подаю большие надежды, – засмеялась Алена. – Когда в машине ехали, я все вспоминала, где могли мы видеться. А когда Анатолий Семенович тебя по фамилии назвал, я тут и вспомнила. Ты, кстати, хорошо стрелял!

– Ну, это у меня не отнять, – усмехнулся Сергей.

– Тогда догоняй! – крикнула спутница.

Девушка взвинтила темп и пошла вперед широким шагом. Больше всего Низовцев боялся, что она налетит на какой-нибудь скрытый под снегом комель или поваленный ствол дерева, поломает лыжи, а то и ноги. Но время шло, а Алена так же легко скользила по целине, умело объезжая кустарники и видимый глазу валежник. Потом следуя совету Никитича, они съехали пониже к ледяному ручью и помчались по нему. Сергей краем глаза следил за сопкой, которая все время находилась по левую от них сторону, и как только миновали ее, крикнул:

– Алена, давай свернем влево, поднимемся на взгорок и обогнем сопку!

– А зачем? – азартно спросила девушка. – Здесь очень хорошая трасса!

– Хочу проверить одно место! Меня вчера Никитич заинтриговал!

Не говоря ни слова, девушка сбавила ход, осторожно сошла с ручья и пошла по левой стороне русла. Через десять минут подошва сопки стала закругляться и уходить в сторону. Обогнув ее, путешественники словно в другое место попали. Солнце плохо освещало эту сторону сопки, и густой ельник выглядел совсем мрачно. Алена притихла, пошла медленнее. Где-то покрикивала сойка, тарабанил дятел, а легкий верховой ветер слегка ворошил кроны деревьев. Стоял сплошной шум, создаваемый густыми лапами елей и кедров. Где-то сорвалась снежная шапка и со смачным шлепком упала на землю. Ехать становилось труднее из часто попадающихся на пути лежащих сосен, уже давно сгнивших. Присыпанные снегом, они представляли большую опасность. Не сговариваясь, Сергей и Алена скинули лыжи, и теперь бок о бок шли дальше, углубляясь в лес. Примерно через пятнадцать минут ходьбы они вышли на опушку, окруженную массивными кедрами, а посредине стояло небольшое зимовье, окруженное покосившимся забором из неошкуренных жердей. В избушке явно кто-то жил. От дверей были натоптаны тропинки к поленнице дров, к небольшому сарайчику и куда-то в лес. Сложенная из плоского камня труба курилась дымком.

– Кто-кто в теремочке живет? – тихо произнесла Алена, остановившись за деревом. Видимо, опасалась идти дальше. – Мне как-то не по себе, Сергей. Как будто подсматривают за мной.

– Хозяйка здешних мест, – усмехнулся Низовцев, поудобнее перехватывая лыжи и палки. – Мне о ней предупреждал Никитич. Пошли, навестим ведьму?

Почерневшая от дождей и времени избушка с единственным окошком, глядящим прямо на опушку, и огороженная со всех сторон хлипким заборчиком, не представляла собой нечто ужасное, где, по законам книжников должна обитать страшная кривоногая ведьма с одним, реже – с тремя зубами во рту. На декорацию она больше бы сошла.

Неожиданно с вершины ели каркнула ворона. Ей вторила подруга, сидевшая на соседней кроне. Сергей первым двинулся по снегу к избушке, тщательно вытаптывая тропу, чтобы Алена не загребла в свои ботинки снега. Девушка даже как-то робко двинулась за ним, чуть ли не утыкаясь носом в его спину. Они уже подошли к забору, и Сергей обнаружил что-то наподобие ворот. Вместо шарниров использовалась толстая упругая резина, которая позволяла небольшой калитке открываться в обе стороны.