Любовь (не) прилагается

«Проститутки», — единственная мысль. Явно не слишком дорогие проститутки, судя по их потасканному виду. Ночные бабочки. Путаны. В тот момент, когда полицейская машина тронулась, мне уже не казалось, что Исаев причастен к моему задержанию. Ведь не мог же Егор меня хотеть настолько унизить и проучить за выходку с меткой и уход с Фоминым? — Да. Проследовала с господами полицейскими до машины. Полицейский УАЗик, так кажется, это называется. Передо мной вежливо открыли заднюю дверь, даже руку подали, подсадили и помогли забраться… а дальше я попала в женское царство. В автомобиле, в задней его части, за решеткой, отделяющей водителя от задержанных, находились три дамы. Раскрашенные дамы в откровенных нарядах. «Проститутки», — единственная мысль. Явно не слишком дорогие проститутки, судя по их потасканному виду. Ночные бабочки. Путаны. В тот момент, когда полицейская машина тронулась, мне уже не казалось, что Исаев причастен к моему задержанию. Ведь не мог же Егор меня хотеть настолько унизить и проучить за выходку с меткой и уход с Фоминым? — Ну, милаха, — одна из девиц жутко улыбнулась, меня аж передернуло, — за что загребли? На одну из наших не похожа. — И то верно, — ее соседка окинула меня презрительным взглядом, словно, в помоях искупала. Будто бы, я, не она, была продажной женщиной. — А вы видели, — подхватила третья, — как с ней бережно обращались? Может, подставная? — А нам-то какая разница? Подержат и отпустят. — Тоже верно, — вторила ей самая первая. А я опять погрузилась в свои мысли. Теперь оставшись одна, без поддержки Ивана Васильевича, осознала в какую клоаку я угодила на этот раз. Мое задержание могло оказаться похуже совместной жизни с Ксенией и Егором или вынужденного брака с Фоминым старшим. Чего там… я бы сейчас, наверное, на брак даже с Валей согласилась, только бы выбраться отсюда. Больше всего меня пугало, что я абсолютно не понимала, как вести себя. Знала одно, что не виновата. Но сколько раз слышала, что в нашей стране творится абсолютное беззаконие. Даже мысль была использовать положенный звонок и связаться с Исаевым, но я быстро отбросила эти мысли. Если здраво рассудить, Егор-то поможет, но кто потом поможет мне? Ведь за свою помощь потребует чего- нибудь этакого или запрет в доме без права покидать территорию поселка оборотней. Не понимала, стоит молчать или говорить с полицейскими. И ведь не спросишь у этих, бывалых… а они явно бывалые. Была просто уверена, что этих дам задерживают не в первый раз. Слишком наглые. Слишком самоуверенные. — Эй, ты, слышь, — одна из ночных тружениц любви пнула меня ногой по ноге. Больно пнула. — К тебе обращаются. — Да? — мне не слишком хотелось отвечать на их вопросы, но, похоже, особого выбора у меня не было. Возможно, это даже к лучшему. Может быть, чего-нибудь дельное подскажут или посоветуют. — Так за что загребли, деваха? — Ст. 30 УК РФ. — И чего это? — жрица любви почесала в затылке. Мне почему-то вспомнился Валя, который почесывал промежность. Фу! Еще минуту назад я думала о том, что могла бы согласиться на брак с ним, только бы не находиться здесь. Нет, тут однозначно лучше. Хоть остается шанс вырваться на свободу. И шанс немаленький. — Приготовление к преступлению и покушение на преступление. — Как заумно. — Во-во, — поддакнула вторая путана, — никогда ничего такого не слышала. Так чего натворила, рыба? — Ничего, — замолчала. Выждала несколько секунд, тихо и смущенно добавила: — А вот теперь не знаю, что делать. Никогда не оказывалась в подобной ситуации. — По тебе заметно, — в голосе появилась толика сочувствия и доброты. — А чего в аэропорту загребли? Работаешь что ли? — Нет. Улетать собиралась. — А вещички? — привязалась другая. — Эти захапали, да? Смотри, чтобы чего не подбросили, — тут же посоветовала она. — Да, как она смотреть-то будет? — возразила ее коллега. — С нами ведь. — Ну да, ну да, — посетовала женщина. Не стала говорить, что у меня не было с собой вещей. Учитывая, какая при мне находилась сумма денег, страшно было представить, что со мной могли сотворить эти особы… или полицейские. Подумала о том, что, наверняка, будут досматривать или обыскивать. Тут я тоже разницы особой не видела и не понимала, как правильно называется процедура осмотра задержанного человека. Суть была в одном. И мне очень не хотелось остаться без средств к существованию. А, если не отнимут, появятся вопросы. Много вопросов. Странно для молодой женщины без сумочки в кармане иметь столько наличных денег. — Извините, — я чуть замялась, не зная, как правильно обратиться к моим новым знакомым, — девушки, — услышала смешок. Так и знала, что делала что-то не то, — а вы не знаете, что означает ст. 105 УК РФ? Улыбки на лицах жриц любви мгновенно потускнели. Мне это очень не понравилось. — Попала, ты, подруга, — одна из молодых женщин даже подсела ближе ко мне и приобняла. Мне колоссальных усилий стоило остаться спокойной и не попытаться сбросить чужую руку. Понимала, что нахожусь сейчас не в том положении. — Шьют тебе статью за убийство, — вздрогнула. — Ну, давай знакомиться, меня вот Маней зовут. Сказать, что я находилась в откровенном шоке, значит, ничего не сказать. Меня? За убийство? Кого? Потом вспомнила, как полицейский уверенно дернул пакет с моим платьем, испачканным в крови, а затем так ехидненько добавил: «А вот и доказательства». Грустно усмехнулась. Доказательства чего? Что я напала сама на себя? Не хотелось обо всем этом думать, просто потому что я даже предположить боялась, что будет дальше. А мое воображение рисовало не самые радужные картины далеко не светлого будущего. — Меня зовут Ася, — решила представиться и все-таки спросила: — Возможно, вы могли бы мне что-то посоветовать? И тут начался дикий гвалт. Одна проститутка наперебой другой давала мне советы. В результате полицейским несколько раз пришлось бить в перегородку и кричать, чтобы мы успокоились. Забавно, что даже в такой невеселой ситуации кучка женщин вела себя похуже базарных торговок. Почему-то вспомнилась сестра и девичник. Там тоже приглашенные гостьи перебивали друг дружку и отчаянно спорили по разным пустякам. Особенно, когда речь зашла о благородстве Исаева по отношению ко мне, бедной родственнице. Когда мы подъехали к полицейскому участнику, я смогла выработать кое-какие общие правила поведения: 1. Не грубить и не оскорблять представителей закона. 2. Сохранять возможно максимальное спокойствие. 3. Не подписывать документы, предварительно не ознакомившись с ними. Пустое место перечеркнуть. Написать «не согласна с…», если что-то не понравится. 4. Не трогать руками какие-либо свертки, предметы, не являющимися моими вещами. Открылась дверь, и мужчина произнес: — Так, красавицы, на выход! — Ну, что, милок, как обычно? — поинтересовалась Лена, легко выпрыгивая из УАЗика. Третью ночную бабочка звали Виолетта. Красивое имя и абсолютно не подходящее даме с такой профессией. Я, когда услышала его, почему-то представила мадам Виолетту в черной коже или латексе, на каблуках и с хлыстом. Этакая госпожа. Откуда в моем сознании взялся столь яркий образ, понять не могла. Но определенно этой женщине он подходил куда больше, чем роль размалеванной доступной и несколько потасканной куклы. Успела заметить, как служитель правопорядка, который так и не представился, хлопнул проститутку по попе. Похоже, у этих двоих явно что-то намечалось. Весьма, вероятно, основанное на постоянной основе. Пришла моя очередь вылезать. Мне опять весьма по-джентельменски подали руку. — Все в порядке, Аксинья Анатольевна? — неожиданно тихо спросил мужчина, когда помогал выбраться из полицейской машины. Он придерживал за локоть и наклонился близко-близко. Скорее всего его вопроса не слышал никто, кроме меня. — Да, — ответила также тихо. Была приятно поражена такой заботой. До меня не сразу дошла вся странность ситуации. Я до сих пор находилась в некотором шоке от самого задержания и от того, по какой причине это произошло. Быть задержанной за попытку убийства, так в итоге квалифицировали мы с гулящими девушками мою возможную статью, малоприятно. Вообще, быть задержанной по любой причине — настоящая катастрофа для молодой женщины.