Страница 16 из 17
Искрюгай поднялся повыше и в четверти кабельтова разглядел среди водяной круговерти корабль. Мачты сломаны, вода гуляет по палубе, крен градусов двадцать пять. Дым из трубы не идёт – машинное отделение залито, и счастье ещё, что не взорвался паровой котёл.
Искрюгай разбил бутыль над палубой и тут же усилием воли удержал энергию заклинания. Спокойно, главное – спокойно… Он не имеет права выкладываться до развоплощения, напротив, должен сберечь как можно больше сил. Да и катастрофа не воздушная, время исчисляется не долями секунды.
Первым делом Искрюгай внимательно осмотрелся и сразу обнаружил уцелевших смертных – их было всего девять – у остатков разбитой в щепы рубки, с подветренной стороны. Они уже ничего не могли сделать. Все их магические силы были израсходованы в бесплодных попытках ослабить шторм.
Искрюгай сразу понял, что следует предпринять: он использовал заряд бутыли для индивидуального ускорения времени каждого из моряков. Качка для них замедлилась, и они бросились к единственной уцелевшей шлюпке. Искрюгай сократил для них и расстояние, а сам, покуда терпящие бедствие спускали шлюпку на воду, облетел корабль, но больше ни одной живой души не нашёл. Тогда он проник на камбуз, взял сухари и пресную воду, подумав, добавил солонины и две бутылки рому; на обратном пути заглянул в кубрик, в нём нашлось несколько сухих одеял. По привычке чуть было не отправился искать судовую казну и журнал, но вовремя одёрнул себя: «Это уж точно не моё дело!»
Вылетев наружу, он вручил удивлённым морякам припасы и хотел уже развеять остатки заряда, как вдруг заметил, что с северо-востока стремительно накатывает огромный вал. Он буквально подминал под себя штормовые волны и рос, увеличиваясь на глазах. Сквозь зазывания ветра прорывался порождаемый им неописуемый гул.
Искрюгай рывком поднял шлюпку в воздух, пропуская под днищем чудовищную массу враждебной стихии. Вслед за первым валом шли три других, поменьше, но даже между ними, кажется, можно было различить рельеф морского дна. Удерживая шлюпку с замершими от ужаса смертными, молодой джинн огляделся, но вокруг царил всё тот же хаос, невесть откуда взявшиеся валы стремились к горизонту. Терпящее бедствие судно исчезло без следа. В сравнении с валами оно выглядело не больше песчинки, и теперь даже не предскажешь, на какой берег выбросит его обломки…
Но вот воды внизу начали успокаиваться. Искрюгай опустил шлюпку – чуть не выронил на последнем дюйме, но из моряков никто даже не охнул.
Чистая работа! Всё на энергии бутыли, а сам и не устал. Почти. Но, по правде говоря, хвалиться нечем, будь он на службе, его за такое спасение в шею бы гнать стоило: невесть сколько народу погибло, ценности идут ко дну, а уцелевшие брошены на произвол судьбы посреди бурного моря.
С другой стороны, хоть что-то сделал – уже хорошо…
–Здорово, морячки! – поприветствовал он смертных, зависнув над шлюпкой.
–Благослови вас Господь, сударь! – ответил ему один из них – капитан – по-заморски. – Вы появились как нельзя более вовремя.
–Да где уж вовремя, – махнул рукой Искрюгай и добавил, не без труда подбирая слова (с заморским у него было не очень): – Ведь я спас не всех?
–Не всех, но у нас на борту было не много разумных, – ответил капитан. – Мы потеряли троих, как только разразился этот ужасный шторм. Вы не знаете его причину?
–Знаю. У нас сейчас война с маридами, так вот, тут битва была.
–Во имя Господа! – вздрогнул капитан. – И вы ещё нашли время прийти нам на помощь? Я всегда говорил, что джинны вовсе не жестоки и бездушны, как считают многие сухопутные крысы… Позвольте ещё раз поблагодарить вас, сударь!
–Не за что. Как вы дальше-то? Тут воды пустынные, а мне нужно возвращаться к своим. Но я попрошу командира, чтобы позволил установить для вас благоприятный ветер.
–Об этом не беспокойтесь, шторм, я вижу, идёт на убыль, так что ветер мы заговорим сами, – заверил его капитан. – Лучше подскажите, не отнесло ли нас слишком далеко в сторону – мы двигались на остров Хлаадун.
–И, умоляю, скажите, какова сейчас обстановка на Хлаадуне? – воскликнул ещё один смертный, единственный из спасшихся, кто явно не был моряком.
Говорил он на забугорском, этот язык Искрюгай знал лучше и откликнулся на нём:
–Хлаадун? Зачем он вам понадобился?
–Там работает группа учёных, – пояснил смертный. – Бог знает, что с ними станется теперь… Я сам намеревался присоединиться к ним, но тут пришли известия о войне, джинны потянулись на фронт, и погода нелётная… пришлось нанимать шхуну… Мы обязательно должны их спасти, понимаете?
–Так что там, сударь, на Хлаадуне? – перебил его капитан. – Тихо?
–Пока что тихо, но, боюсь, ненадолго. Что ж, господа, держите норд-норд-вест, Хлаадун уже близко. А я поговорю о вас с командиром.
***
–Не могу не признать: ты во многом оказался прав, – сказал Пылай-Башка брату, приподнявшись на своём облачном ложе. – Бутылки твои – изобретение полезное, и новичок недурно показал себя. Но дисциплина в твоём отряде…
–Дисциплина в моей дружине в точности такая, какой я хочу её видеть, – с лёгким нажимом сказал Сожги-Башка. – И, кажется, мы решили это не обсуждать.
–Не будем, – кивнул Пылай-Башка. – Просто скажи, почему новичка не было с нами возле айсберга.
–Именно потому, что он новичок. Не получив приказа, он не знал, как действовать. И, к слову, выбрал наилучший вариант.
–Заняться посторонними делами, пока идёт бой, по-твоему, наилучший вариант? – возмутился Пылай-Башка.
Его брат отвечал с улыбкой:
–В его ситуации – да. Искрюгай! – обратился он к юному джинну. – Спору нет, иногда ты вёл себя как раздолбай. Под водой, между прочим, кракен околачивался, и будь он посмелее, то двадцать раз успел бы тебя сожрать. И лишились бы мы специалиста, заменить которого, во всяком случае, быстро, некем. Однако за то, что не бросил смертных – хвалю! Нам нужны хорошие отношения с ними. Особенно сейчас, когда возможное возвращение сотен джиннов может изменить ход войны. Единственным, кто заслуживает сегодня выговора, стал Джарким.
Молодой джинн встрепенулся, готовый к спору. Но теперь Искрюгаю стало ясно, почему с начала дружинного собрания он сидел тише воздуха на закате: ждал этого момента. Однако Сожги-Башка, вместо того, чтобы назвать ошибку своего ординарца, спросил:
–Как думаешь: почему я делаю тебе выговор?
Джарким закусил губу.
–Ну… За то, что я увлёкся. Ты поручил мне охранять Искрюгая, а я оставил его. Но ведь было очевидно, что с ним ничего не случится! И что после всего нужно двигаться к айсбергу…
Пока Искрюгай спасал смертных, мариды успели домчаться до ледяной горы, но великие ифриты, джинны и драконы сумели её разрушить и истребить всех врагов до единого. Айсберг был расколот – его разрушение и породило те гигантские валы.
–Очевидным было лишь то, что твой боевой товарищ дезориентирован, – сказал Сожги-Башка. И, хотя голос его не слишком изменился, стало понятно, что короткая дискуссия завершена. – Поскольку твоя ошибка не имела последствий, а даже привела к спасению ни в чём не повинных смертных, выговор отменяю. Но искренне надеюсь, что ты сделаешь выводы на будущее. Отныне безопасность Искрюгая становится твоей основной задачей, пока я не отдам иного приказа.
–Слушаюсь, Сожги-ага!
–Отлично. Что ж, сейчас вокруг спокойно, мы имеем право отпраздновать победу. Скорее всего, это последний случай, когда мы позволим себе расслабиться. Искрюгай, можешь слетать к смертным. Передай им пару сильфидов, чтобы обеспечивали ветер, под парусом твои спасённые через два дня будут на Хлаадуне. Ещё дай им саламандру, – Сожги-Башка щелчком пальцев сотворил огненного духа и вложил его в ладонь Искрюгая. – Причалить им лучше в Чёрной Бухте, сильфиды покажут, где это. Ну, давай поскорее, пока столы не накрыты. Джарким, а ты что сидишь?
Ординарец с готовностью встал рядом с Искрюгаем, и оба джинна, покинув тучу, устремились вниз.
Смертные вновь благодарили – аж неловко стало. Подняв парус, моряки натянули над шлюпкой тент, в середину поставили пустой котелок, в который запустили подаренную саламандру – Искрюгай заговорил её, и она стала бегать по кругу, распространяя тепло. С окончанием битвы море стало успокаиваться, ундинитов и водных чудищ поблизости не наблюдалось. Можно был не сомневаться, что смертные благополучно доберутся до Хлаадуна. Вот только сумеют ли оттуда выбраться?